– Зачем вы пришли? Я уже всё сказал.
– У тебя есть видео с убийством, – ответил Одинцов. – А у меня есть две новости: плохая и очень плохая. С какой начать?
– С какой хотите. Только слушать я не буду. Счастливо оставаться!
Борис опёрся на подлокотники кресла, привстал – и, охнув, сел обратно. Одинцов незаметно и коротко ударил его под столом носком туфли в голень. Ударил ровно с такой силой, чтобы обозначить степень серьёзности разговора, но ничего не повредить.
– Сиди! – велел Одинцов.
– Я позову охрану, – заявил Борис и действительно поманил старшего охранника.
– Странный ты какой-то… Сиди, я сказал! – Одинцов сделал старшему знак, что всё в порядке. – Мы же с ним пришли вместе. По-твоему, это случайно?.. Вижу, что понял: не случайно. Только это начало очень плохой новости. А сперва пусть будет просто плохая. «Краун Плаза» – слишком большой отель. Слишком много персонала, слишком большая территория… То есть для пяти звёзд нормально. А вот охране твоей всё это добро контролировать – одна сплошь головная боль. Спокойнее было бы поселиться без понтов где-нибудь в маленькой гостиничке с незаметным чёрным ходом. Потому что оттуда в случае чего можно уйти, а здесь тебя достать – не проблема… Ты слушаешь?
– Слушаю, – сквозь зубы процедил Борис, потирая ушибленную ногу.
– Молодец. Ты же не на полдня приехал, а до конца конференции? Мой тебе совет: перебирайся в другое место, пока не поздно… А теперь очень плохая новость. Ты не даёшь Еве копию записи. Почему? Потому что она твоя и ты вправе ею распоряжаться?
– А что, не так?
– Не так. – Одинцов позволил себе небольшую импровизацию. – Ты записывал видео с Евой и с её знакомым без их согласия. Мало ли, что там в кадр попало? Домашнее порно, то-сё… Да это и не важно. Важно, что американские законы – штука суровая, сам знаешь. За вторжение в частную жизнь можно так огрести, что мама не горюй. Хочешь иск от Евы?.. Не хочешь – и правильно, если не хочешь остаться без штанов. Только это полбеды…
Одинцов, наконец, добрался до главного тезиса.
– У тебя было соглашение с Вейнтраубом. Ты ему информацию, он тебе защиту. Но старик умер. По-твоему, кто дальше будет охранникам платить?.. Не знаешь? А я тебе скажу: никто не будет, потому что это никому не нужно. Думаешь, копия записи тебя от чего-то страхует? Ну, так давай я прямо сейчас охрану сниму. И сиди себе со своей страховкой дальше… Хочешь?
Одинцов блефовал и вертелся, как уж на сковородке. Он терпеть не мог долгой болтовни, но надо было уговорить Бориса отдать запись по доброй воле. Потому что забрать её силой Одинцов не мог и снять охрану – тоже. Штольберг по его просьбе лишь устроил встречу с Борисом: требования к безопасности при этом сохранялись.
Одинцов понимал, зачем Вейнтрауб велел охранять Бориса. Старик предоставил компьютерщику защиту в обмен на файлы с флешки. Но после того, как Борис их отдал, он стал неинтересен. Получив то, чего хотел, циничный старик вполне мог забыть о своём обещании, чтобы не тратить деньги понапрасну.
Другое дело – троица, от которой Вейнтрауб ждал разгадку тайны реликвий Урим и Туммим. Хозяева флешки действительно должны были начать охоту за Евой, Муниным и Одинцовым хотя бы потому, что Салтаханов обратился со сверхсекретными документами именно к этим троим. Мунину он звонил и пытался отправить файлы по почте, к Еве приехал на квартиру Одинцова…
…и всё же первым в списке преследователей, конечно же, стоял Борис. Про видеозапись убийства они знать не могут, но захваченный ноутбук выдаст, что компьютерщик получил удалённый доступ к флешке и скачал оттуда файлы. У охотников не самая сложная задача: найти Бориса, допросить о том, кому он эти файлы отдал, – и переключить своё внимание на троицу.
Одинцов рассудил, что безопасность Бориса интересовала Вейнтрауба постольку, поскольку компьютерщик отвлекал на себя ресурсы преследователей. Пока они ищут к нему подходы – троица может спокойно работать. Борис выполнял роль индикатора: если бы он попал в руки охотников до того, как разгадана тайна двух реликвий, – это послужило бы Вейнтраубу сигналом усилить охрану троицы.
«Не исключено, что старик использовал Бориса как рыбак живца», – думал Одинцов. Поручил детективам следить за компьютерщиком и вычислить того, кто ведёт за ним охоту. Конечно, Вейнтрауба интересуют не исполнители: его уровень – это настоящий владелец флешки, на которого они работают. С владельцем и знакомство свести не грех, чтобы выманить дополнительные сведения, которые не попали на флешку, но могут помочь в разгадке тайны…
Да мало ли, какие планы строил хитроумный старик?! Одинцов не собирался тягаться с Вейнтраубом в изобретательности. Он думал о том, что и охрана, и детективы – если они есть – не могут быть наняты надолго. Опыт и логика подсказывали: когда заказчик не знает реальных сроков и объёма работ, он заключает контракт на минимальный срок – и продлевает его по мере необходимости. Теперь Вейнтрауба нет, значит, и необходимость пропала. Вряд ли старик инструктировал Штерна о том, что делать с Борисом в случае своей смерти. Вейнтрауб три дня как умер, сегодня его похоронили. То есть охранники вот-вот перестанут работать.
Одинцов соврал только насчёт того, что охрану снимет он сам. Но сделает это Штерн или кто-то другой – какая разница? Главное, совсем скоро Борис лишится защиты и ему придёт конец, а Одинцов уже точно не получит видеозапись убийства Салтаханова.
– На тебя мне плевать, – честно сказал Одинцов, глядя на Бориса в упор. – Меня во всей этой истории волнует Ева. Её проблемы – это мои проблемы. Я их ликвидирую намного быстрее, если у меня будет запись. Это в твоих интересах, потому что проблемы у вас одни и те же. Обещаю до конца операции охрану не снимать. Договорились?
– А с иском что? – помолчав, угрюмо спросил Борис, и Одинцов даже не сразу его понял:
– С каким?.. А-а, частная жизнь… Отдаёшь копию видео – и забываешь про иск.
– Легко сказать – забываешь… Какие гарантии?
– Можем договор кровью написать, – приподняв полуседую бровь, деловито предложил Одинцов. – Или сам что-нибудь придумай. Вейнтрауб тебе какие-нибудь гарантии давал?.. А теперь он умер, и стало ещё проще. Ты в полной заднице. Без охраны и без нашей помощи выбраться шансов нет. С охраной и с нашей помощью – шансы есть. Но мне нужна запись.
Борис ещё помолчал и спросил:
– Если вы сотрудничали с Вейнтраубом, почему не взяли запись у него?
– Не успел. Поздно подключился. Старик уже умер, компьютер и документы опечатаны… Штерна знаешь? – Борис кивнул. – Даже он помочь не смог. А счёт у нас идёт на дни, если не на часы. Поэтому или ты отдаёшь запись, или я выбрасываю тебя из головы, снимаю охрану и занимаюсь только Евой. Тебе решать.
Когда Борис окончательно сломался, взял смартфон и настроил доступ к видеозаписи, Одинцов позволил себе на прощание отвести душу.
– Зря ты сегодня с мужиком этим спорил… как его… Дилан Мэй? По-моему, он грамотно выступал. Искусственный интеллект на твоём месте стал бы тупо перебирать все варианты. Миллион, миллиард или сколько их там… Считал бы, считал – и просчитался. Потому что у него нет интереса. Железяка не понимает, что делает. Ей выживать не надо. А тебе надо. Интуицию включил – и всё правильно сделал. Молодец! Бывай здоров.
