Он замолчал. И я молчал в ответ. Я не знал, что сказать. Концентрация желчи, вылитая в его сторону пару минут назад, обернулась против меня всей своей мощью, умноженной десятикратно. Мгновенно я осознал, что моё извечное стремление к победам и возвышению над другими людьми в дискуссиях, — это жажда власти над ними. Стремление к власти над моими знакомыми и друзьями. Стремление к власти над В. Выпячивание своего самолюбия — это проявление описанных Мотей качеств раба, который хочет завоевать других людей, увеличить собственный авторитет в их глазах и распространить на них своё влияние. В своих вечных спорах о добродетели я искал лишь победы над другими людьми. Искал признания ими моего авторитета. Признания ими моей власти. Говоря о добродетели, на самом деле я находился в поисках власти над другими людьми. Ведь даже в нашей беседе — я болел то за Мотю, то за В. Но единственное, что меня по-настоящему заботило, это не поиск истины и не победа какой-то конкретной идеи над идеей другой. Нет! Меня интересовала только моя собственная победа…
Мысли пролетали очень быстро и укладывались в голове огромными пластами. Сложно было описать, насколько я осознавал свою ничтожность. Я бесконечно презирал всё своё существо. Под личиной борьбы за добродетель в действительности я был поглощён тщеславием и лишь вырывал у своего друга победу, которая должна была обличать мою власть над ним. Какой ужас! Я был разочарован в себе так сильно, как не был разочарован никогда. Отныне мне было абсолютно безразлично, кто победит, а кто проиграет в дальнейшем диалоге между В и Мотей. Я знал одно — проиграл я. Никогда ранее я не чувствовал себя так низко и подло. Я не смел даже просить прощения за свои действия, так как не считал, что заслуживаю его. Я наконец-то понял смысл фразы, как-то обронённой моим чудаковатым соседом: «Я больше не хочу вымещать злость за свои ошибки на других людях». «О каком таком „вымещении злости на других людях“ идёт речь?» — думал я. А вот и ответ. Вот я и понял, что значит вымещать свою злость на других людях. И это в самом деле весьма омерзительное занятие. Месть не даёт долгожданного облегчения и покоя, а совсем наоборот — боль и обиды от таких выплёскиваний только множатся и разрастаются.
А ещё я понял одну интересную вещь. Как только ты сделал всё, что планировал, и задумка получилась самым желанным для тебя образом, ты начинаешь считать, что дело сделано. Что время праздновать победу. Ты расслабляешься и начинаешь уверенно шагать с высоко поднятой головой. Но оказывается, за реализацией намеченного плана начинается самая сложная часть — грамотный сбор плодов. Когда ты уверен, что время раскрыть карман для самостоятельно падающего туда джек-пота, то в реальности нужно брать секаторы и аккуратно, по сантиметру, ювелирно срезать грозди плодов по одному, тщательно и кропотливо укладывая их в специальную корзину. Коварные мысли «дело сделано!», «отныне я на коне!», «теперь-то я всем покажу!» и прочие в таком духе дурманят разум и являются основаниями для падения в бездну некачественных выборов. Именно так, как было во сне у соседа! Когда он смог спуститься вниз с вершины пирамиды к тому несчастному человеку, а потом возгордился этим фактом. В самый ответственный момент, вместо того чтобы продолжать идти по зову совести, человек поддается искушению тщеславия и проигрывает. Вот и я, забыв о совести, резко свернул на тропу тщеславия и ухватился за невесть откуда появившуюся рукоять меча. Я увидел в мече спасение и выбрал его в тот момент, когда дело совести было уже почти сделано. Искушение появилось в самый последний момент. И я поддался. Оскорбив своим нападением настоящего друга. Я не прошёл испытание и не остался на пути любви. Иллюзия простоты совершения выбора по совести застала меня врасплох и оголила абсолютно все мои потаённые уголки тщеславия. Даже пройдя путь на девяносто девять процентов и приблизившись к заветному плоду, нужно быть начеку и не поддаваться соблазну своего мнимого могущества от свершившегося дела. Такой соблазн содержит в себе скрытую атаку тщеславия. Гордыня — самая коварная его атака. Идея об ошибочности поведения В и о том, что «он мне вовсе и не друг», пришла мне в голову не случайно. Медные трубы последней «пасхалки» всегда самые сложные и неимоверно коварные. И сегодня я не смог их пройти. Неожиданно для себя обретя силу, способную, как мне казалось, по-настоящему ударить, я выбрал месть вместо прощения. Я поддался соблазну применить силу и реваншироваться. Я выбрал тщеславие вместо любви.
Зато в моей голове возникла искомая аффирмация, которую я так долго не мог для себя полноценно собрать и сформулировать. Чёткая, ёмкая и понятная аффирмация, призванная в будущем защищать меня от осуждения других людей. Она будто предстала в голове сама собой:
«Пусть каждый будет тем, кем пожелает,
и я пусть буду тем, кем захочу,
в развитии никто мне не мешает,
а самолюбие своё — я придержу».
Глава LXI
Смысл жизни
Немного посидев в раздумьях и отхлебнув чаю, В сделал очередной ход и продолжил говорить:
— Ты не так давно сказал, — неторопливо обратился он к Моте, — «один из смыслов жизни — в обретении силы не ради мести, но ради прощения». Я не согласен с тобой. Смысл жизни в другом. Смысл жизни — в сожалении об упущенных возможностях и в таскании за собой бесполезного груза опыта в ситуациях, которые никогда не повторятся. Смысл жизни — в потере близких людей и в получении от них ножа в спину. Смысл жизни — в понимании ошибочности и несостоятельности своих вчерашних взглядов. Смысл жизни — в снова и снова разбивающейся вдребезги картине мира. Если сказать в двух словах, то смысл жизни в разочаровании после её познания. Твой ЗУМ — если он есть в каком бы то ни было виде и обличии — давит человека и выжимает из него все соки, а когда ты уже выжат, как лимон, — просит тебя воспрянуть и радоваться жизни. Нет уж, спасибо, я пас. Можете останавливать Землю — я сойду без сожаления. А пока не сошёл, то дабы придать процессу своего существования сколько-нибудь адекватного наполнения, имеет смысл в каждом моменте по максимуму реализовывать эгоизм и навязывать окружающим людям свою волю. И на исходе лет — окружить себя роскошью молодых лицемерных красоток, ублажающих лучезарными улыбками твоё дряблое и болезненное тело. Это даст хоть какое-то удовлетворение от происходящей чехарды бессмысленности и разочарований под названием жизнь.
Мой удар не прошёл бесследно. Я прекрасно понимал, о каком «ноже в спину от близких людей» он сейчас сказал. Он разочаровался во мне. Но я по-прежнему был скован стыдом за содеянное и продолжал молчаливо слушать.
Не выказывая внешним видом никакой озабоченности от разразившегося между нами конфликта, Мотя принялся отвечать В:
— Мне всегда было интересно наблюдать за маленькими детьми, — спокойно рассуждал он. — За их манерой взаимодействия с миром. С какой скрупулезностью они изучают каждую его деталь. Как ребёнок аккуратно всматривается в крупицы окружающего мира и часами может возиться с, казалось бы, самой обыденной безделушкой. Меня завораживает способность детей получать истинное удовлетворение от процесса взаимодействия с окружающим миром. Я пришёл к выводу, что смысл жизни заключается в способности заметить в ней хоть что-то, кроме самого себя. Вещи, природу, других людей и их проблемы и радости. Выйти хоть на микрон за пределы своего тщеславия. Подумать хоть на миг о ком-то, кроме себя самого. Мозг ребёнка занят изучением творящегося вокруг мира. Оттого дети замечают на улице животных и радостно тычут в них пальцем, в то время как погружённый в свои мысли родитель продолжает безразлично тащить их за руку и плестись по намеченному маршруту. Но ирония в том, что на самом деле не взрослый ведёт ребенка за руку, а ребёнок ведёт за руку взрослого и учит его видеть мир. Дети — это второй шанс для взрослых людей. Шанс, дающий возможность увидеть то, чего за свой предыдущий путь они увидеть не смогли. А третий шанс для человека — старость. В старости люди начинают задумываться о приближающемся окончании жизни и бессмысленности беготни недовольства. Они начинают замечать жизнь вокруг себя и наслаждаться мелочами и моментами. Оттого пожилые люди и говорят, что отдали бы десятилетия своего недовольства за один день радости с близким человеком. Пожилые люди начинают наслаждаться домашними животными, цветами, дачами и огородами. Они начинают видеть мир. А человек среднего возраста замыкается на себе и думает так, как ты сейчас сказал. И когда ты говоришь о «несостоятельности взглядов», о «разбившейся картине мира» и о «разочарованиях», то ты, конечно же, имеешь в виду нереализовавшиеся ожидания по отношению к окружающему миру. Ожидания примерно следующего содержания: «Я хочу, чтобы другой человек делал то, что я от него жду. А если он поступает по-другому, то меня сей факт разочарует». Разочаровывает жизнь лишь людей убеждённых, что жизнь им задолжала больше, чем они имеют. Тех, кто пытается принудить окружающий мир служить своему эгоизму. Тех, кто из-за недовольства настоящим откладывает жизнь на потом. Тех, кто ждёт, вместо того, чтобы жить. А человек, живущий любовью здесь и сейчас, живущий в настоящем моменте, наполненном радостью самого факта своего существования, — не может разочароваться в жизни. Я не думаю, что в мире найдётся хотя бы один человек, по прошествии десяти лет сожалеющий о каком-то весёлом дне, проведённом в компании близких людей, или о руке, поданной споткнувшемуся. Разочаровываются в жизни только люди, живущие в несбыточных мечтах о будущем. Страдальцы, нагромождающие себе неадекватные цели и примитивные ценности. Это не жизнь людей разочаровывает, это люди сами себя разочаровывают тщеславием. Прекрасная гармония окружающего пространства подарит бесконечную радость жизни каждому, кто пожелает окинуть её своим взором. Нужно лишь захотеть. Нужно отлипнуть от зеркала и посмотреть по сторонам. Стоит лишь принять целесообразность внешнего электромагнетизма, и мир одарит тебя счастьем. Что, собственно говоря, я считаю, ты и сделал, стараясь помочь нам раскрыть себя, рискуя получить за это удары. Ты смог увидеть кого-то, кроме себя самого. Сея в нас зёрна сомнения — ты смотрел на своих друзей, не стараясь сделать их обязанными или как-то их эксплуатировать. Ведь нет. Ты просто получал удовлетворение от процесса нашего усложнения как части усложнения собственного. Своими действиями ты усложнял мир…
