У меня дрянной характер…
Егор Благов не даст мне спуску…это теперь понятно…
Но, он сам забрал меня к себе. И велел брату оставить нас в покое…это…вселяет надежду…получается, я теперь с ним?..
Я боюсь задавать вопросы. Я больше ничего не буду спрашивать.
Смотрю на потолок, потом на пол, пытаясь игнорировать пощипывание в носу.
— Эммм… — бормочу, нервно поправляя волосы. — Я…эмм…приготовила индейку…
Егор отталкивается от стола и разворачивается. Впивается глазами в моё лицо и застёгивает ширинку, потому что там стало значительно свободнее.
Опускаю лицо и прохожу мимо него к плите.
Открываю дрожащей рукой шкаф, чтобы достать новые тарелки, и делаю глубокие успокаивающие вдохи. Но, что-то не выходит…на глазах опять слёзы. Смаргиваю их.
— Я…эммм…заметила, что ты на гарнир всегда берёшь…овощи… — отчитываюсь тихо и сипло, заполняя его тарелку. — Я сделала брокколи…не знаю, ешь ты её или нет…но, она у тебя в холодильнике лежала, значит ешь…
Егор проходит мимо, шевеля воздух, и по моей спине бегут мурашки.
Слышу, как он выдвинул стул. Беру приборы, незаметно утерев нос рукавом его толстовки. Прежде чем обернуться, даю себе тридцать секунд.
— Ты не знаешь, где моя одежда?.. — спрашиваю, подходя к столу и опуская перед ним тарелку.
Смотрю на его загорелые увитые венами руки, лежащие на столе. На длинные жилистые пальцы и золотые волоски, покрывающие предплечья.
— Твоя одежда в пакетах, — говорит Егор, и я поднимаю на него глаза.
Он смотрит на меня пристально и серьёзно.
Пожалуйста…не смотри на меня так…
— Ты…купил мне одежду?.. — спрашиваю тихо, пряча свои глаза.
— Да, кое-что на первое время. Не знаю, когда смогу забрать твои вещи. Можешь докупить всё, что нужно. Если нужны деньги, я закину тебе на карту.
Я…не хочу брать у него деньги…
Киваю, и обхожу его, чтобы поднять с пола тарелку. Она не разбилась, слава Богу.
Егор хватает меня за руку и хрипловато говорит, ткнув подбородком на стол:
— Сядь, поешь со мной.
— Я не хочу, — говорю, натянуто улыбнувшись.
Его ладонь полностью окружила моё запястье. Она тёплая и сухая. Грубоватая и шершавая. По моей руке поднимаются мурашки.
— Серьёзно? — невозмутимо спрашивает Егор, разгоняя их большим пальцем.
— Да. — Упрямо поджимаю я губы.
Не стану я есть. Мне кусок в горло не лезет! И даже он меня не заставит!
— Ты сегодня ела?
Нет.
— Да.
Он смотрит в мои глаза. Сверлит их своими. От этого я ещё больше упрямлюсь в ответ, начиная сопеть. Егор сужает глаза, а я вскидываю подбородок.
Слышу, как капает вода в кране.
Наконец-то, он выпускает мою руку, и я наклоняюсь, подхватывая тарелку. Ставлю её на стол и иду к пакетам. Опускаюсь на колени и начинаю шерстить покупки.
Кусаю губу, которая опять начинает дрожать.
Здесь целая тонна одежды.
Спортивной.
Всё брендовое. Куча топов, футболок, шорт, лосин и спортивных штанов. Три пары кроссовок и шлёпанцы. Розовые. Бельё. Спортивные бюстгалтеры…даже носочки есть…
— Ого… — бормочу я. — Эмм…спасибо…
— В жёлтом пакете таблетки… — слышу за своей спиной. — Почитай инструкцию, выпей.
Киваю, проклиная себя за то, что сама об этот даже не подумала!
Я такая идиотка…
Как он терпит меня?
— Я на тренировку, — вдруг говорит Егор, проходя мимо меня. — Вернусь через пару часов.
Чувствуя горечь во рту, оборачиваюсь и вижу, что его тарелка осталась нетронутой.
Сижу, закрыв глаза, и слушаю его шаги в коридоре. Через пять минут хлопает входная дверь, и я остаюсь в квартире одна.
Такое ощущение, что я одна в целом мире.
У меня между ног немного саднит. Мышцы ноют. Это всё следы Егора Благова на моём теле. В моей душе тоже повсюду его следы.
Он прав. Я ничегошеньки не понимаю в мужчинах. Я всё делаю не так.
Мой телефон снова звонит.
Это моя мама…больше не кому…
Что я буду делать, если она, и правда, заявится сюда?..
Я не знаю…не знаю…
Прижимаю охапку вещей к груди и тихо плачу, обещая себе, что это в последний раз.
Глава 29. Егор
Что за тупой тик?
Стучу ногой по резиновому коврику своей такчи, как придурок, наблюдая за парадным входом своего дома.
Пусть только попробует куда-нибудь рвануть.
Ну, вот пусть только попробует!
Поймаю и не знаю, что с ней сделаю. Скорее всего, ещё разок отымею, мне только повод дай.
Да ради всего, мать вашу, святого?!
Ну что это?!
Смотрю на свой пах свирепо. Я уже совсем свой член не контролирую?! Что за пи*ц такой? Сжимаю руль рукой, давая ему сигнал лежать смирно. Дышу глубоко, медленно и громко, прикрыв глаза.
Вот так, бл*ть. Лежать.
Что она со мной, блин, сделала? Девственница, чтоб её. Провинциалка хренова. Тощее моё недоразумение.
Мммммм…
Хочу её дико.
Не слезал бы с малявки.
Так штырит меня, как в шестнадцать сраных лет. Я могу нормально так подрочить, просто представляя её зелёные умненькие глазища и эти упрямый мины, которые она строит мне на каждом шагу. А если врубить её стоны на полную в колонки, мне даже фантазировать не нужно, чтобы кончить. Тело помнит всё прекрасно. Запах гладкой тёплой кожи. Горячий сладкий ротик, самые мягкие руки и адскую жарищу вокруг моего члена.
Цыплёнок…
Малявка моя…
Если вы думаете, что у меня с каждой женщиной так, то нет. Вообще-то, так не было ни разу. С ней я все мысли теряю. Все мозги. Трах*ю её без резинки, кончаю в ней. Что дальше?
На верхней фаланге моего мизинца болтается помолвочное кольцо с бриллиантом два с половиной карата, вот что дальше.
Вообще-то, я миллионер. И не рублёвый.
Я могу себе много чего позволить, просто у меня вроде как всё есть. Я уже заработал столько, что мог бы до конца жизни просто пинать х*и, транжирясь в адекватных пределах. Во-первых, это не моё кредо, во-вторых, денег много не бывает. Я хочу, чтобы мой актив всегда превышал пассив. Это типа закидона. Но со мной согласится любой вменяемый мужик. Пока я могу зарабатывать, «носясь потный с мячом», буду носиться. Тем более, что я ношусь получше многих. И я люблю вой трибун. Люблю победы. Люблю класть долбаный мяч в корзину, обойдя защиту. И я люблю пойти и купить своему Цыплёнку кольцо за семь тысяч баксов, потому что моя малявка получит бриллиант не меньшего радиуса, чем КАтёнок. Это тоже закидон. Ну, и чё? Я тоже бываю капризным.
