Если взглянуть на горе, возникающее при смерти знакомого нам человека с точки зрения эволюционной антропологии, то можно даже выделить относительную интенсивность горя: наихудший вариант – потеря подростка, наименее болезненный вариант – потеря престарелых родственников.
Человек – социальное животное, привыкшее выживать относительно небольшими группами, поэтому потеря любого ее члена воспринимается как утрата источника ценной информации и потенциального сотрудничества.
Многие религиозные явления обязаны своим существованием скрытым механизмам релевантности. Так, если определенная тема или объект активно провоцирует умозаключения в разных системах сознания, вероятность стать объектом культурного внимания и дальнейшей доработки для нее повышается. Так происходит и с покойниками: их присутствие активирует разные системы сознания.
Паскаль Буайе писал: «Релевантная концептуальная интерпретация интуитивных представлений, поставляемых нашей системой защиты от заражения, дает повод считать их заразными; они вводят нас в ступор, поскольку интуитивные выводы разных систем не согласуются между собой; они эмоционально окрашены в силу нашего личного отношения к ним; они пугают, поскольку активируют схемы избегания хищников».
Эти интуитивные представления и эмоции порождаются сформировавшимися в ходе эволюции системами, которые действуют независимо от наличия у нас какой-либо религиозной концепции усопших. Поэтому неудивительно, что души мертвых, их тени и призраки – самый распространенный вид сверхъестественных сущностей во всем мире.
По мнению Паскаля Буайе, «эта формула (восприятие умерших нашими системами логического вывода = сверхъестественная сущность) – простейший и наиболее успешный способ передачи концепции сверхъестественного субъекта».
Во многих случаях представления о мертвых ассоциируются со сверхъестественными явлениями особым образом – как в доктринах «спасения души», которые близки, например, христианам, мусульманам, индусам и буддистам. Но это не универсальная особенность религиозных представлений о смерти, а больше специфическая идеология, сочетающая понятие о «душе», обладающей личными характеристиками, особую судьбу этой души, систему зависимости этой судьбы от нравственного облика и сложную картину влияния прошлых поступков человека на происходящее с душой в дальнейшем.
Разумеется, мертвые – это не единственный доступный источник интуитивных представлений о могущественных субъектах, владеющих стратегической информацией и способных на противоестественное физическое присутствие, но они порождают множество интуитивных представлений в силу особой организации нашей психики.
* * *
Обряды и ритуалы часто рассматриваются как возможности для человека войти в контакт с богами и духами, приобщиться к миру сверхъестественного посредством сильного эмоционального переживания. Обряды существуют во всех человеческих обществах и имеют ряд общих черт, а главное – подчиняются строгим правилам и регламентам:
– каждому участнику отводится своя роль, часто зависящая от гендерности и места в социальной иерархии;
– особое значение придается месту действия;
– каждое действие производится определенным образом;
– ритуальные орудия – особые предметы, которые служат преимущественно для обрядов.
Кроме того, обряды способствуют сокращению объема передаваемой информации и повышению эффективности ее восприятия.
Человеческая культура во многом состоит из ярких когнитивных представлений, обладающих большим потенциалом привлечения внимания и высокой релевантностью для человеческого сознания – как побочный эффект особенностей его устрой-ства.
Паскаль Буайе выделяет три важных свойства ритуальных действий:
– действие в обряде не похоже на действие в других контекстах; к сочетанию элементов работы и игры добавляется интуитивная установка, что действовать нужно так, как предписано, иначе случится нечто ужасное;
– многие обряды имеют важные последствия для социального взаимодействия;
– в большинстве обрядов фигурируют представления о сверхъестественных сущностях, участвующих в этих церемониях.
Вера в богов и духов не обязательно предполагает наличие обрядов. Однако ритуалы укрепляют веру человека в существование этих сверхъестественных сущностей.
Обрядовые предписания относятся к так называемым правилам предосторожности: они представлены как действия, необходимые для предотвращения некой опасности, не требующей разъяснений и расшифровки. В них присутствует императив соблюдать строжайшие специфические правила, хотя четкой связи между ними и опасностью, которой следует остерегаться, не наблюдается.
Основная стратегия, выявленная социологами в межчеловеческом сотрудничестве, представляет собой сочетание положительных нравственных чувств по поводу сотрудничества и сильную реакцию негодования по поводу мошенничества, а также возмущение теми, кто не наказывает ловкачей. Но вступая в отношения сотрудничества с другими, мы не подозреваем, что придерживаемся сознательной стратегии: мы просто воспринимаем партнеров как «хороших» или «ненадежных».
В результате многим аспектам социального взаимодействия придается магический характер. Человек – социальное животное, он постоянно окружен общественными событиями и процессами, которые полностью не могут объяснить его представления. Эти события реальны, хотя их возникновение трудно осмыслить с использованием понятий наивной социологии. И тут на помощь приходят тайные силы и явления, с помощью которых можно объяснить наблюдаемые события.
Паскаль Буайе считает: «Социальные процессы в обрядах не нуждаются, но обряды релевантны тому, как люди эти процессы воспринимают. Когда мы видим, как те, чье мнение для нас значимо, связывают набор определенных действий с социальными последствиями, которые кажутся магическими, эта связь оказывается устойчивой, поскольку легко усваивается и дает обильный урожай умозаключений».
Иллюзия неразрывной связи обряда с его результатом, хоть и ложная с точки зрения объективных представлений о человеческом обществе, становится вполне реальной для участников, поскольку их выбор – либо совершить предписанные действия, либо уклониться от сотрудничества с другими членами своего общества.
Главное в обрядах (основа их релевантности) – то, что человек воспринимает социальное воздействие как результат выполнения предписанных действий, что неизбежно создает разрыв между причиной и следствием. А поскольку представление о высших силах чрезвычайно значимо для наших когнитивных систем, большинство людей заполняют этот разрыв образами сверхъестественных сущностей либо другими важными абстрактными понятиями.
Объяснение культурного успеха обрядов нужно искать в процессах, непрозрачных для самих исполняющих, раскрывающих свою суть только через психологические эксперименты, антропологические сравнения и эволюционные предпочтения.
Интересным примером современного синкретизма является обряд сламетан, популярный на острове Ява, в ходе которого организатор обряда объясняет гостям причину их собрания, сжигаются благовония, гости читают молитвы на арабском, взывают к пращурам, духам места, мусульманским святым, индуистско-яванским героям и даже к Адаму с Евой.
