Глава 42
Всё это произошло минут за тридцать: вот мы с Игги толкаем велики по подъездной дорожке к «Звездочёту», вот он портит пресс-конференцию, а вот мы уже стоим лицом к лицу с перемазанной кровью инопланетянкой, которая – насколько нам известно – только что насмерть загрызла свирепую немецкую овчарку и может и с нами точно так же расправиться.
Я слышу голос Ба:
– Итан? Где ты?
– Иду! – ору я. Я поворачиваюсь к Игги и Эллиэнн. – Обойдите парковку по краю. Держитесь в тени. Через пять минут подходите к передней двери. Встретимся там.
Игги приходит в ужас.
– Ты… о-оставляешь меня одного? С этим? Что если она пристрастилась к крови? Я буду следующим.
– Не фолнуйся, Ик-ки. Я вегетарианка. Я не ем ни людей, ни вшивы´х существ.
– Вшúвых существ? – переспрашивает Игги.
– Она имеет в виду живых существ.
Игги смотрит на неё, а потом пожимает плечами.
– Моя мама одобрила бы. За мной.
Он скрывается в тени на краю парковки, Эллиэнн крадётся за ним следом, а я трусцой бегу через снег к дому, где на пороге ждёт меня Ба.
И внезапно, как по щелчку пальцев, жизнь словно возвращается в нормальное русло.
– И-и, Итан, дорогой, – говорит она, пока я иду по дорожке. – Что это такое было? Твой папа очень расстроен. Где ты был?
Ну класс. Ещё больше неприятностей.
– Прости. Мы просто… эм… в снежки играли.
Ба поджимает губы.
– Ох уж этот твой Игги, – говорит она и качает головой. – Это он подаёт тебе все эти дурацкие идеи?
Мы стоим вдвоём на пороге, и Ба принюхивается, а на её лице мелькает озадаченное выражение. Я смотрю на её худое лицо, на красные щёки. Может, попробовать ещё раз? Перейти к тактике «Ты должна мне поверить!»? Сработает ли это?
Её лицо слегка смягчается, а в уголках глаз появляются морщинки.
– Давай заходи, дружок. И вытри ноги: ты, кажется, на что-то наступил. Я сварю горячего шоколада. На Нетфликсе есть концерт той девицы Фелины – знаешь, она пела ту дурацкую песню, «Танец курочек», которую вы с Тамм…
Она резко замолкает. Я думаю, что ей неловко, и она отступает в тепло дома и не видит идущего по тропе Игги.
– Иду, Ба! – Когда она скрывается внутри, я шепчу Игги: – Где она? Где Эллиэнн?
– С ней всё нормально. Она в туалете паба.
У меня отвисает челюсть.
– Где-где? Ты что задумал такое?
– Она жутко мёрзла. Мне надо было завести её в тепло, куда-то, где её не увидят. Всё нормально. Она закрылась в кабинке.
Я кричу в дом:
– Я забыл телефон в пабе, Ба! Вернусь через минуту.
Ответа я не дожидаюсь. Я уже у калитки.
– Идём! Надо вывести её.
Туалеты в пабе расположены сбоку в маленьком вестибюле, так что нам не приходится идти к бару. Через стеклянное окно в бар я вижу Па – он говорит с полицейским, прислонившись к табурету.
Идеально. Я войду, проверю, на месте ли Эллиэнн, а потом приведу Па и полицейского на неё посмотреть. Знаю, знаю – она сказала никому не рассказывать, но если честно, какой у меня выбор? Это единственное разумное решение.
Мы с Игги вваливаемся в туалет – там пусто. У стены висят четыре писсуара, а в углу стоит кабинка.
– Пс-с. Эллиэнн. Это мы, – говорю я. Я заглядываю под кабинку и вижу две ноги в резиновых сапогах. – Открой задвижку.
Я одновременно слышу, как отодвигается задвижка и как открывается дверь в туалет. Мы с Игги в панике втискиваемся в кабинку и захлопываем за собой дверцу, и тут входят двое мужчин.
Мы слышим, как они направляются к писсуарам и как расстёгивают ширинки, а потом до нас доносится журчание. Всё это время мы трое жмёмся друг к другу в кабинке.
Потом один из мужчин испускает звучный пук. Я уверен, что в обычной ситуации мы с Игги засмеялись бы, но сейчас мы что-то не в настроении веселиться.
Миг спустя тот, что помоложе, говорит:
– Боже мой! Это ты, отец? Чуешь? Что ты ел такое, ради всего святого?
Мы в ужасе переглядываемся. Это Джеффы!
– Это не я, сын. Тут уже воняло, когда мы вошли.
Они чувствуют запах Эллиэнн. Я тоже его заметил, но я, видимо, начинаю потихоньку привыкать.
Внезапно Игги с басовитым рычанием прочищает горло, как взрослый.
– Ахх-кхм-м!
Джеффы выходят, не говоря больше ни слова – без сомнений, решив, что вонь издаёт сидящий в кабинке.
Игги приоткрывает дверь и оглядывает туалет.
– Берег чист.
– Чист для чего? Что мы собираемся с ней делать? Я должен привести моего… эм… – Я не говорю «папу». Я не хочу напугать Эллиэнн.
– Я проверю вестибюль. – Игги выбегает посмотреть, нет ли кого в вестибюле.
Пока его нет, я оглядываю Эллиэнн – она вся в пятнах крови и дрожит от холода. Она плотно обмотала руки туалетной бумагой и насовала её в сапоги – чтобы согреться, видимо.
Удивительно, насколько быстро мысли могут сменяться в голове. Я что, просто войду в бар и объявлю полицейскому: «Вот инопланетянка»? Все оглянутся и увидят её. Тогда им наверняка придётся мне поверить. Я могу доверять Па. И полицейскому я тоже, конечно, могу доверять?
Потом Эллиэнн стискивает мою руку, и я вздрагиваю. Я поворачиваюсь посмотреть на её странное уродливое лицо с засохшей на покрывающем его пушке кровью. Она втягивает воздух и слегка качает головой.
– Пожалуйста, – говорит она.
Это пугает. Она будто прочла мои мысли, и я немедленно чувствую себя виноватым – но как ещё мы можем поступить?
В её огромных глазах читается мольба, и я снова пытаюсь убедить себя, что у меня нет выбора, и мне кажется, у меня почти получается, когда она произносит:
– Та-та-танец курочек пляши.
Я удивлён услышать слова песни, которую Ба упомянула всего минут пять назад. Песни, которую мы с Тамми любили петь друг другу. Тамми обожает эту старую песню Фелины, которую каждое Рождество крутят во всех супермаркетах.
«Та-та-танец курочек пляши!
До-до-до упаду, от души!
Та-та-танец курочек пляши – под ёлкой!»
Она не выходит у меня из головы с тех пор, как Ба сказала про неё. Я таращусь на стоящее передо мной существо, которое глядит на меня в ответ своими грустными глазами и медленно моргает. Она прочитала мои мысли? Или это просто совпадение?
Не знаю, сколько я так на неё пялюсь. Наверное, всего несколько секунд. Но этого хватает, чтобы я понял, что не могу предать Тамми. Что я сделаю что угодно, чтобы вернуть её, и если это означает, что мне придётся сохранить это существо в секрете чуть дольше, значит, именно так я и поступлю.
