…но на деле всё сложилось иначе.
В образе хромого бродяги Родригес пробыл недолго. Сгорбившись под пледом и волоча по тротуару картонную подстилку, он свернул за охотниками в переулок и увидел, как оба сели в BMW. Машина была припаркована у тротуара ближе, чем его микроавтобус. Полыхнули красные стоп-сигналы – водитель включил зажигание, но ехать не спешил.
Очень кстати Родригеса обогнала гомонящая молодёжная компания. Он дождался, пока они пройдут, бросил к стене дома картонку и плед, расправил плечи, одёрнул рубашку навыпуск – и принял вид обычного туриста, только на шее у него вместо фотоаппарата висел бинокль. Покачивая бутылкой в бумажном пакете, Родригес прогулочным шагом вслед за компанией миновал машину охотников, ещё одну и ещё, а дальше нырнул за капот своего микроавтобуса.
Из этого укрытия он позвонил Одинцову. Номер не ответил – на время работы со взрывчаткой телефон был выключен. Стоило сесть за руль и приготовиться на случай, если охотники всё же куда-то поедут, но Родригес опоздал: BMW уже выруливал от тротуара. Пришлось импровизировать на ходу.
Водитель едва успел затормозить, когда из-за припаркованного микроавтобуса наперерез машине шагнул покачивающийся седой мужик с биноклем на шее и бутылкой текилы в руке. От неожиданности охотники хором выматерились, а Родригес встал перед самым бампером, сделал из горлышка глоток и, дирижируя бутылкой, пьяным голосом запел по-испански.
– Besame, besame mucho-o-o… – хрипло выводил он знаменитую песню про крепкие поцелуи, обращаясь к паре в BMW.
Сигналить водитель не стал – ночью это привлекло бы лишнее внимание. Он махнул мужику рукой: уйди с дороги, дай проехать! Вместо этого Родригес неожиданным прыжком уселся на капот машины и стал в такт песне плескать из бутылки текилу на лобовое стекло.
– Вот козёл, – сказал охотник, сидевший на пассажирском месте.
– Гейропа, мать её, – процедил сквозь зубы водитель. – Убью гада.
Открыть дверь со стороны пассажира было невозможно: BMW затормозил почти впритирку к микроавтобусу. Водитель отстегнул ремень безопасности, поставил селектор передач в нейтральное положение и вышел из машины к пьяному старику…
…который перестал петь, соскользнул с капота ему навстречу и сделал неуловимое точное движение. Длинный нож в руке Родригеса вошёл между рёбер охотника и проткнул сердце насквозь.
Всё произошло так стремительно, что напарник даже не успел отстегнуться. Убитый с хриплым сипением ещё сползал по борту машины на асфальт, когда Родригес рванул на себя водительскую дверь – и через мгновение в лоб второму охотнику смотрел «вальтер» Р-99.
Пистолет был не боевой. Родригес купил точную копию оружия Джеймса Бонда заодно с мачете, ножом и биноклем. Но после того, как он молниеносно разделался с первым охотником, у второго не возникло желания проверять, настоящий это ствол или макет.
– Говоришь по-английски? – спросил Родригес и, когда парень кивнул, распорядился: – Возьми ремень… Да, этот! Свяжи руки. Медленно.
Ремень безопасности хорош тем, что втягивающее устройство гасит резкие рывки – дёрнуться невозможно. Охотник стал наматывать его на запястья. Один оборот, второй, третий… На четвёртом Родригес, не опуская пистолет, сунулся в салон и свободной рукой вырубил парня ударом в шею пониже уха.
Так же быстро он погрузил заколотого ножом охотника на заднее сиденье BMW, сам сел за руль и задним ходом аккуратно вернул машину на место, откуда она только что выехала.
Родригес обыскал охотников, нашёл ключ с брелоком-номерком и не нашёл оружия, только мультитул. Он вытащил у обоих брючные ремни, надёжно стянул ими запястья за спиной и лодыжки тому, который был без сознания, и снова пристегнул его к креслу.
Спустя некоторое время парень начал приходить в себя.
– Пить, – попросил он. – Дайте… пить.
– Нет, – холодно сказал Родригес. – Бóрис жив?
– Я не понимаю. Борис… Кто это?
– Борис жив? – монотонно повторил Родригес и ткнул пленника остриём ножа в бедро.
Парень дёрнулся всем телом и вскрикнул:
– Да, да! Жив!
– Хорошо. Где он и кто с ним?
Получив ответы, Родригес решил не дожидаться, пока Одинцов снова включит телефон. Пленник сказал, что у Бориса нет охраны: после инъекции наркотика он спит в мотеле на окраине Кёльна.
Это походило на правду. Если бы охотников было трое, они взяли бы заложника с собой, так надёжнее. Двое устанавливают мину под дверью троицы, третий – на подстраховке и караулит Бориса в машине. Потом два охотника увозят заложника обратно на базу, а один остаётся до утра неподалёку от мини-отеля, чтобы наблюдать за происходящим. Когда происходит взрыв, он сигналит напарникам об успехе операции. Троицы больше нет, от Бориса избавиться проще простого – и всё, дело сделано, концы спрятаны в воду.
Если же охотники работали вдвоём, Борис был обузой. Убивать его раньше времени нельзя: он – приманка для троицы на случай неудачи с миной и страховка от слишком решительных действий Одинцова. Но таскать заложника с собой и оставлять без присмотра в машине на время возни со взрывчаткой тоже не годится. В самом деле проще и правильнее оглушить его наркотиком на несколько часов и связать. Потом спокойно заминировать мини-отель, вернуться к себе в пригород, забрать Бориса, всей компанией снова подъехать к центру для контроля, а дальше – то же самое: взрыв и окончательная зачистка. Можно отправляться домой.
Родригес допускал, что пленник врёт, но если охотников было четверо – сюда бы приехали трое, а один остался бы с Борисом. Если их всё же было трое и один караулил в мотеле, справиться с ним – не проблема. Судя по навигатору, до мотеля и обратно по свободным ночным дорогам – от силы час езды. К тому времени, как Одинцов нейтрализует взрывчатку, можно уже доставить к нему Бориса.
– Поехали! – по-русски сказал Родригес, ещё раз сверился с навигатором и вырулил на дорогу. Его познаниям охотник мог не удивляться. «Поехали» – слово знаменитое, и даже если бы кубинец не знал про Гагарина, он крепко запомнил его в застольях с Одинцовым…
…который поторапливал Мунина, стоя на лестнице у двери мини-отеля:
– Открывай, открывай, не бойся!
Когда историк изнутри справился с замком и дверь, наконец, раскрылась, Одинцов шагнул в коридор и сунул Мунину в руки ком пластита.
– Держи!
Мунин покачал на ладонях странную массу, похожую то ли на тесто для каравая, то ли на шершавую рукодельную дыню.
– Что это?
– Щедрый подарок от неизвестных друзей… Боевики смотришь? Взрывчатка такая, вроде «си-четыре».
Мунин всплеснул руками, выронив пластит; отпрянул – и в ужасе зажмурился, когда взрывчатка шмякнула об пол. Ева прижалась к противоположной стене, только её глаза были широко распахнуты.
