Снаружи стёкла автобуса были покрыты зеркальной тонировкой; изнутри обзору ничто не мешало. Автобус выехал на Юстон-роуд, проходившую перед отелем, взял курс на запад – и катил вдоль широченной улицы, никуда не сворачивая.
Дорога вела через окраину Риджентс-парка. Тамошние деревья напомнили Еве о вчерашней прогулке, и она обратилась к Броуди:
– Вы сказали, что эмоции важнее разума. Это верно, человек – не компьютер, он рефлексирует, и на его выбор влияет не только логика. Но ведь у разных людей, у представителей разных культур эмоции тоже разные. На одну и ту же историю европеец отреагирует по-европейски, а китаец – по-китайски, и совсем не обязательно эти реакции совпадут.
– Далеко ходить не надо, – подал голос Одинцов до того, как Броуди успел ответить. – Зачем нам китайцы? Я про себя скажу. Наверное, притча про портрет погибшего сына должна была меня растрогать. Какой благородный отец, какие циничные коллекционеры и какой душевный дворецкий!.. А я думаю, он купил картину потому, что владел инсайдерской информацией. Он знал про завещание.
Броуди был озадачен.
– Признаться, я никогда не слышал ничего подобного, – сказал он. – На мой взгляд, смысл притчи в том, что эмоции могут изменить шкалу ценностей, а верность слуги обязательно бывает вознаграждена.
– Это у вас так думают, а мы же из России, – напомнил Мунин, и Клара, сидевшая рядом, толкнула его в бок:
– Ева об этом и говорит.
– По моему скромному мнению, реакция мистера Одинцова вызвана чересчур профессиональным подходом к оценке ситуации, – предположил Броуди. – Дело не в разности культур.
– Это не так существенно, – снова вступила Ева. – Я говорю о самих различиях, а не об их причинах. У людей, как и у компьютеров, разные операционные системы…
– …и поэтому людям тоже нужен федиверзум, – весело подхватил Мунин, – как учит нас Дилан Мэй.
– О! Вы знакомы с мистером Мэем?! – с оттенком иронии удивился Броуди. – Этот пожилой джентльмен так же гениален, как и наивен. Возможно, наивность – следствие его гениальности. Или наоборот.
Одинцов приподнял бровь.
– Почему вы считаете, что Мэй наивен?
– Он отрицает необходимость государства. Я же целиком разделяю мнение учредителей моего Фонда. Человеческое общество не может обойтись без государства. Но и федиверзум тоже имеет право на существование…
Люди разделены исторически. География, культура, язык и сословные границы препятствуют общению отдельных групп так же, как разные мессенджеры не позволяют своим пользователям обмениваться сообщениями. Зато в группе, объединённой общими признаками, коммуникация происходит без проблем, как и в пределах одного мессенджера. Человек – стадное животное, а внутри любого стада существует иерархия. Распределение по уровням: выше – ниже. У людей эта иерархия становится основой государства. Меньшинство, имеющее более высокую позицию, управляет государством и обеспечивает комфортное существование большинства. Вовлекать всех в эту работу нерационально.
– Федиверзум как связь между всеми людьми может быть удобен в двух случаях. Первый – когда необходимо решить какую-то сверхважную и сверхсложную задачу. Но я затрудняюсь её себе представить, это из области фантастики. Второй случай – противоположный: задача никакой важности не имеет, и от её решения ничего не зависит, а люди довольны, поскольку не чувствуют избыточных ограничений.
В определённом смысле человечество движется к федиверзуму. Например, во многих странах отменены титулы и другие сословные границы, которые существовали веками. Границы между государствами тоже стали намного более проницаемыми. До Вселенского союза пока далеко, но в пределах Европейского союза уже свободно путешествуют жители многих стран. Английский язык стирает ещё один барьер и даёт людям возможность общаться между собой…
Как видите, даже в наши дни федиверзум прекрасно уживается с государством. Но там, где требуются системные решения на основе иерархии человеческого стада, всё ещё необходима твёрдая рука государства, – подвёл итог Броуди.
– Стадные животные живут инстинктами, а не разумом, – заметила Ева.
Одинцов хитро взглянул на Броуди.
– У нас под Петербургом на берегу Финского залива есть несколько мест, где живут самые богатые бизнесмены и чиновники. Репино, Комарово… Есть то же самое под Москвой вдоль Рублёво-Успенского шоссе – Барвиха, Жуковка… А ваши Ротшильды почему в Биконсфилде живут? Наверняка ведь это городок для людей небедных. Тоже стадное чувство?
– Нет, ими как раз движет разум и рациональные соображения, – спокойно ответил Броуди, не поддаваясь на провокацию. – Вряд ли вы станете спорить с тем, что стремление к обществу себе подобных – вполне естественно. Скажем, в Кобхэме расположена база клуба «Челси», поэтому рядом живут лучшие футболисты. Геррардс Кросс – это наш мини-Голливуд с виллами знаменитостей. Оззи Осборн, Амаль Клуни, Анджелина Джоли… А Биконсфилд лежит на полпути между Лондоном и Оксфордом, это место для политиков и бизнесменов…
Загородная поездка и вправду оказалась недолгой. За окном автобуса проплывали окружённые зеленью дома – от строгих викторианских до причудливых суперсовременных. Броуди продолжал расписывать прелести Биконсфилда, не скрывая, что сам охотно поселился бы в этом фешенебельном пригороде.
Одинцов отвлёкся от красноречивого британца. Дефорж обещал позвонить вечером, но не назвал точного времени. Вскоре истекали сутки, о которых был уговор. Одинцов подумал, что не сможет ответить, если Дефорж позвонит во время разговора с Ротшильдами. Француз, чего доброго, забеспокоится и начнёт пороть горячку, а в нынешней ситуации это совсем ни к чему.
Перед автобусом уже раскрывались автоматические ажурные ворота, за которыми зеленела обширная поляна, украшенная альпийскими горками. Проезд вёл в глубину территории. Одинцов отправил Дефоржу метку геопозиции, чтобы тот не искал троицу в отеле, и сделал короткую приписку: «Мы на встрече. Сообщу, когда закончим».
Перед тем, как убрать телефон, Одинцов машинально проверил электронную почту. Пару недель назад он завёл себе несколько почтовых ящиков на сервере швейцарцев из Европейской организации по ядерным исследованиям. Кому, как не им, разбираться в вопросах безопасности и секретности?! Сервер шифрует все сообщения. Доступ к ящику есть только у самого владельца. Со здешнего адреса Одинцов отправлял анонимные письма в международную следственную группу, которая занималась происходящим вокруг Ковчега Завета. На этот же адрес он ждал ответа после того, как сообщил об истинных убийцах Салтаханова. Но в ящике до сих пор было пусто…
…зато на другой адрес пришло письмо от Штольберга. Прошлой ночью Одинцов отправил старику по электронной почте несколько шикарных чужих снимков из Италии, где, по легенде, продолжала отдыхать троица, и как бы невзначай спросил об остатках коллекции барона Одинцова. Первый вопрос был о содержимом шкафчика в директорском кабинете отеля «Бейт-Иеремия»: что ещё там хранилось, кроме изразцов и перстня? Второй вопрос касался происхождения этого содержимого, поскольку Штольберг уверял, что у него есть все необходимые документы.
