Коротко расспросив Еву о Ковчеге и расшифровке скрижалей, Дилан Мэй сказал:
– Странно, что вас удивляет, почему меня не пригласили в рабочую группу.
– Мы были на вашей лекции, – встрял Мунин, – и как раз это нам понятно. Ваши представления об искусственном интеллекте и развитии компьютерного мира сильно отличаются от общепринятых.
– Да, – поддержала историка Ева, – меня и моих коллег интересует, какой подход к загадкам Ковчега вы можете предложить. Хотя бы самые общие соображения. От чего надо отталкиваться?
Мэй приостановился и оглядел слушателей.
– Насколько я понимаю, никто из вас не имеет отношения к компьютерам, так?.. Что ж, не беда. В любом случае, для того чтобы предложить что-то конкретное, мне надо сперва хорошенько изучить предмет. А общими соображениями делиться одно удовольствие. – Его смешок прозвучал не слишком весело. – Последние годы я в основном только этим и занимаюсь. Вы знаете, что такое федивéрзум? Нет?.. Но Интернетом и мессенджерами вы ведь пользуетесь?.. Это уже неплохо. Давайте тогда начнём с главного. В чём трагедия современного человечества?
Мощный вступительный вопрос произвёл эффектное впечатление на слушателей, и Мэй двинулся дальше по дорожкам среди лужаек и цветущих роз. Мунин подумал, что так ходили великие учителя древности в окружении учеников. А старик словно старался доказать, что заслуживает сравнения с Платоном и Сократом.
– Если слово «трагедия» кажется вам слишком сильным, вы можете заменить его на другое, более мягкое, но суть не изменится, – говорил Мэй. – А на мой взгляд, это именно трагедия. И состоит она в том, что современное человечество пока неспособно справиться с двумя главными проблемами…
В первую очередь необходимо радикально изменить систему образования. Она сложилась в девятнадцатом веке. В школах и университетах до сих пор учат так же, как учили в середине двадцатого. Но на дворе уже двадцать первый век!
Компания брела среди зелёных травяных ковров с пёстрыми цветочными узорами. Местами лужайки от дорожек отделяла живая изгородь. Ровный пейзаж разнообразили подстриженные высокие туи. Огибая круглую лужайку с беломраморным фонтаном, Одинцов подумал: если оба ландшафтных парка Петергофа со всеми красотами целиком перенести в центр Петербурга, там тоже мог бы появиться свой Риджентс-парк. Только англичане сумели сохранить этот просторный оазис посреди своей столицы, а в России норовят застроить даже те клочки старых парков, которые ещё остались…
– Вы скажете, что нынешняя система готовит менеджеров и программистов самого современного уровня, – говорил Мэй. – А я скажу, что она ущербна и выпускает недоучек. В чём причина? В потере основ. У древних культура с детства целиком помещалась в голову. Техническая информация прекрасно сосуществовала в сознании с представлениями о мироустройстве и нормами этики. Это был неделимый культурный комплекс.
А ещё это был фундамент цивилизации. С тех пор на нём выросла – и продолжает стремительно расти надстройка из технических возможностей. В наши дни тинейджер, едва научившийся тыкать пальцами в компьютер, свысока смотрит на деда, который по старинке пишет авторучкой. Обладатель смартфона последней модели глумится над тем, у кого модель постарше, а тот – над владельцем кнопочного телефона. Осмысление и понимание замещено бездумным потреблением. Мир изменяется в техническом отношении каждые несколько лет. В погоне за новинками люди всё чаще выбрасывают то, что кажется ненужным. На свалке оказываются фундаментальные ценности: остаётся только сиюминутная мишура. Поэтому те, кому дали ущербное образование в современных университетах, не способны понять истины, которые в библейские времена открывались простым пастухам.
И здесь мы подходим ко второй составной части трагедии современного человечества. За тысячи лет наш мозг не изменился. Средства массовой информации, эстрада и прочие инструменты позволяют манипулировать огромной аудиторией, обращаясь к самым низменным, к самым тёмным сторонам человеческой натуры. Они воздействуют не на разум, а на инстинкты. Земля населена пещерными людьми, у которых есть атомная бомба. Разум современных дикарей заблокирован информационным оружием. Плохо не то, что людям каждый день показывают убийства в кино и новостях: увы, это реальность. Плохо то, что людей с детства приучают считать такую реальность допустимой и даже нормальной…
Если американка или немка родит ребёнка в России, говорил Мэй, поглядывая на Еву с Кларой, ребёнок будет говорить по-русски и смотреть на мир глазами русского. Потому что человек рождается не в пустоту, а в культуру. Разные культуры формируют разные представления о мире. Казалось бы, естественно, что на одни и те же вопросы русские и американцы отвечают по-разному – они ведь и думают по-разному. Но современные дикари с заблокированным сознанием готовы уничтожить всех инакомыслящих. Уничтожить не в споре, а физически: сжечь на костре, изрубить в куски, расстрелять или взорвать.
В дальней части парка из-за деревьев выглядывал минарет центральной лондонской мечети. Шагая по дорожкам тесной компанией, Мэй и его слушатели порой сторонились, чтобы дать проход мужчинам в мусульманской одежде. Впрочем, туристов здесь было намного больше.
– Далеко ходить не надо, – говорил Мэй. – Защитники животных кричат: «Давайте носить синтетические шубы!». Экологи возражают: «Синтетика разлагается пятьсот лет!». Вроде бы и те, и другие заботятся о живой природе. Но им никогда не договориться, и дело доходит до драки с поножовщиной. Сила человечества в единстве, а оно делится на всё более мелкие группы по множеству признаков, – и группы эти уходят друг от друга всё дальше и дальше…
Образование построено на усреднении, и это тоже признак пещерного человека. Члены древнего племени воспринимали непохожих на себя как угрозу. Современные дикари требуют от каждого: будь как все! Сегодня преуспевают не умные, не талантливые, а удобные и одинаковые. Эволюцию по Дарвину напрасно считают процессом оптимизации. Это не оптимизация, а умение приспособиться к нише в окружающей среде. Система образования создаёт среду, удобную для середняков-приспособленцев, а не для умниц. Эти середняки со временем занимают ниши повсюду – на производстве, в бизнесе, в науке, в государственном управлении, в политике, в искусстве – и окружают себя привычной средой. Чтобы в ней выжить, идущие следом должны усредняться и приспосабливаться ещё больше. И так поколение за поколением человечество превращают в безликих одинаковых мышей.
Клара совсем по-детски обрадовалась, когда две жирные белки перебежали у неё под ногами через дорожку – и бесстрашно замерли в расчёте на угощение. Клара хотела наклониться к ним, но Мунин удержал её за руку: перед стариком неудобно, а угощать всё равно нечем.
– Я вижу, моя мысль от вас ускользает, – говорил Мэй, – но я всё это время пытаюсь ответить на ваш вопрос… Казалось бы, общество построено на сотрудничестве, на объединении ресурсов. Но что мы видим? Ещё чёрт знает когда, в шестьдесят восьмом году Энгельбарт показал, как можно делиться любым контентом с любым пользователем. Три основных операционных системы появились много позже – и сразу с фатальной ошибкой, потому что они несовместимы. Программы для MacOS не работают в среде Windows, а программы для Windows не работают в среде Linux. Вы пользуетесь мессенджерами, но не можете отправить сообщение из WhatsApp в Telegram или Twitter…
