– Вот именно – если прижать, – сказал он. – А кто и почему их прижмёт? Кому это выгодно? И где гарантия, что Лайтингер не выкрутится снова? Деньги, связи – вы же сами говорили. А его бандиты – представители малых народов. Значит, ещё и толерантность… Он выкрутится наверняка.
– Выкрутится, – неожиданно согласился Дефорж. – Поэтому таких, как Лайтингер, надо брать с поличным. Он ищет вас? Мы ему поможем. Дадим информацию через «Чёрный круг». Лайтингер приедет сюда и попытается убить вас… А я убью его.
Дефорж отхлебнул виски, спокойно глядя на Одинцова, который стал рассуждать вслух.
– То есть наша компания выступит в роли приманки… Ну, допустим. Вы спровоцируете Лайтингера. Он организует покушение. Когда всё будет готово, вы его убьёте. При нём найдут папки Жюстины и камни: с такими ценностями не расстаются. «Дворняг» арестуют, они дадут нужные показания. Станет очевидно, что Лайтингер – преступник. Ваши коллеги обнародуют информацию про наркотики, рэкет, отмывание денег и остальное, что на него есть. Арест банды выдадут за успешную операцию спецслужб, поэтому к вам не возникнет особых претензий…
Дефорж кивнул.
– Вот и всё.
– Не всё, – возразил Одинцов. – Кто будет обеспечивать безопасность моих товарищей?
– Никто. – Дефорж сделал ещё глоток и уточнил: – Специально – никто. Мы обеспечим их и вашу безопасность настолько, насколько это возможно. В любом случае, ваши шансы остаться в живых будут выше, чем сейчас.
– Сколько у вас людей?
– Достаточно для того, чтобы выполнить задачу, и недостаточно для того, чтобы предоставить вам охрану.
– Сколько времени вам нужно на подготовку? – продолжал спрашивать Одинцов.
– Это не имеет значения. Думаю, осталось не больше суток. Лайтингер торопится. Если он сам отыщет вас в Лондоне, я не буду ему нужен… Давайте исходить из того, что у нас всего сутки. Я успею сделать главное: запущу информацию через «Чёрный круг», возьму Лайтингера под контроль и соберу группу. Завтра вечером согласуем с вами план и начнём действовать.
– О’кей, – сказал Одинцов. – А я пока подготовлю товарищей. Не думаю, что ваша идея вызовет у них восторг.
– Это тоже не имеет значения. – Дефорж отставил пустой стакан. – Операция начнётся через сутки, с вами или без вас.
– Без нас не получится.
– Я имел в виду, что вы можете мне помогать, а можете быть пассивной приманкой. Дело ваше. Я в любом случае сдам вас Лайтингеру и сделаю то, что сказал.
– Что ж, спасибо за честность, – развёл руками Одинцов.
Пожалуй, действительно не стоило раньше времени пугать компаньонов. Пусть узнают обо всём в последний момент, так будет спокойнее.
Когда Одинцов появился в зале ресторана, компания уже заканчивала ужин. Ева взглянула на него исподлобья, Мунин поспешил допить вино, а Клара улыбнулась.
– Куда вы пропали? Мы уже хотели вас искать.
– Знакомого встретил. – Одинцов улыбнулся в ответ. – Бывает же такое… О чём беседуете?
– Рассказали Кларе нашу историю в общих чертах, – сообщил Мунин. – И вот ещё какая штука. Броуди прав насчёт перстня и Джона Ди. Наш прадедушка-барон точно знал какой-то секрет. Иначе зачем было называть гостиницу «Бейт-Иеремия»? Уж чего-чего, а еврейских имён хватает…
После ужина молодые поспешили уединиться в номере. Одинцов остановил Еву, которая тоже хотела уйти.
– Объясни, пожалуйста: что происходит? От любви до ненависти один шаг, это понятно… Что я такого сделал? Чем провинился?
– Ты не провинился, – вздохнула Ева. – К дурацким шуткам я уже привыкла… ну, почти. А ненависть тут ни при чём. Я тебя боюсь.
Одинцов опешил.
– Во как… Это почему же?
– Вейнтрауб хорошо сказал… – Ева смерила его задумчивым взглядом. – Как раз когда ты прорывался через границу с Мексикой… Кошка Шрёдингера. Ты притягиваешь проблемы. Всё время то ли живой, то ли мёртвый. И я из-за этого тоже. Не хочу так.
– Погоди! – Одинцов помотал головой. – Вспомни, с чего всё началось. Ты же сама влипла в историю с флешкой…
– В твоей квартире, – перебила Ева. – Я помню, с чего всё началось. Ещё тогда, весной… У меня не было проблем, пока я тебя не встретила. Зато теперь проблемы каждый день. Я устала ужасно. И я тебя боюсь. Прости.
Она поднялась из-за стола и пошла к выходу.
52. Про куфунгизизу и загородную поездку
Утром восьмого августа Клара с Муниным опять опоздали к завтраку. Пока они усаживались за стол, Одинцов невозмутимо попивал кофе, а Ева с затаённой ревностью поглядывала на Клару. Девушка находилась в том цветущем возрасте, когда ещё не нужны питательные сыворотки, увлажняющие кремы или утренний макияж: достаточно умыться прохладной водой, чтобы выглядеть свежо и обворожительно…
– Мне Рихтер звонил, – щебетала Клара, сооружая грандиозный сэндвич из хлеба, сыра трёх сортов, листьев салата, ломтей ветчины и разрезанных пополам помидоров черри. – Спрашивал, почему я не выхожу на работу. Пришлось соврать, что лежу больная и не могу пошевелиться.
– Это я посоветовал, – признался Мунин.
– Чёрт с ним, с Рихтером, – сказал Одинцов. – Родителям ты что соврала?
Клара махнула рукой.
– Родители в Африке. Они психологи. В Зимбабве население четырнадцать миллионов, а психологов – двенадцать человек на всю страну… Знаете, что такое куфунгизиза? Это на тамошнем языке значит – слишком много думать. Куфунгизиза вызывает депрессию. Суицидов столько, что правительство стало приглашать медиков из Европы. Представляете? Думают они слишком много… Прямо как мы тут.
– Слышала? – Одинцов посмотрел на Еву и многозначительно повторил: – Куфунгизиза!
– Очень смешно, – буркнула Ева.
– Ничего смешного, – возразил Одинцов. – Предлагаю подумать: если Урим и Туммим – это всё-таки не камни, тогда что?
Ева продолжала сопротивляться:
– Откуда такая уверенность насчёт камней?
– Это не уверенность, – миролюбиво сказал Одинцов, – это сомнение. И мы все сомневались, если помнишь… Это должно быть что-то совсем простое.
– Что может быть проще двух каменных кругляшей? – с набитым ртом прошамкал Мунин. – Я уже голову сломал. Ничего на ум не приходит.
– Клара, ты же археолог! – Одинцов посмотрел на девушку. – Подключайся. Какие совсем простые штуки были в древности?
Клара пожала плечами.
– Я не очень хорошо знаю Ближний Восток… Давайте у Броуди спросим. Он же столько времени занимался Философским камнем!
– Да, он может что-то знать, – согласился Мунин.
– С Броуди лучше держите язык за зубами, – предупредил Одинцов. – Ловкий парень! Рассказывает про замороженную курицу, а сам выясняет, как мы добрались до Лондона: поездом или самолётом?
