— Да, — говорю хрипловато, моля Бога, чтобы она больше ни о чем меня не спрашивала.
- Закрой глаза, — рычит подруга, хватая мой подбородок и неделикатно запрокидывая мою голову. — Я в шоке от твоей безответственности! Если бы я не проходила мимо…
Сейчас мне трудно поддерживать разговор даже с ней, поэтому отзываюсь тихо, просто чтобы что-нибудь сказать:
— Извини…
Я виновата в том, что сама не подумала о макияже.
Света легкими штрихами наносит на мои веки нейтральные серебристые тени. Сегодня мы с Пашей идём на семейную вечеринку, посвященную дню его рождения. Света экспертным мнением оценила место проведения, как "заводь жирной рыбешки".
Я бы посмеялась, но сегодня один из самых чёрный день в моей жизни.
— Ты какая-то странная… — тянет она. — У тебя…всё нормально?
— Да… — шепчу, прячась от всего мира за своими опущенными веками.
Я не могу ни на чём сконцентрироваться.
В моей голове сталкиваются друг о друга мысли и вопросы, как Айсберги с Титаниками. Все мои мировоззренческие установки рухнули, и я теперь не знаю, как мне смотреть на мир.
Благов ещё утром уехал на какую-то встречу, а потом у него тренировка. Поскольку, было совершенно очевидно к чему идёт наш с ним молчаливый сговор, я решила отправиться в больницу, чтобы понять, каковы вообще шансы у нашей Хромосомки в этом цикле.
Знаете, я ведь неделю назад вообще не думала о детях. И я не считала их центром вселенной или смыслом жизни, но при этом я всегда думала о них как о чём-то необходимом и неотвратимом.
Это такая ирония.
Когда Благов рядом, когда касается меня, когда занимается со мной любовью, когда оставляет во мне свою семя…всё о чём я могу думать, это о том, как сильно хочу от него ребёнка. Крохотного человечка, который совершенно невероятным образом вырастет в такую же детину, как его отец. Я даже о работе стала думать опосредованно, будто за один день у меня все приоритеты в жизни поменялись. Я хочу родить от Благова ребёнка. А лучше много ребёнков. И девочек, и, блин, мальчиков!
Так вот, этого не случится.
Я ещё не все анализы получила, но мне поставлен диагноз — бесплодие. Я не понимаю, почему узнаю об этом только сейчас, но я, и правда, не могу припомнить когда последний раз была на приёме у врача. Возможно, и мне УЖАСНО СТЫДНО, это было в начале моей учёбы. Что-то произошло со мной за это время…и теперь я…бракованная…
Из уголка моего глаза вытекает слезинка и катится по щеке.
У меня не будет моей Хромосомки…
— Катюш…ох, что случилось?.. — молит Света, стирая её.
— Потом… — дрожащим голосом прошу её, не открывая глаз.
Сейчас Паша вернётся, он писАл десять минут назад.
Мне нужно взять себя в руки, потому что я ещё не решила, что со всем этим делать и как ему рассказать. Что он не сможет завести со мной ребёнка. Я знаю, что он хочет этого. Сегодня утром я проснулась от того, что он наглаживал мой живот, а потом мы наглаживали его вместе. Опять же, по молчаливому сговору.
Возможно, нам лучше расстаться?
Я…ко всему готова…
— Ладно… — взволнованно говорит Света, проходясь большой кисточкой по моим щекам. — Я…сейчас закончу, ты такая красивая. Ты как солнышко. Тебе очень идёт этот цвет…
Давя слёзы, улыбаюсь.
На мне очень стильное голубое платье-футляр чуть ниже колена. Лиф через одно плечо отделан длинным воланом примерно до середины живота. Плечо венчает отглаженный бантик. Поскольку, спонсором этого лука является Благов, я позволила себе ещё и босоножки на высоченном каблуке. Белые с двумя ремешками. Один на пальцах, второй на лодыжке.
Он утром дал мне карту и сказал, что я могу покупать всё, что захочу. Я спросила, могу ли что-нибудь пожертвовать? Он сказал, что все пожертвования должны быть согласованы с ним. Подобное недоверие меня возмутило. Он что, думает я его по миру пущу?
Слышу, как хлопнула входная дверь и открываю глаза. Света обеспокоенно заглядывает в них, и я прикладываю палец к губам, умоляя её молчать. Она кивает, хмурясь, и берётся за тушь, чтобы завершить мой образ.
— Кать?!. — орёт Благов с порога.
Он может попасть в гостиную через кухню или через коридор. Через коридор дольше, потому что он огромный.
— Тут я! — кричу в ответ, улыбаясь дрожащими губами и прислушиваясь к его шагам.
Ему стоит только появиться, и я уже вся расцветаю.
Болючий укол в сердце омрачает мою радость. Мне хочется потереть грудь, так больно. Опускаю веки, позволяя подруге накрасить мои ресницы. У меня тридцать секунд, чтобы прийти в себя. Я, итак, всё утро проревела. Сегодня у нас будет прекрасный вечер. Я не хочу ни о чём думать, пока он рядом. Хочу просто наслаждаться жизнью.
— Ё-моё… — восклицает Света, замирая. — Весело тут у вас…
Поворачиваю голову, чтобы посмотреть, что там такое, и изумлённо распахиваю подведённые глаза.
Благов врывается на кухню, сотрясая воздух своей твердой походкой. В шортах адидас, футболке и кроссовках. Весь потный после тренировки и растрёпанный. На плече у него висит здоровенная спортивная сумка, а в руках он держит ГИГАНТСКИЙ букет БАРДОВЫХ, как кровь, роз!
Реально гигантский!
Даже ему с ним неудобно, а ведь в нём килограмм сто мышечной массы, костей и внутренних органов.
Вскакиваю, роняя на пол айфон, лежащий на коленях.
Паша невозмутимо здоровается со Светой, сбрасывая с плеча сумку и опуская её на пол.
Ни он, ни я не обращаем внимания на телефон, поглощенные друг другом. Мои глаза уставились на букет, а его глаза скользят по мне. От макушки до розового педикюра на босых ногах. Потом обратно, вызывая трепет во всём теле. Когда его глаза касаются моих, он слегка откидывает голову и низким хриплым голосом спрашивает:
- Это я купил?..
Кусаю губу и киваю.
Развожу руки в стороны и кручусь вокруг своей оси, как Золушка. На третьем обороте у меня голова идёт кругом. Покачнувшись, срываюсь с места и бегу к нему на носочках.
— Тихо, Пушистик… — смеётся Паша, перехватывая букет поудобнее и выбрасывая вперёд руку. — Я мокрый весь…
Замираю в шаге от него, ныряя щекой в раскрытую для меня ладонь. С придыханием спрашиваю, глядя в его глаза:
— Это…мне?
— Тебе… — бормочет он, изучая мою реакцию. — Каждый стебель подрежешь, так и знай…
Я начинаю хохотать, обнимая ладонями его запястье. Смотрим друг на друга внимательно. У него щёки порозовели. Он выглядит как сгусток тестостерона и энергии.
Мои глаза туманит желание. Я умираю как хочу запустить руку в его шорты. Губы Благова приоткрываются.
