Адам взглянул себе под ноги, и все четверо хором пропели:
— Нажать тормоз — снять газ — выключить. Мотор взревел и заглох. Адам откинулся на спинку, посидел измочаленный, но гордый; затем сошел на тротуар, вошел в здание.
Почтмейстер поглядел на него сквозь прутья позолоченной решетки.
— Вы, я вижу, приобрели одну из этих чертовых тарахтелок, — сказал он.
— Приходится не отставать от времени, — сказал Адам.
— Вот увидите, мистер Траск, придет пора, когда не останется ни одной лошади.
— Может, и так.
— Весь облик края из-за них переменится. Уже всюду они тарахтят, продолжал почтмейстер. — Даже у нас в конторе перемены. Раньше люди заявлялись за почтой раз в неделю. Теперь заезжают каждый день, а то и по два раза. Не терпится им получить свой дурацкий прейскурант «Товары почтой». Все на колесах. Все торопятся.
Он говорил с таким ожесточением, что Адаму ясно стало — у него еще нет форда, и он завидует.
— Ни за что не куплю, — заявил почтмейстер, и это значило, что жена уже давит на него. Давление исходит именно от женщин. Автомобиль для них вопрос престижа, общественного положения.
Сердито порывшись среди писем в ячейке «Т», почтмейстер бросил Адаму длинный конверт.
— До встречи в хирургической палате, — ядовито сказал на прощание. Адам улыбнулся ему, взял письмо и вышел.
Когда человек редко получает письма, он не спешит вскрыть конверт. Прежде взвесит его на руке, прочтет, кем и откуда послано, вглядится в почерк, в дату и надпись на штемпеле. Уже подойдя к форду, Адам все разглядывал конверт. В левом углу напечатано; «Беллоуз и Харви, юристы» и адрес — городок в Коннектикуте, на родине Адама.
— Я знаю их обоих, — сказал Адам бодрым голосом, и Беллоуза и Харви, хорошо знаю. Что это я им занадобился? И как раздобыли мой адрес? — Он прищурился на конверт. Повернул его задней стороной, посозерцал.
— Ответ на эти вопросы, возможно, содержится в письме, — сказал Ли, наблюдавший с улыбкой.
— Пожалуй, — сказал Адам. Решившись распечатать, он достал карманный ножик, раскрыл большое лезвие, оглядел конверт, нет ли где щели, куда бы сунуть это лезвие, но не нашел таковой; определил положение письма в конверте, рассмотрев его на свет; встряхнул конверт, сдвинув письмо от края, и вспорол этот край. Дунул туда, двумя пальцами вынул письмо, стал медленно читать. Тон у письма был раздраженный.
«Мистеру Адаму Траску, Кинг-Сити, Калифорния. Милостивый государь, вот уже в течение шести месяцев мы всеми возможными способами пытаемся разыскать Вас. Мы поместили объявления в газетах по всей стране, но безуспешно. Лишь после того, как местная почтовая контора передала нам Ваше письмо к брату, мы смогли установить Ваше местонахождение».
«Сердятся адвокаты», — подумал Адам. Но в следующем абзаце тон резко менялся.
«Считаем своим печальным долгом сообщить Вам, что брат Ваш, Карл Траск, умер. Скончался он 12 октября от легочного недуга, проболев две недели. Прах его покоится на кладбище Тайных Братьев. Надгробие еще не поставлено. Полагаем, что этот скорбный долг Вы пожелаете исполнить сами».
Адам вдохнул всей грудью, перечел абзац и медленно выдохнул воздух, чтобы не получилось театрального вздоха.
— Мой брат Карл умер, — сказал он.
— Сочувствую вам, — сказал Ли.
— Он наш дядя? — спросил Кейл.
— Да, ваш дядя Карл, — сказал Адам.
— И мой тоже? — спросил Арон.
— И твой тоже.
— Я не знал, что у нас есть дядя, — сказал Арон. Мы понесем ему на могилу цветы. Абра поможет. Она это любит.
— Могила далеко — на другом конце страны.
— А мы вот как сделаем, возбужденно сказал Арон. — Когда повезем цветы маме, то и дяде Карлу повезем. — И добавил грустно: — Жаль, он был жив, а я его не знал. — И подумав: «Что-то у нас все родственники неживые», спросил: — Он был хороший?
— Очень, — сказал Адам. — Он был единственный мой брат — вот как у тебя Кейл.
— Вы тоже близнецы?
— Нет, просто братья.
— Он был богатый? — спросил Кейл.
— Откуда к нему богатство? А ты почему спрашиваешь?
— Если б он был богат, то наследство досталось бы нам. Так ведь?
— Когда умирает близкий, нехорошо говорить о деньгах. Мы печалимся, потому что он умер, — строго сказал Адам.
— Как я могу печалиться? — сказал Кейл. — Я его даже ни разу не видел.
Ли прикрыл губы рукой — спрятал улыбку. Адам вернулся к письму; с нового абзаца тон его опять менялся.
«На нас, как на доверенных лицах покойного, лежит приятный долг сообщить Вам, что брат Ваш, благодаря своему трудолюбию и здравомыслию, скопил порядочное состояние; стоимость его земли вместе с ценными бумагами и деньгами превышает сто тысяч долларов. Завещание его, составленное и подписанное им в нашей конторе, находится у нас на руках и будет выслано Вам по получении Вашего запроса. Согласно завещанию все деньги, имущество и ценные бумаги должны быть разделены поровну между Вами и Вашей женой. Если жена Ваша умерла, все состояние отходит к Вам. В случае же Вашей кончины все достается жене. Но судя по Вашему письму, Вы живы и здравствуете; примите же поздравления от Ваших покорных слуг, Беллоуза и Харви.
Джордж Б. Харви».
И внизу листа приписка от руки:
«Дорогой Адам! Не забудь слуг твоих во дни благоденствия твоего. Карл был скаред. За каждый доллар держался мертвой хваткой. Желаю вам с женой радости от этих денег. Нет ли в ваших местах вакансии для хорошего юриста (то есть для меня)? Твой старый друг Дж. Харви».
Адам поднял глаза на мальчиков, на Ли. Все трое ожидали, что он скажет еще. Адам сжал губы. Вложил письмо обратно в конверт, спрятал во внутренний карман пиджака.
— Какие-то сложности? — спросил Ли.
— Нет.
— Мне показалось, вас что-то озаботило.
— Нет. Просто брата жаль.
Адам старался освоиться с вестью, и мысли беспокойно копошились, как наседка на гнезде. Надо будет потом, у себя в комнате обдумать… Он сел за руль, уставился отсутствующим взглядом на рычаги. Он начисто забыл, что с ними делать.
— Подсказка требуется? — спросил Ли.
— Странно! — сказал Адам. — Не помню, с чего и начать.
— Искра вверх — газ вниз — переключить на «Бат», затянул негромко Ли вместе с мальчиками.
— Да, да. Конечно.
Зажужжала пчела в аккумуляторном ящике; заведя рукояткой мотор, Адам кинулся дать искру и переключить на магнето.
Когда медленно подъезжали к дому по выбоинам дубовой аллеи, Ли сказал:
