Смартфон коротким жужжанием напомнил о реальности. На экране высветилось кодовое сообщение от Родригеса. По уговору с Одинцовым он припарковал микроавтобус в ближайшем переулке, занял позицию на противоположной стороне улицы и наблюдал за домом, где располагался мини-отель. Время от времени кубинец присылал дежурные сигналы о своей готовности – и предупреждения обо всех выходящих и входящих. На других этажах дома жили люди; сквозь дверь Одинцов слышал их шаги по лестнице.
Вечером около десяти часов Родригес просигналил о посыльном, который доставил пиццу, заказанную Одинцовым. Примирение не состоялось – Ева и Мунин молча унесли свои порции по комнатам. Компаньоны всё ещё были сердиты, но понимали правоту Одинцова и тоже не теряли времени.
Мунин, ужасно расстроенный разговором с Кларой, с головой погрузился в работу, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Он отправил несколько профессиональных вопросов про Джона Ди новым знакомым в Британскую библиотеку и сосредоточил внимание на шамире. Нынешний рассказ Рихтера помог взять правильное направление. Легенды разных времён и народов о странном создании во многом повторяли друг друга, причём довольно неожиданным образом.
В Персии из уст в уста передавался рассказ, который записал в своей восьмой книге «О животных» великий средневековый мудрец Авиценна. Речь шла о птицах, которые во время схватки восстанавливают силы при помощи шамира.
В Нормандии считалось, что шамир – это особый вид мелкой гальки, которую ласточки умеют находить на берегу пролива Ла-Манш. Поверье гласило, что шамир возвращает зрение слепым – даже тем, у кого нет глаз.
Исландцы приписывали шамиру ещё более чудодейственные свойства: он будто бы мог вернуть жизнь. Для добычи шамира тоже предлагалось использовать птицу. Надо было найти гнездо ворона, выкрасть оттуда яйцо, сварить его и подложить обратно. А потом ждать, когда ворон заметит, что яйцо мёртвое, и оживит его принесённым шамиром…
Шамир из древних преданий здорово напоминал эликсир вечной жизни. Он умел исцелять, от болезней, возвращал жизнь, дарил долголетие… Вейнтрауб не возражал против догадки о том, что Философский камень, который создавала группа «Андроген» и про который писал на Изумрудной скрижали Гермес Трисмегист, имел несколько предназначений. Он мог быть шамиром или участвовать в синтезе шамира. А мог быть средством связи с Ковчегом Завета или этапом создания камней Урим и Туммим…
Предположения выглядели пока сырыми и нестройными, но Мунин уже почувствовал особенный зуд, знакомый каждому исследователю. Этот зуд возникает, когда разрозненные детали головоломки начинают понемногу складываться в осмысленную картину. Мунин повеселел и с удвоенной энергией продолжил работу.
Ева под впечатлением от голографической лаборатории Рихтера освежала в памяти холономную теорию Бома и задумалась о недавнем выступлении Дилана Мэя насчёт искусственного интеллекта. Она проверила – и с удивлением узнала, что гениального компьютерщика даже не пытались привлечь к расшифровке скрижалей Завета. Складывалось впечатление, что более молодые коллеги вроде Бориса из ревности отодвигают его в сторону. При этом идеи Мэя казались Еве очень толковыми и вполне могли пригодиться. Она отыскала в Интернете подборку коротких ярких лекций знаменитого старика, начала их смотреть и заодно выяснила, что американец Мэй живёт не в Штатах, а в Англии, где преподаёт в одном из университетов Лондона.
К полуночи Одинцов закончил читать про Джона Ди. Пора было сделать перерыв и подождать, пока информация уляжется в голове. Смартфон пиликнул: наступило пятое августа. Одинцов отложил наточенный мачете и в очередной раз попытался дозвониться до Жюстины. Она не отвечала целый день – и опять не ответила. При этом презентация экспонатов коллекции Вейнтрауба в Нью-Йорке прошла блестяще и произвела запланированный фурор: об этом в ленте новостей сообщали крупнейшие информационные агентства мира. Похоже, неугомонная Жюстина снова что-то затеяла. Но почему она держала свою затею в тайне и не выходила на связь, Одинцов понять не мог, а задать вопрос – всё ли в порядке у мадам де Габриак? – было некому, кроме неё самой. Приходилось ждать…
…хотя в первую очередь Одинцов всё-таки ждал охотников и пытался предугадать их действия. По науке им полагалось для начала провести агентурно-оперативную разработку, а дальше использовать активную группу. С первой частью задачи охотники уже справились – они сумели быстро добраться до Бориса и через него вышли на троицу.
«Активная группа не может быть большой», – думал Одинцов. Скорее всего, это двое убийц Салтаханова, которым поручено исправить свою ошибку, и разве что ещё один для подстраховки. А как они планируют разделаться с троицей?
В подобных случаях основных способов несколько. Можно отравить жертвам еду и питьё быстродействующим ядом, использовать таллий или соли других тяжёлых металлов, или покрыть подручные предметы боевым нервно-паралитическим составом из группы «Новичок». Можно взорвать машину, на которой передвигаются жертвы; устроить прямое вооружённое нападение или по-снайперски расстрелять издалека…
Одинцов обсудил варианты с Родригесом. Активная группа прилетела в Кёльн срочно, как только выяснилось, где находится троица. Привезти с собой оружие, взрывчатку или яд охотники не могли. Впрочем, с тех пор прошло больше суток – достаточное время, чтобы разжиться всем необходимым, особенно при серьёзной поддержке руководства. Родригес резонно заметил, что исключён только подрыв машины, которой у троицы просто нет. Одинцов сомневался, что хоть один из убийц Салтаханова был профессиональным снайпером: всё-таки это слишком узкая специализация. Но в остальном противник имел ничем не ограниченный простор для творчества.
Родригес по-прежнему занимал позицию на противоположной стороне улицы – не напротив мини-отеля, а чуть в стороне, в небольшой тёмной нише. Подстилка из большой картонной коробки, плед, блёклая рубашка и тёртые джинсы, кеды на босу ногу, всклокоченные седые волосы, бутылка текилы в бумажном пакете – ни дать ни взять бродяга. На улице он такой не один…
…хотя из всех бродяг только у него был компактный инфракрасный бинокль, скрытый от любопытных взглядов под пледом. Родригес купил бинокль в Кёльне: он прилетел налегке, взял арендованную машину и по пути к музею заехал в специальный магазин за кое-каким снаряжением. Там же нашёлся и мачете для Одинцова.
Город спал. Машины по улице проезжали редко, любого прохожего было видно издалека. Двое плечистых молодых мужчин, которые появились из ближайшего переулка, сразу привлекли внимание Родригеса. Он хорошо рассмотрел их в бинокль. Судя по виду и походке – спортсмены. Судя по фигурам – боксёр и борец. Руки свободны, у одного за плечами городской рюкзак с застёжками-«молниями». Мужчины подошли к двери дома, где располагался мини-отель, вскрыли замок и скользнули внутрь. Они действовали быстро…
…но ещё быстрее Одинцов получил новое сообщение от Родригеса: «Гости. Двое».
43. Про щедрый подарок и фатальную ошибку
Времени на инструктаж компаньонов не было. Одинцов метнулся по коридору и без стука распахнул дверь в комнату Мунина со словами:
