Нетвердой походкой он ушел в кабинет. Посмотрев ему вслед, Кейт быстрым взглядом окинула ряды бутылок и коробок. Закрыла аптечную дверь, огляделась в приемной. На полке одна книга выдалась вперед. Толчком Кейт выровняла книжный ряд. Взяла с кожаного дивана свою большую сумочку и ушла.
У себя в спальне Кейт вынула из сумки пять бутылочек, исписанную бумажку. Вложила это все в чулок, свернула и, спрятав в резиновый ботик, поставила его в глубь стенного шкафа, рядом с другим ботиком.
3
Дом Фей стал постепенно меняться. Раньше были девушки неряшливы, обидчивы. Только укажи им, что надо опрятнее держать себя и комнату, — и готова страшная обида, и весь дом дышал бы недовольством. Но Кейт повела дело иначе.
Как-то вечером, за ужином она сказала, что заглянула к Этель и там так чистенько и хорошо, что просто нельзя было не купить Этель подарок. Тут же за столом Этель развернула сверток; внутри оказался большой флакон одеколона, — надолго хватит. «Хорошо, что Кейт не заметила грязное белье под кроватью», — подумала обрадованная Этель. И сразу после ужина убрала белье, смела паутину из углов, помыла пол.
Вскоре потом Кейт объявила, что сегодня Грейс особенно красива, и, сняв с себя брошь в виде бабочки с фальшивым брильянтом, подарила ей. Пришлось Грейс побежать к себе наверх и надеть чистую блузку ради такой броши.
Повар Алекс, которого обычно ругательски ругали за стряпню, впервые услыхал, что никто не печет таких вкусных печений, как он, и что кулинарному искусству обучиться нельзя, надо родиться с талантом, чутьем, как у него.
Слепой тапер услышал, что его все любят. И его заезженно-тупая игра заметно улучшилась.
— Начинаешь вспоминать, и странное звучит из прошлого, — как-то сказал он Кейт.
— Что именно? — спросила она.
— Да вот хотя бы. — И сыграл ей.
— Прелестно, — сказала она. — Что это?
— Не помню. Кажется, Шопен. Эх, если б я мог видеть ноты!
Он рассказал ей печальную историю о том, как лишился зрения, а никому прежде не рассказывал. И в тот субботний вечер, убрав цепку со струн, он сыграл вещь, которую вспомнил и подрепетировал утром, — «лунное» что-то, кажется, Бетховена.
— И в самом деле лунное, — сказала Этель. — А слова знаешь?
— Оно без слов, — сказал Слепенький.
— А надо бы слова. Мотив красивый, — сказал Оскар Трип, субботний гость из Гонзалеса.
А в один из вечеров Кейт вручила каждой девушке подарок — ведь во всем округе нет лучше, чище и милее дома, чем у Фей, и кого же благодарить за это, как не девушек! А такую приправу к рагу вы где-нибудь еще пробовали?
Алекс ушел в кухню, украдкой вытер глаза тыльной стороной руки. Ух, какой он им приготовит пудинг с черносливом — пальчики оближут!
Джорджия стала вставать не позже десяти утра и брать у Слепенького уроки игры на рояле, и ногти у нее теперь были чистые, ухоженные.
— А я уж совсем было решила бросить ремесло и выйти замуж. Представляешь? — сказала Грейс, возвращаясь после утренней воскресной мессы.
— У нас и правда стало славно, — ответила Трикси. Девушки из дома Дженни, когда приходили к Фей на именинный торт, глазам своим не поверили. Теперь у них только об этом и говорят. Дженни очень рассердилась.
— А утром сегодня видела цифру на доске?
— Конечно, — восемьдесят семь за одну неделю. И ведь не праздники сейчас! Ну-ка, пусть Дженни или Негра с нами потягаются!
— Какие там праздники! Сейчас великий пост! У Дженни небось ни клиента.
После той болезни и кошмаров Фей была тиха, подавленна. Кейт чувствовала на себе наблюдающие взгляды Фей, но тут уж ничего не поделаешь. А что свернутый трубкой документ по-прежнему в шкатулке, Кейт удостоверилась, и девушки все его видели или слышали о нем.
Как-то днем Кейт постучалась к Фей, вошла; Фей подняла глаза от пасьянса.
— Как себя чувствуешь, мамочка?
— Прекрасно, чудесно. — Убрать из глаз настороженность Фей не смогла, не настолько она была ловка. — Знаешь, Кейт, мне хочется в Европу.
— Вот и чудесно. Эту поездку ты заслужила и можешь себе позволить.
— Я не хочу одна ехать. Хочу, чтобы и ты поехала со мной.
— Я? Ты хочешь взять меня? — Кейт взглянула удивленно.
— А как же. Конечно.
— Ах, милая мамочка! Когда же мы поедем?
— А ты хочешь?
— Я всегда мечтала. Когда же мы поедем? Давай не будем откладывать.
Из взгляда Фей ушло недоверие, лицо разгладилось.
— Может быть, будущим летом, — сказала она. — Будем готовить поездку на лето. Кейт!
— Да, мама?
— Ты… ты больше не обслуживаешь клиентов?
— Да зачем же? Ты ведь так обо мне позаботилась.
Фей не спеша собрала карты в колоду, обровняла, убрала в ящик столика. Кейт пододвинула стул, села, сказала:
— Хочу с тобой посоветоваться.
— О чем?
— Я стараюсь помочь по хозяйству, ты знаешь.
— Я без тебя как без рук, душенька.
— Больше всего мы тратим на питание, особенно зимой.
— Верно.
— Ну так вот: сейчас фрукты и всякие овощи можно купить за гроши. А зимой, сама знаешь, сколько приходится платить за консервированные персики и молодую стручковую фасоль.
— Неужели ты хочешь заняться консервированием?
— А почему бы нам не заняться?
— И Алекс согласен возиться?
— Хочешь верь, мама, хочешь не верь, но Алекс сам предложил. Спроси его.
— Не может быть!
— Клянусь тебе, сам предложил.
— Чудеса, черт меня дери… Ах, прости, душенька. Сорвалось с языка…
И кухня обратилась в консервный завод; все девушки помогали. Алекс и вправду поверил, что это его идея. Ведь он получил за нее серебряные часы с выгравированной дарственной надписью, когда управились со всеми банками.
Обычно Фей и Кейт ужинали за общим длинным столом, но по воскресеньям, когда Алекс не готовил и девушки обходились многослойными бутербродами, Кейт сервировала ужин для двоих в комнате у Фей. Это были приятные, по-дамски элегантные ужины. Всегда был какой-нибудь деликатес — гусиная печенка, особенный салат, пирожные из булочной Ланга, что на Главной улице. И на столе у Фей постлана была не белая клеенка, как в столовой, а камчатная белая скатерть, и салфетки были не бумажные, а льняные. Кейт сервировала стол по-праздничному, со свечами и — что редкость для Салинаса — с цветами в вазе. Кейт умела составлять прелестные букеты из полевых цветов, которые сама и собирала.
— Что за умница, — восторгалась Фей. — Все она умеет, из ничего сделает чудо. Мы с ней в Европу поедем. Вы и не знаете, а она и по-французски говорит. Честное слово. Вот на досуге попросите ее сказать что-нибудь по французски. Она и меня учит. Знаете, как по-французски хлеб?
