Иноземцев снова ВЗДЫХАЕТ и выпускает меня из рук.
- Щас вернусь, - сообщает он, уходя.
Незаметно кошусь на дверь. Честно говоря, я выжата, как лимон. Даже злиться уже не так просто, как шесть часов назад.
Решаю, наконец-то, проверить свой телефон. Это ведь неизбежно. В нашей семейной группе двадцать шесть непрочитанных мною сообщений. Снимаю блокировку и, скривившись, приступаю.
Ола-ла: «Папа говорит, что твой Артём – глава Крыма. Настя, ты обалдела? Почему я узнаю вот так?».
Ола-ла: «Папа с Жаком смотрят его выступления на ютубе. Жак в шоке и восторге. Вы позовёте нас в гости?».
Ола-ла: «Где ты его выцепила?».
Мама: «Доченька. Ты.что.беременная?».
Мама: «Он. собирается. Жениться?».
Ола-ла: «Б.Валя сегодня вызывала скорую, у неё давление подскочило.».
Ола-ла: «Я позвоню тебе завтра.».
Мама: «Напиши. как доберёшься. Переживаю.».
На самом деле, знакомство моей семьи с Господином Иноземцевым прошло довольно спокойно, кроме одного ИНЦИДЕНТА.
Ванечка открывает свои заспанные глазюшки и просит, потирая их кулаками:
- Водички…
Мне придётся остаться спать с ним, ну или как минимум, прийти к нему утром, чтобы он не испугался нового места.
Лезу в свою сумку и нахожу бутылочку воды. Дожидаюсь, пока он сделает два крошечных глотка, и укладываю его под воздушное тёплое одеяло. Мой ребёнок складывает ладошки под щекой, и я вот-вот расплачусь от умиления. На этой кровати он кажется таким крошечным…
- Можем потом всю мебель поменять, если захочешь…- сообщает хозяин, тихо входя в комнату вместе с моим чемоданом.
Поднимаю на него глаза.
Он закатывает чемодан в центр комнаты и кладёт руки на бёдра. В этих джинсах они кажутся такими узкими. Футболки ему тоже нереально идут. А футболки вместе с джинсами на нём – это как тестостерон смешать с шоколадом. Хочется его всего облизать, такой он горячий на вид.
Отворачиваюсь и иду к чемодану, чтобы достать бельё и пижаму.
Во время семейного ужина Иноземцев на глазах моих, итак, эмоционально потрясённых родственников и бывшего мужа ВЫРВАЛ у меня из рук бокал шампанского, заменив его СОКОМ.
Эта манипуляция прошла в гробовой тишине, от чего стала лишь более впечатляющей.
Я всё ещё не определилась, что больше всего меня взбесило. То, что с момента нашего незащищенного секса прошло ПЯТЬ дней, или, может быть то, что я в состоянии самостоятельно определить, повредит ли нашему ГИПОТЕТИЧЕСКОМУ ребёнку СРАНЫЙ бокал шампанского, или нет!
Я хотела вылить тот сок Иноземцеву на голову, но, ведь его нельзя оскорблять подобным образом!
Я лишь молча наблюдала, как ростки понимания злели в головах присутствующих, а в глазах бабушки Вали и, вовсе адские всполохи появились.
На вопрос о роде своей деятельности Иноземцев сообщил, что занимается «УПРАВЛЕНИЕМ», но по выражению лица папы я поняла, что личность Артёма для него больше не секрет. Он ведь день и ночь смотрит новости, поэтому это ожидаемо. Ну, выходит, теперь об этом знают ВСЕ.
Что касается моего бывшего мужа, он сразу прикинул, что к чему. Если вся окружающая нас обстановка, включая людей, - это ВЕЩЕСТВО, то Иноземцев в моём доме – АНТИВЕЩЕСТВО. Идеальная фактура его одежды, часы, манера держаться, запах – всё контрастирует с нашей родной реальностью. Он другой и это видно сразу.
Бабушка Валя уже через минуту поняла, с кем имеет дело и, как скандалистка с огромным жизненным опытом, предпочла отойти на задний план и наблюдать за нами оттуда.
Реакция моей мамы и сестры не сильно отличалась от моей собственной в тот день, когда я впервые его увидела. У них на лицах ошарашенными улыбками были нарисовано – «ОН НАСТОЯЩИЙ?».
Да, он настоящий. И он самый НАСТОЯЩИЙ геморрой. И он МОЙ геморрой.
Когда на плечи мне ложатся тёплые руки, прикрываю глаза.
Артём разворачивает меня к себе и, без слов, подхватывает на руки. Спокойно шагает вместе со мной к двери.
- Щелкни свет... - просит он, задержавшись у выключателя на выходе из комнаты.
Нажимаю на него большим пальцем ноги, и мы оказываемся в темноте.
Дышим тихо, будто одни во вселенной.
Артём медлит некоторое время, потом выносит меня в коридор, где срабатывает датчик света.
Толкает ногой противоположную дверь, и мы оказываемся к комнате-близняшке той, которую только что покинули.
Здесь приглушённое мягкое освещение, огромная кровать, на тумбочке макбук и деловой костюм в чехле. Висит на дверце шкафа.
Это его комната...
Осматриваюсь, вращая глазами и возвращаю их к близкому смурному лицу.
Не могу сдержаться.
У меня в груди до колик щемящее чувство, будто я дома. Никуда мне больше не надо. НИКУДАШЕЧКИ.
Выдыхаю через губы и шмыгаю носом.
Меня переполняет чувство удовлетворённости. Не помню, когда вообще его испытывала. В жизни, кажется, вечно чего-то не хватало. А теперь хватает всего.
Касаюсь рукой его щеки. Провожу большим пальцем по твёрдой линии губ. Артём слегка прихватывает его зубами, а когда выпускает, мы просто молча смотрим друг на друга.
Иноземцев смотрит твёрдо и прямо.
Я без слов понимаю, чего он хочет. Тяну голову до тех пор, пока наши губы не встречаются. Запускаю пальцы в густые тёмные пряди и отдаюсь пьянящему, томительному поцелую.
- Тут тоже можем всё переделать... - шепчет он мне в губы.
Молчу.
Это что-то вроде БОЙКОТА.
Артём идёт к кровати и усаживает меня на высокий пружинистый матрас.
Ого, какой удобный...
Опускается на колени между моих ног.
Тянет вверх мою водолазку и отбрасывает в сторону.
Лифчик отправляется следом.
Уверенные придирчивые руки освобождают мои волосы от заколки. Разбрасывают их по нашим плечам. Накрывшись ими, Артём обнимает мою талию своими бицепсами. Кладёт голову мне на колени и замирает, тихо дыша.
Пять секунд борюсь с собой, потом нежно провожу рукой по стриженным темным волосам.
Ещё и ещё.
Чувствую, как поднимается и опадает его грудь на моих коленях. Видеть эту мощную спину и широкие плечи «у своих ног»…
Пожалуй, мне придётся простить ему всё на свете.
КАК ВСЕГДА...
- Мне нужно в душ… - устало говорю я, поглаживая его затылок.
Мышцы Артёма приходят в движение. Он целует мой живот и поднимается.
Берёт меня в плен, упёршись руками в матрас.
