– «Чёрный круг» – это профессионалы высочайшей квалификации, – говорила Жюстина. – Законченные циники с блестящими техническими возможностями. Не особенно скрывают, что работают на грани закона. Притом регулярно эту грань перешагивают, но редко попадаются. На моей памяти всего раза два-три. Контракты по миллиону евро для них – далеко не предел…
– Погоди, – сказал Одинцов. – Если «Чёрный круг» – это настолько серьёзно, как могла произойти утечка? Откуда тебе известно про контракт с Лайтингером?
Жюстина усмехнулась.
– Привет из прошлого. Много лет назад мой… о-ла-ла!.. Ну, не важно… Один мой коллега попал в некрасивую историю и мог сесть в тюрьму, а я помогла ему сохранить лицо и просто уйти со службы. Теперь он работает в «Чёрном круге». Нашёл возможность связаться и предупредить. Малыш Генрих нанял агентство, чтобы копали всё про Фонд Вейнтрауба и про меня… И про вашу троицу, кстати.
– Ты уверена, что это благодарность? – спросил Одинцов, задумчиво перебирая чётки. – Или твой о-ла-ла слил информацию, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь и не начнёшь ли метаться?
– Может быть, – с неохотой согласилась Жюстина, – только это ничего не меняет.
– Меняет. Ты же сама сказала, что Лайтингер вдруг перестал требовать, чтобы вскрыли хранилище.
– Я думаю, юристы «Чёрного круга» просто хотят в спокойной обстановке ознакомиться с документами. Поищут лазейку или переформулируют требования, – сказала Жюстина, и Одинцов возразил:
– А я думаю, эти ребята уже знают, что спешить с хранилищем нет нужды, потому что главной ценности там нет.
– Что значит – нет?
– Это значит, что Урим и Туммим у меня.
Жюстина помолчала мгновение, пытаясь осмыслить слова Одинцова.
– Ты сошёл с ума… Как они могут быть у тебя?!
Одинцов рассказал про последнюю волю Вейнтрауба и доставку реликвий в Израиль.
– Если бы Штерн затевал интригу, он не отдал бы нам камни, – говорил Одинцов. – Никто не знал, что их нет в хранилище. Видимо, твои знакомые захватили Штерна. Теперь Лайтингеру известно, что Урим и Туммим у нас. А значит, кроме всех остальных за нами будет охотиться ещё и «Чёрный круг»…
– Второй закон Чизхолма. Если вам кажется, что ситуация стала лучше, значит, вы чего-то не заметили, – сказала Ева через пару часов, когда Одинцов передал им с Муниным слова Жюстины.
– И что мы будем делать? – спросил Мунин.
– То же самое, – ответил Одинцов. – Вести себя тихо и решать поставленную задачу. Только намного энергичнее. Потому что если до нас доберутся раньше, чем мы её решим, мало не покажется.
Он старался быть искренним, но снова кое-что утаил от компаньонов.
В долгом разговоре Жюстина пообещала использовать знакомство с главой полицейского департамента Майами, чтобы секретаря Вейнтрауба скорее объявили пропавшим и начали поиски. Больше в Штатах пока ничего нельзя было сделать…
…зато в Израиле как минимум двое могли пролить свет на исчезновение Штерна. Ведь он до последнего момента связывался со Штольбергом и с начальником охраны Бориса.
Штольберга беспокоить Одинцов не стал. Только вчера он расписывал старику отдых в Италии, ради которого троица на время позабыла про свои деньги и недвижимость. После этого внезапный интерес к Штерну выглядел бы странно.
В седьмом часу Одинцов набрал номер начальника охраны Бориса; поинтересовался из вежливости – как служба, всё ли в порядке? – и вдруг услышал в ответ:
– Я отозвал своих людей в полночь.
Вот уж сюрприз так сюрприз… Контракт Штерна с агентством темплеров оказался ещё короче, чем предполагал Одинцов. Бориса продолжали охранять первого августа, хотя календарный месяц закончился. Израильтяне учли, что в этот день хоронят Вейнтрауба, и Штерну просто не до них. Но второго августа он тоже не сообщил о продлении контракта. Темплеры держали охранников на местах сначала из-за разницы во времени, ещё надеясь на связь со Штерном, а потом просто до конца смены.
– Простите, но в Израиле не принято работать бесплатно. – Начальник охраны зевнул: время было раннее, а смысла продолжать разговор он не видел.
– Вы можете вернуть людей на места прямо сейчас? – спросил Одинцов. – Я заплачу, сколько надо, за те два дня и вперёд за неделю. Дайте номер счёта, и…
– Это не в моей компетенции, – продолжая позёвывать, сказал собеседник. – Офис открывается в восемь. Я сообщу про ваше предложение начальству, они вам позвонят, вы заключите новый контракт, мне дадут команду и мои люди вернутся.
– Только так?
– Только так.
Одинцов не стал тратить время на уговоры. Если Борис теперь беззащитен перед охотниками – значит, они с ним уже покончили или вот-вот покончат. А после этого вплотную займутся троицей, которая стоит следующей в очереди на зачистку.
Впрочем, сохранялась надежда, что ночной уход охраны остался незамеченным и Борис пока на свободе. К тому же Одинцов не привык бросать в беде даже того, кто ему не симпатичен. Компьютерщик ещё мог немедленно исчезнуть из «Краун Плазы» и скрыться; Одинцов придумал – куда и как…
…но, увы, Борис ответил на его звонок слишком быстро для такого раннего времени – и по громкой связи. Охотники наверняка уже были рядом и слушали разговор. Одинцов без труда это проверил.
– Привет! – сказал он. – И сразу, чтобы ты не удивлялся: я обещал охрану не снимать, но тебе она больше не нужна.
– Вам виднее, – ровным тоном ответил Борис, хотя должен был устроить истерику или по меньшей мере возмутиться.
– Может, видеосвязь включим? – предложил Одинцов. Последние сомнения развеял такой же бесстрастный ответ Бориса:
– Ни к чему. Я не одет. И предпочитаю личную встречу. Есть не телефонный разговор. Когда и где мы могли бы увидеться?
Пленнику явно подсказывали, чтобы выманить Одинцова с компаньонами в удобное место и там взять без помех. Что ж, это давало возможность прикинуться простачком и перехватить у охотников инициативу. А заодно, глядишь, удастся спасти самого Бориса…
– Значит, смотри, – сказал Одинцов. – Во-первых, чтобы ты всё-таки не переживал насчёт охраны. Её держали на случай, если тобой кто-то будет интересоваться. Мне сейчас из Штатов звонили насчёт файлов с флешки. Говорят, проверили-перепроверили, ничего там особо интересного не нашлось, такого добра в Интернете навалом. Поэтому и к тебе вопросов быть не может. А охранники денег стоят. Чего им зря платить? В общем, живи спокойно… Ты слушаешь?
– Слушаю, – издалека откликнулся Борис.
– И, во-вторых, насчёт встречи, – продолжал Одинцов. – Ты работу сделал, файлы распаковал, вопросов нет. Мне отмашку из Штатов дали, готов платить. Твои десять тысяч могу перевести на счёт хоть сейчас. Или хочешь всю десятку наличными, как договаривались?
