— Спасибо за конкретику! — с издёвкой ехидничал В. — Передам ему твои полезные советы слово в слово!
— Что конкретно делать? — спокойно продолжал Мотя. — Для возможности реализации своего ресурса мозг нужно держать в адекватном и здоровом состоянии. Поэтому, во-первых, необходимо перестать употреблять спиртное. Во-вторых, нужно принять ответственность за близких людей. В-третьих, нужно перестать прятаться от своих ошибок и встретить их лицом к лицу. И, собрав себя в кучу, ему следует прийти к тебе и обратиться за помощью. Ведь если ты действительно увидишь, что этот человек кардинально изменился, раскаялся и хочет начать новую жизнь, — ты поможешь ему. Я уверен в этом. И много ли ресурсов ему нужно, чтобы всё это осуществить? Неужели ты считаешь, что для реализации вышеназванных трёх шагов ему чего-то не хватает? Перестать пить, принять ответственность, признать свои ошибки, переосмыслить цели и прийти к тебе за помощью, разве это так много? Да прямо сейчас, сидя дома в кресле, он может начать решать свои проблемы. Но ему нужен созидательный мотив и кропотливая усердная работа над собой. Ему нужно совершить волевой выбор. Будет ли он его совершать? Я не знаю. Но ресурсы для совершения такого выбора у него имеются. Пусть объективно у него осталось очень мало ресурса, но необходимый ресурс для решения своих проблем у него однозначно в наличии. Нужно лишь захотеть воспользоваться им и приложить деятельную инициативу. Разумеется, пьянствовать и сетовать на несправедливость ещё проще. Но если ты бесконечно катишься в пропасть, годами выбирая разрушение, то какие-то усилия для нормализации своей жизни всё же придётся приложить. Потому что жизнь — это физика процессов, и за свои действия всегда нужно отвечать.
Не знаю, как В, но я счёл этот ответ весьма полезным. Особенно про целесообразность увеличения ресурсов для действия от положительных событийных проекций. Получается, что положительные событийные проекции, хоть и субъективно гораздо более комфортны, но несут больше сложностей. Мнимый комфорт от положительной событийной проекции, привносящей в жизнь увеличение ресурса, — штука коварная. Ведь пСП несёт задачи по корректному усвоению полученного ресурса. Во как!
А по поводу посильности задач — пока не до конца понятно. Хотя, если исходить из равноценности ответных реакций окружающего пространства на действия человека, то выходит, что всё посильно. Сколько отдал — столько и получил. Раз смог отдать какой-то объём, значит, и получить сможешь столько же. В любом случае, этот нюанс нужно будет ещё переварить получше.
— Может, и помогу, — ненадолго задумавшись, ответил В. — Но в его способности что-то начать переосмысливать — я очень сомневаюсь. Судить других и вправду не очень затея, тут ты прав. Ладно, давай дальше, — потеряв задор в голосе, В почему-то решил спешно закрыть тему обсуждения жизни своего родственника. — Какое отношение твои спектры исходов имеют к поставленному мной вопросу? Какое отношение спектр исходов имеет к водителю, своим свободным выбором решившему свернуть в едущий по встречной полосе грузовик и устроившим тем самым жуткую аварию в моей жизни?
— В контексте взаимодействия людей друг с другом, — поддержал перевод темы Мотя, — спектр исходов означает то, что ты никогда не окажешься рядом с человеком, имеющим значительно менее качественный спектр исходов, нежели твой собственный. Ты не дал мне договорить. Спектр исходов — это механизм, отвечающий за посильность задач в жизни человека. Спектр исходов даёт человеку необходимые для усложнения событийные проекции. А в контексте твоего вопроса — сводит его посредством СП с необходимыми для усложнения людьми. С людьми, имеющими примерно такой же совокупный объём действий, как и у тебя. К примеру, если твой совокупный объём действий равен «>10» единиц, то ты не можешь оказаться в автобусе, водитель которого имеет совокупный объём, равный «<30» единиц. Ваше взаимодействие нецелесообразно. Вы являетесь материей разного порядка. Имея качественно превосходящий совокупный объём действий, ты попросту не попадёшь в автобус, управляемый безумцем. Ты опоздаешь или задержишься, передумаешь ехать или тебе кто-то позвонит. Или автобус сломается, или водитель не выйдет на рейс. Всё что угодно, но ты не сядешь в этот автобус. Свобода действий любого человека в разрушении жизни другого — всегда ограничена рамками спектра исходов. Если твой спектр исходов не подразумевает жуткой аварии — то её и не произойдёт, потому что ты всегда взаимодействуешь с людьми со схожим спектром исходов.
— В каком смысле, — отстранившись назад от изумления, воскликнул В, — свобода человека в разрушении жизни другого человека ограничена? Я ведь могу произвольно взять и ударить любого человека, если захочу, разве не так? И мне нет дела до его спектра исходов. Гипотетически я могу хоть прямо сейчас взять эту шахматную доску и разбить её об твою голову. Разве нет?
— Слышал когда-нибудь термин «апория»? — невозмутимо отреагировал Мотя. — Он означает вымышленную ситуацию. Логически верную, но не существующую в реальности. Так вот, если бы мы не сидели за нашим столом здесь и сейчас, а сидели за столом в художественном произведении, то ты бы непременно имел возможность вскочить и ударить. Кинематографические или литературные герои имеют возможность совершать абсолютно хаотичные действия. Художественные произведения наносят человеку колоссальный вред своей недостоверностью. Ведь с экранов и страниц человека с самого детства убеждают в непоследовательности и случайности происходящих событий. По той причине, что происходящие в кино и литературе события конструируют создатели произведений. И, разумеется, они не учитывают причинно-следственной связи Закона усложнения материи. Наивно было бы полагать, что в книге или в кино действия героев сконструированы с учётом совокупности их событийных проекций, основанных на объёмах действий и спектре исходов. Вся череда событий и поступков героев, описываемых во всех художественных произведениях, — это набор случайных фантазий автора; вымысел, не имеющий ничего общего с реальностью. Неплохую попытку увязать причинно-следственную связь с художественными героями демонстрировал посредством аналогий Михаил Афанасьевич в «Мастере и Маргарите». По уровню въедливости и глубины взора на суть вещей мощь пера маэстро и в самом деле бесподобна. Но всё же истинное положение материи и подлинные причины её течения подвластны только самому Закону усложнения материи и никому более. События в художественных произведениях и события в реальной жизни — это две огромные разницы. И страшная проблема в непонимании этого факта. Когда люди проецируют жизнь вымышленных героев на реальный мир: «Такой-то герой в таком-то фильме сделал то-то и после этого живет вот так-то, значит, и в реальном мире всё так же!» Люди запоминают множество увиденных художественных эпизодов, множество действий выдуманных героев и мешают их в одну кучу с реальными ситуациями, увиденными в реальной жизни у реальных людей, получая на выходе мешанину заблуждений. В то время как какой-нибудь вымышленный герой не смог бы реализовать и сотой части своих действий по вмешательству в жизни окружающих. Точно так же, как в фильме с Арнольдом Шварценеггером «Последний киногерой». Как только герой Шварценеггера попал в фильме в «реальный мир», то у него сразу же пропала суперживучесть и стопроцентная меткость. Все способности Джека Слэйтера урезались на 80 %. Только то был «реальный мир» в продолжающемся кино. А попади его герой в настоящий реальный мир, то его способности урезались бы ещё на 95 % от тех, что остались. Добавились бы рамки Закона усложнения материи: учёт событийных проекций со спектром исходов других людей. Львиную долю из того, что творят киношные герои на экране, они попросту не смогли бы осуществить из-за спектра исходов других людей. А за свои остаточные выкрутасы получали бы в ответ отрицательные событийные проекции такого объёма, что погибли бы через пару дней от истощения ресурсов для действия…
