- Я обязательно в следующий раз предупрежу о том, что собираюсь в тебя кончить, это тебя устроит?!
Смотрит.
Зелёные глазища увлажняются.
Маленький подбородок начинает дрожать.
Да БЛИН! Чтоб оно всё провалилось!
Замахиваюсь и рассекаю кулаком воздух.
- Уходи, - всхлипывает она, отворачиваясь. – Видеть тебя не могу.
Проносится мимо меня и ныряет под одеяло. Накрывается с головой и начинает плакать.
Оху*но.
Стою как дебил, глядя на этот куль под одеялом. Оттуда медленно вылезает тонкая рука и со злостью вдаряет по кнопке ВКЛ на ночнике.
Комната погружается во мрак.
- Ухходди… - прилетает мне из темноты.
У меня сейчас такое лицо, будто я распятый Иисус Христос.
Я типа вообще ничего не понимаю!
Подхожу к кровати и вытряхиваю её из-под одеяла. Она зло дёргает его назад, но мы оба знаем, кто из нас сильнее. Ложусь рядом, игнорируя дебильный скрип. Накрываю нас обоих. Зло притягиваю эту истеричку к себе. Обнимаю её руками сзади и целую любимые шелковистые волосы.
У неё ледяные ноги.
Сворачиваюсь вокруг Насти, как долбаный змей и кладу подбородок ей на плечо.
Она всё плачет.
Уже третий раз за этот день. Что я, блин, делаю не так?!
Будто в ответ на мои мысли, она начинает говорить:
- Тты…ззабралл мою ммашину, пприходдишь ккогда заххочешь и ухходишь ттоже, ззвонишь ккогда ззахочешь…тты нникогда мменя не спррашиваешь. Ннникогда! Ддавишь и ддавишь! Ттеперь я ххочу, ччтобы ты ушшел…
Это вряд ли, Малышка…
Мне пришлось бы просто отдирать себя от тебя.
Мы всё решим.
- Хочешь, чтобы я тебя по каждой х*рне спрашивал?
- ДА!
Мне это слегка претит. Точнее, это вообще мне не нравится.
Я могу попробовать.
- Ладно, только, болин, не плачь! - вздыхаю я, целуя её плечо.
- Ага, прррям ппо ттвоей ккоманде...
На губы давит желание улыбнуться.
Закрываю глаза и мне ну очень хорошо. Мне вдруг понятно, что с Настей я могу засыпать где угодно. Место вообще не имеет значения.
Кажется, мамины молитвы услышаны.
Я определённо готов осесть.
Глава 33. АРТЁМ.
Протираю глаза и закрываю ноутбук.
Комната погружается в темноту.
На часах почти полночь.
Кладу руки за голову и устремляю взгляд в потолок. Вытягиваю на кровати ноги. Ребро немного ломит, это от того, что Кирилл зарядил мне туда на вчерашней тренировке.
На мне только расстёгнутые брюки, потому что было лень идти в душ.
В комнате работает очень ненавязчивая подсветка, делая обстановку располагающей ко сну.
Только сна у меня ни в одном глазу.
Мне нравится комната, как и весь этот дом. Летом я сделаю бассейн во дворе. А может, построю новый дом. Пока ещё не решил.
Высокий деревянный потолок, кровать тоже из бруса. Такая скрипеть не будет.
В этой комнате и в этой кровати отчаянно кого-то не хватает. Кого-то зеленоглазого, нежного и тёплого. Рядом со мной. В моих руках.
Представляю, как Настя сидит напротив, подогнув под себя ноги, и рассказывает мне какую-нибудь байку из жизни своего балагана. Волосы рассыпались по плечам. И на ней дурацкая пижама из тех, что она так любит. С принтом в виде мопсов или клубничек.
Кажется, у меня резко сменились представления о сексуальности.
Даже не представляю что будет, если она в один прекрасный день облачится в корсет и чулки.
Это будет сцена почище любой порнухи. Я её отымею прямо там, где увижу.
Блин...
Корсет на неё сядет бомбический...
Беру телефон с тумбочки и набираю сообщение:
Я: «Спишь?».
Тихий стук в дверь заставляет меня отложить телефон.
- Можно? – спрашивает мама, показавшись в проёме.
На пол ложится жёлтая полоска света. Сработал датчик в коридоре.
Впиваюсь глазами в худощавый силуэт.
Она сняла платок, и от вида безволосой головы мне становится тяжеловато дышать.
- Ты уже вошла, - бросаю я, отворачиваясь к окну.
- Злишься? – интересуется Мама, проходя в комнату.
- Да, - отвечаю, складывая руки на груди.
Я пи*ц как злюсь. Я даже отказался от ужина сегодня. Это по-детски, но я знал, что она типа старалась.
Хотел её обидеть.
Тихие шаги по ковру, и на голову мне опускается ладонь. Ерошит мои волосы, от чего я сцепляю зубы и с силой зажмуриваю глаза.
- Тебе бы постричься, - замечает она, гладя мой подбородок. – У тебя же завтра пресс-конференция.
- Если это всё… - холодно говорю я.
- Сынок – это жизнь, - шепчет она, и я слышу слёзы за этим бравым заявлением.
Отчаянно пытаюсь сдержать собственные.
Тот, кто сказал, что мужчины не плачут, спиз*ел. Во всяком случае, я мужик и я хочу позорно пустить слезу.
Эта…упрямая ДУРА отказалась от химиотерапии. У нас закончилась ремиссия, результаты анализов пришли вчера.
Ей, видите ли, надоело. Семь лет мы боремся с раком, и я прошел через всё это вместе с ней. День за днём. Год за годом. И я готов бороться дальше. Готов, как никогда. Я готов везти её в Израиль, хоть к чёрту на кулички!
Я, мать вашу, не хочу, чтобы она умирала!
Только не сейчас…
Сажусь на кровати и тру лицо руками.
- Чего ты хочешь? – спрашиваю хрипло, спустив ноги с кровати.
Я действительно не расположен к этим беседам, в стиле все умирают и прочая хе*ня. У меня столько денег, что мы можем ещё десять лет её по Германиям таскать. Отступать сейчас – это ТУПОСТЬ!
- Хочу, чтобы ты меня понял… - прерывает она мои мысли.
- Этого не будет, - отвечаю, махнув головой.
После непродолжительной паузы слышу нежное:
- Я очень устала, Артюш. Очень.
- А я не устал, по-твоему?!
Ударяю кулаком по матрасу.
- Не кричи, - просит мама, махнув на меня рукой.
Медленно плывёт к окну. Как привидение в этом своём сером халате.
- Ты сделал для меня достаточно, - заявляет она, опуская на окно жалюзи, потому что я вечно забываю.
