Старик рассчитывал, что Жюстина не сможет отказаться от предложения, когда увидит в Майами своих знакомых, которым открылся Ковчег. Если они в деле, то и она тоже. А с помощью этой компании Вейнтрауб достойно завершит величайшую охоту в своей жизни: получит доступ к энергии Космоса – и к мировой власти.
Жюстина раздумывала недолго. Старик разбудил в ней азарт полицейского, трепет искусствоведа и любопытство женщины. Эта триада запросто пересилила чувство опасности, вызванное звонком Вейнтрауба. Вынужденное безделье, в котором прозябала экс-президент Интерпола, и туманные перспективы совсем не радовали. Приглашение сменить обстановку и слетать на заокеанский курорт было как нельзя кстати…
…поэтому уже на следующий день Жюстина отправилась из Лиона в Париж. Утром двадцать пятого июля, ненамного позже, чем самолёт Мунина поднялся в воздух в лондонском аэропорту «Хитроу», её самолёт вылетел из парижского аэропорта «Орли».
Подобно историку, Жюстина путешествовала в Штаты со всем возможным комфортом, и десятичасовой перелёт оказался не слишком утомительным. Поездка из аэропорта Майами по автостраде и мосту на соседний с городом остров отняла считаные минуты. На острове зеленел фешенебельный городок Майами-Бич; в его южной части, за высокой оградой и частоколом пушистых сосен по периметру, в окружении идеальных лужаек возвышалась вилла Вейнтрауба – опоясанный террасами большой трёхэтажный белый дом под рыжей черепичной крышей.
– Штерн, – бархатистым голосом коротко назвал себя секретарь хозяина. Он проводил Жюстину за дом, к бассейну размером с небольшое озеро.
Площадка вдоль кромки голубой воды была выложена флорентийской мозаикой. Вейнтрауб возлежал в шезлонге под тентом. На голове старика алела бейсбольная кепка с логотипом собственной команды. Пол-лица закрывали очки с тёмно-зелёными стёклами и розовыми звёздами, рассыпанными по толстой прозрачной оправе, – мечта Элтона Джона или волшебника страны Оз. Необычный пляжный вид дополнялся цветастой гавайской рубахой; просторными шортами, из которых выглядывали бледные старческие ноги в переплетении голубых вен, и высоким бокалом чая со льдом на столике возле шезлонга…
…но Жюстину изумило не это. В бассейне под присмотром старика плескались Ева и Мунин. Завидев Жюстину, они приветствовали её с такой искренней радостью, что Вейнтрауб мог не сомневаться: его план благополучно начал действовать.
– На сегодня никаких дел, – тоном доброго дедушки объявил Вейнтрауб всей компании. – С дороги надо прийти в себя, отдохнуть, привыкнуть к смене часового пояса… Как вы это называете, джет-лаг?.. К ужину вас пригласят. Ева здесь не в первый раз и знает, где бар. Загорайте, купайтесь, общайтесь… Дом в вашем распоряжении. А завтра приступим к работе.
15. Про колючки там и тут
Вдох – и вы-ыдох. Вдох – и вы-ыдох…
Одинцов бежал неторопливой лёгкой трусцой. Когда делаешь мелкие шаги, ударная нагрузка на колени меньше. Для того, кто хочет не только пробежаться, но и добежать, это важно. И ещё надо, чтобы тело было расслаблено: пока ноги трудятся – шея, спина и руки должны по возможности отдыхать.
Вдох – и вы-ыдох. Вдох – и вы-ыдох…
Одинцов тянул носом горьковато пахнущий ночной воздух и выдыхал ртом, стараясь, чтобы выдох длился подольше. Следить за сердцем помогал фитнес-браслет: долгий бег хорош только на низком пульсе. Верно говорил Родригес, на акклиматизацию нужна хотя бы неделя. Времени у Одинцова не хватило, а надорваться без подготовки – проще простого.
Кроссовки, предназначенные для пересечённой местности, глухо постукивали рифлёными подошвами о каменистую землю. В дальней дороге обувь – первое дело. Эти кроссовки Одинцову как-то присоветовал один из ронинов Сергеича, фанатик марафонского бега и триатлона. С виду ничего особенного, на улице никто и внимания не обратит. Только профессионал мог оценить, что тапки облегают ногу, как вторая кожа, и почти ничего не весят, а подошва достаточно жёсткая, чтобы не чувствовать, будто бежишь босиком, но при этом достаточно хорошо гнётся.
Одинцов лавировал среди кустов и каменных россыпей, держа выбранное направление. Дорога, на которой его атаковали гангстеры, оставалась всё дальше за спиной, – и всё сильнее чувствовался уклон: равнина перешла в холмы.
Как ни хитрил Одинцов, обмануть природу ему не удалось. Километров через пять стало покалывать в боку. Против такой напасти есть верное средство – несколько длинных-длинных выдохов. Надо поднатуживаться и выгонять из лёгких весь углекислый газ. Тогда боль уходит, и ещё какое-то время можно бежать в прежнем темпе. Одинцов так и делал, но ещё километра через два-три перешёл на шаг. Эксперименты со здоровьем сейчас были совсем ни к чему.
Задуманный маршрут лежал не напрямую к границе, а под углом. Одинцов собирался пересечь холмы; добраться до гор, где не было пограничной стены, и перевалить несколько хребтов…
…а уже в Соединённых Штатах, держась вдоль горных дорог и обходя стороной крохотные посёлки, он рассчитывал самое позднее к следующему полудню оказаться в Сан-Диего. Весь путь – немногим больше шестидесяти километров. Задача вполне посильная, Одинцову доводилось ходить намного дальше – в полной выкладке, с оружием и двойным боекомплектом. Он был в неплохой форме и не боялся, что о себе напомнит возраст, хотя Родригес делился сомнениями на этот счёт. Одинцова больше беспокоили пограничники. На случай встречи с ними он вынужден был не снимать бронежилет, а бегать или даже ходить в такой одёжке, да ещё с рюкзаком, – не самое большое удовольствие. Проблемы могли создать наркокурьеры и проводники нелегалов; им ничто не мешало идти через границу теми же горами. Из-за опасности новой схватки ноша Одинцова потяжелела: у главаря предыдущих бандитов он позаимствовал пистолет в наплечной кобуре и обоймы с патронами.
За два часа Одинцов перебрался через несколько холмов и устроил привал, но не лёг, а сделал десяток упражнений гимнастики Маряшина. В прошлом это спецназовское средство не раз выручало его во время изнурительных переходов. Вроде бы едва живой, но после разминки с простыми движениями – снова почти как огурчик и готов двигаться дальше…
…а дальше, за следующим холмом, уже начинались горы. Одинцов держал курс по звёздам. Когда ноги работают и тело расслаблено, надо чем-то занять мозг. Приятель-марафонец на бегу слушал аудиокниги. Каждый день он часами наматывал километры вдоль Финского залива в наушниках – и пробегал намного больше, чем собирался, если книга оказывалась особенно интересной. Одинцов не любил наушники; опасный переход через границу мало напоминал занятия физкультурой, а на пути время от времени возникали колючие заросли, которые приходилось огибать…
…и эти заросли наводили на досужие размышления. Членистые зелёные стволы в виде больших плоских лепёшек, растущих одна из другой, поднимались выше человеческого роста; каждую лепёшку усеивали длинные острые колючки, похожие на гвозди. Одинцову не довелось воевать в Америке – только в Африке и в Азии, но с опунцией он был хорошо знаком. Колючки на лепёшках безвредны, если не лезть в заросли сдуру. Подлость этого кактуса таилась в плодах, покрытых мелкими тонкими шипами. С виду шипы не представляли серьёзной угрозы, а ночью и вовсе были почти незаметны, но при малейшем касании легко входили в кожу и застревали, как гарпун. Сам плод размером с небольшую грушу или шишку легко отделялся от материнского кактуса, чтобы намертво вцепиться в человека. Шипы приходилось выдирать с мучительной болью, а оставленные колючками раны воспалялись и здорово портили жизнь.
