– В Кёльне, вчера вечером. Я из Нью-Йорка сразу полетела к вам. Хотела как-то помочь и передать документы на камни… Прости, что не предупредила. Думала, меня не выследят.
Одинцов по обыкновению быстро соображал. Виновата ли Жюстина в том, что Лайтингер добрался до троицы? Нет. Заканчивается пятое августа. Благодаря рекламе, которую Рихтер сделал в ночь со второго на третье, Лайтингер уже больше двух суток знает, где скрывается Одинцов с компаньонами. И знал за сутки до того, как Жюстина попыталась тайно улететь из Штатов. Он следил за ней, следил за троицей…
…но нападать не торопился, и теперь предлагает обмен. Видимо, «Чёрный круг» и бедняга Штерн убедили Лайтингера в том, что с троицей надо действовать очень осторожно. Поэтому он хочет получить Урим и Туммим по договорённости, а не отнять силой. Как достигнута договорённость – это дело десятое.
Недели полторы назад Вейнтрауб шутил насчёт предложения, от которого невозможно отказаться. Всерьёз такое предложение сделал его внук. Одинцову надо было выиграть время и хоть немного уравнять шансы. Документы на Урим и Туммим уже у Лайтингера в руках. Как только к нему попадут сами камни, троица и Жюстина с Кларой потеряют всякую ценность. Более того, они станут опасными свидетелями, от которых малыш Генрих поспешит избавиться. Он сразу же убьёт их всех, но потом, а не сейчас…
…и в нынешней ситуации даже отсрочка вполне устраивала Одинцова. Он попросил Жюстину:
– Присмотри за Кларой. А я тут разберусь.
– Хватит! – Лайтингер протянул руку за трубкой. – Они в порядке. Убедился?
Одинцов вернул телефон и всё тем же спокойным тоном сказал:
– Предупреди своих уродов, чтобы обращались с обеими, как с леди.
– Я бизнесмен. Я всегда гарантирую партнёрам качество товара, – осклабился Лайтингер.
– Мы не партнёры, – возразил Одинцов, – и Жюстина с Кларой – не товар. Это во-первых. Во-вторых, мне нужны гарантии, что никто не полезет в отель.
– А зачем? Твои друзья наверняка приготовились и ждут, а мы же с тобой решили не шуметь. – Лайтингер поднял кружку и сделал пару глотков. – М-м-м… Зря ты отказался. «Кёльш» прекрасен… Те двое не нужны, достаточно этих. Камни на стол, и через полчаса получишь своих женщин.
– Не так быстро. Скажи, чтобы привезли Клару. Один камень – одна женщина.
Лайтингер в некотором изумлении посмотрел на Одинцова.
– Ты ставишь мне условия?! Ты – мне?!
– Даже не пытаюсь. Это ведь ты бизнесмен, а я солдат. Говорю, как есть. Отдаёшь Клару – получаешь камень. А Жюстину оставляешь у себя до завтра.
– Почему?
– Потому что второго камня у меня нет.
Ухмылка сбежала с лица Лайтингера. Он напрягся и угрожающим тоном спросил:
– Что значит – нет? Где второй камень?
– Будет завтра. Получишь в обмен на Жюстину. Она дождётся. А девочку я заберу сейчас, пока с ней ничего не случилось… или пока она сама не наделала глупостей со страху. Так всем будет лучше. – Одинцов отхлебнул рому из небольшого бокала в форме тюльпана. – М-м-м… «Закапа», гватемальский! Вот это напиток, это я понимаю. А ты говоришь – пиво…
Теперь Лайтингер смотрел на Одинцова уже с интересом, пытаясь понять: что задумал этот странный русский? В самом деле у него нет второго камня, или это блеф? Почему он тянет с обменом? Чего может ждать? Если бы Одинцов мог обратиться к кому-то за помощью, он давно сделал бы это, а не скрывался. Хочет забрать девчонку и сбежать? Вряд ли. Старая стерва де Габриак остаётся заложницей, и даже если Одинцову на неё плевать, он прекрасно понимает, что люди Лайтингера не дадут ему уйти со вторым камнем.
Пожалуй, агенты «Чёрного круга» и Штерн были правы, и сам Одинцов не соврал: он – солдат, а не бизнесмен. Слишком прямолинеен и прост, без фантазий. У таких всё всегда в строгом порядке. Лайтингер подумал, что в Новой Зеландии бывший коммандо вполне мог бы возглавить одно из отделений банды. Дрессировать сотню-другую «дворняг» и держать округу в страхе…
– Ты не против? – нарушил молчание Одинцов. Не дожидаясь ответа, он издалека показал кельнеру пустой бокал с просьбой повторить заказ.
– Где второй камень? – снова спросил Лайтингер.
– Отдал на экспертизу. Не переживай, там не знают, что это такое. Просто старый камень. Завтра заберу, обменяю на Жюстину, и мы в расчёте. О’кей?
Лайтингер потянул паузу, допивая пиво. Когда на столе появилась новая порция рома, он скомандовал «дворняге»:
– Звони. Пусть везут девчонку.
К сказанному Лайтингер прибавил что-то на языке маори.
Одинцов достал свой телефон, тоже сделал звонок и произнёс несколько фраз по-русски.
– Если твои люди ещё вчера взяли Жюстину, почему ты не позвонил сразу? – спросил он, закончив разговор.
– Джет-лаг, – опять усмехнулся Лайтингер. – К здешнему времени привыкал. И не хотел мешать вашему выступлению. Серьёзные дела любят тишину, а это привлекло бы ненужное внимание.
Одинцов мысленно дополнил: «Заодно ты убедился, что мы беззащитны; изучил документы на Урим и Туммим и вычислил Клару, похитить которую было проще, чем Еву или Мунина».
В ожидании, пока привезут Клару, они с Лайтингером договорились о том, как будут обменивать Жюстину на второй камень. Это заняло немного времени благодаря новозеландскому опыту: Лайтингер постоянно имел дело с людьми, которым не доверял – и которые не доверяли ему. Одинцов лишь немного изменил предложенный план. Лайтингер согласился без возражений. Ему было всё равно – он знал, что после передачи второго камня троица и де Габриак с девчонкой проживут недолго. Со стороны мужчины выглядели добрыми приятелями, заглянувшими под вечер в пивной ресторан, чтобы немного выпить и перекинуться парой слов.
Когда у телохранителя запиликал телефон, вопросов про завтрашний день у Одинцова уже не осталось. «Дворняга» поднёс телефон к уху, мгновение послушал и кивнул Лайтингеру.
– Расплатись, – велел ему Лайтингер, а сам в сопровождении второго телохранителя направился к выходу, кивком пригласив Одинцова следовать за собой.
Выйдя на оживлённую вечернюю улицу, Одинцов прикурил сигарету. Уговор уговором, но неизвестно, что на уме у Лайтингера и сколько у него людей, а тлеющая сигарета в умелых руках – тоже оружие. Когда они отошли от ресторана метров двадцать, Лайтингер остановился и сказал Одинцову:
– Товар доставлен.
У поребрика был припаркован микроавтобус с тонированными стёклами – вроде того, на котором ездил Родригес. Телохранитель откатил дверь, позволяя Одинцову с середины тротуара заглянуть в просторный салон. Ближнее пассажирское кресло занимал ещё один «дворняга» с татуированным лицом. На дальнем сиденье странно скособочилась Клара в официальном костюме – её выманили и увезли прямо из музея. Зарёванное лицо девушки покраснело и отекло, взгляд бессмысленно блуждал.
