Одинцов и Мунин утро начали более скромно и умывались в подвальном туалете, но зубных щёток хватило и для них.
Работать Лайтингер велел в центральном зале дома. Вокруг стола, за которым он сидел ночью с Броуди, расставили четыре кресла. Трое вооружённых «дворняг» – два в углах зала по диагонали друг от друга и один в прихожей – присматривали за пленниками…
…которые завтракали галетами с водой, уже начав работать. Чувства они держали при себе, хотя Клара при встрече всё же бросилась в объятия Мунина и даже немного всплакнула.
Главным в этой компании Лайтингер считал Одинцова – потомка Джона Ди, а остальных – его подручными. Разубеждать гангстера не стали. Одинцов изображал руководителя и направлял беседу. Он сразу заговорил по-русски: лишние уши были ни к чему. Правда, при этом заодно с прочими иностранцами из разговора выпала Клара. Лайтингер мог решить, что девушка в компании лишняя, и Одинцов нашёл ей занятие. Он выпросил у Лайтингера документы, которые привезла Жюстина. «Дворняги» прикатили в зал её дорожную сумку с канцелярскими папками. Клару снабдили шариковой ручкой, стопкой писчей бумаги – и она с тщательностью профессионального археолога стала конспектировать историю двух реликвий со времён Моисея до тех пор, когда юный Штерн по приказу Вейнтрауба отыскал их в чешском замке Бечов.
– Я догадался, что такое Урим и Туммим, – повторил Одинцов для Евы; с Муниным они успели обсудить его догадку ещё до полуночи. – Проще не бывает. Это не камни.
Уверяя Лайтингера, что троица остановилась в шаге от разгадки тайны двух реликвий, Одинцов не лукавил. Прочитав письмо Штольберга, он почувствовал, что головоломный пазл вот-вот сложится. Оставалось поделиться новой информацией с компаньонами, а уж они-то быстро расставили бы всё по местам. Неожиданный поворот событий помешал Одинцову, но сознание продолжало работать. Нужные сведения будто сами выныривали из моря накопленной информации и стыковались между собой.
На экскурсии по Иерусалиму гид говорил троице, что пектораль первосвященника – нагрудная пластина, украшенная двенадцатью драгоценными камнями, – передавала ответы Ковчега. Ещё он сказал, что камни загорались по очереди, как лампочки, и первосвященник читал возникающий текст. Тогда Одинцов назвал это полной чушью, а теперь подумал: как человек может прочесть буквы, которые мигают у него на груди? Ответ появился, когда Одинцов промывал воспалённые глаза в подвальном туалете и разглядывал своё отражение. Первосвященник должен был смотреть в зеркало.
Мысль заработала в этом направлении. Если для коммуникации с Ковчегом нужно зеркало, значит, у чёрно-белых кругляшей другая функция. А здесь речь идёт про свет и тьму, сообразил Одинцов, когда охранники открывали и закрывали дверь в бокс. Зеркало бесстрастно отражает всё. Урим и Туммим на древнееврейском – свет и совершенство. Свет – понятно, а что может быть совершеннее тьмы?!
Когда Одинцов мимоходом спросил Дефоржа, почему лучшее в мире детективное агентство носит название «Чёрный круг», француз ответил: потому что чёрный круг совершенен.
К этому прибавилось письмо Штольберга. Кроме изразцов и перстня в шкафу отеля «Бейт-Иеремия» хранилась только чёрная тарелка из обсидиана. В спешке троица не обратила на неё внимания – чёрный полированный круг в обрамлении золотой чеканки с видами древнего Иерусалима выглядел местным сувениром. Хотя уже тогда надо было насторожиться, ведь барон Одинцов распродал всю свою коллекцию – и оставил только самое ценное. Штольберг сообщил, что, по документам, тарелка была куплена с аукциона у неназванных англичан вскоре после объединения Германии в 1871 году…
– Урим и Туммим – это круглое чёрное каменное зеркало, – повторила Ева вслед за Одинцовым, и глаза её вспыхнули. – Чёрное зеркало Джона Ди.
Мунин подскакивал на месте от нетерпения.
– Его современники были правы! Джон Ди получал информацию с помощью магического зеркала, но у него не было Ковчега Завета. Он использовал Урим и Туммим наудачу, поэтому в открытиях нет системы. Зеркало срабатывало лишь от случая к случаю, и тогда удавалось выхватить обрывки сведений – немного про Антарктиду, немного про Гренландию, немного про испанский флот…
– О’кей, но доктор Сакс говорил, что Джон Ди привёз магическое зеркало из Америки. Если зеркало – это Урим и Туммим Древнего Израиля, откуда оно там взялось? – спросила Ева, и ей ответил Одинцов:
– Тамплиеры оставили.
Ева покачала головой.
– Это невозможно. Про Урим и Туммим забыли три тысячи лет назад. Тамплиеров уничтожили в тысяча триста седьмом году. – Ева помнила дату со времени поисков Ковчега Завета. – Америку открыл Колумб в тысяча четыреста девяносто втором. Я американка, я знаю. Это на сто восемьдесят пять лет позже.
– А вот и нет! – с торжеством в голосе заявил Мунин, и они с Одинцовым, помогая друг другу, рассказали Еве про свои догадки.
Тамплиеры нашли одну из скрижалей в Земле обетованной и перевезли в Европу – это выяснилось во время поисков Ковчега Завета. Орден обрёл невероятное могущество благодаря частичной расшифровке надписей на скрижали. Именно тогда, словно из ниоткуда, появились новые знания в разных областях и возникла готическая архитектура.
– Вспомните собор в Кёльне! – говорил Мунин, и Клара оторвалась от своего конспекта, услыхав знакомое название. – А ещё вспомни, что мы так и не сообразили, как тогдашние учёные смогли расшифровать скрижаль. Зато теперь понятно: у них было магическое зеркало. Урим и Туммим, ключ к Ковчегу. Коммуникатор, про который говорил Вейнтрауб. Без самого Ковчега, с одной скрижалью тамплиеры действовали вслепую, как Джон Ди. У них зеркало тоже иногда срабатывало. Они смогли кое-что разобрать, и вот результат – готика…
К тому времени евреи не использовали Урим и Туммим уже больше тысячи лет. Только это не значит, что зеркало исчезло. Святыню, многократно упомянутую в Торе, с помощью которой предки общались с Ковчегом Завета, должны были хранить так же бережно, как и сам Ковчег. Когда пророк Иеремия разъединил части Ковчега, зеркало составило комплект со скрижалью. Эти бесценные сокровища попали в руки тамплиеров – и отправились в Европу для расшифровки.
– У тамплиеров были нефы, – повторял Одинцов рассказ экскурсовода в Мексике. – Корабли для плавания через океан. И ещё у них были карты викингов, которые открыли Америку в десятом веке. Потомки викингов стали тамплиерами и открыли Америку во второй раз, через двести лет. Открытие они держали в тайне, потому что добывали там серебро…
Нефы перевозили это серебро во Францию и никто не знал, откуда берутся несметные богатства ордена. Потом тамплиеров арестовали в один день по всей Европе, но из порта Ла-Рошель успел уйти флот ордена. Корабли считали пропавшими, ведь они не появились ни в одном порту Европы или Африки. А тамплиеры не пропали – они знакомым путём отправились в Америку, прихватив в собой магическое чёрное зеркало. Ещё почти через двести лет Колумб удачно женился на дочери наследника тамплиеров, получил в приданое морские карты ордена и открыл Америку в третий раз.
