Выходим из машины и идём в дом. Карина послушно семенит за мной, осматриваясь. Внутри блаженная прохлада. Работают кондиционеры.
- Я познакомлю тебя с супругой, её зовут Настя, - говорю, замирая на пороге и прислушиваясь к дому. – Тебе придётся регулярно с ней взаимодействовать.
- Поняла, конечно… - снова кивает мой юный подаван, а я улавливаю детский визг где-то в районе столовой и сразу направляюсь туда.
Объяснять ей кто есть кто в нашем детском приёмнике мне не охота. Сама как-нибудь разберётся, если задержится.
Прохожу через гостиную, в которой все окна нараспашку.
Блин, Настя! Ну что за привычка? Кондеи же работают!
Заворачиваю в столовую и резко торможу, отчего Карина врезается в мою спину и отскакивает.
Моё появление вызывает такой ажиотаж, будто кто-то в рупор проорал «полундра».
Ванечка и Варя начинают метаться в поисках путей отступления, а Никита пытается спрятать телефон. Всё это сопровождается диким визгом, хотя я стою совершенно спокойно и даже слова ещё не сказал. Просто я озадаченно рассматриваю свою годовалую дочь, которая сидит посреди кухни в одних ползунках. И она с ног до головы обсыпана мукой. Даже жиденький хвостик на макушке. Она как маленький Команч, который вышел на тропу войны.
Жесть.
Сурово смотрю на Никиту, потому что он тут за главного.
- Она сама рассыпала… - возмущается тот, а Ванечка с Варей гогочут, спрятавшись за шторой.
Сама, как же.
- Вы вещи собрали? – грозно спрашиваю я, подходя к своей кнопке. Подхватываю её на руки под неуверенное блеяние этой малолетней банды.
- Живо, - велю им, мотнув головой в сторону выхода. – Уезжаем через час, кто не успеет, останется здесь.
Ловлю за шкибот проносящегося мимо Ванечку и щекочу его тощую шею под футболкой. Он верещит и изворачивается, крутя головой.
- Где мама? – спрашиваю его, улыбаясь.
- В…бассеееейнеее…аааай… - хохочет он, дёргаясь.
Выпускаю его, и пострел тут же уносится в след за своими соратниками. На лестнице такой топот, будто там табун диких буйволов прошёл.
Смотрю на свою дочурку и качаю головой.
Ну, жесть же.
На белом лице только одни глаза видны. Зелёные…
У меня весь пиджак в муке, даже на Карину немного прилетело.
- Это Любася, - сообщаю ей, осторожно потирая пальцем белую щёчку.
Походу бесполезно.
- Кхм…Иноземцева? – уточняет Карина растеряно.
- Иноземцева, - подтверждаю я. – Пошли.
Ещё какая Иноземцева.
Пока идём к бассейну, Карина крутит головой во все стороны, будто пришла на экскурсию.
Сегодня тут только семья. У нас работают две женщины, которые готовят и убирают. Настя готовит так кошмарно, что даже я был в шоке, поэтому к плите ей доступ закрыт.
Когда заворачиваем за угол, на нас выпрыгивает Рошка со своим любимым резиновым цыплёнком в зубах.
Карина взвизгивает.
Как бы она не сбежала раньше времени. Ведь моя семья – это пятьдесят процентов её обязанностей. Отпихиваю Рошку, потому что она мешает нам пройти.
- Это Рошка, - говорю девушке. – Иногда тебе придётся возить её к ветеринару. Настя в основном сама возит, но всякое бывает…
- Поняла… - напряженно говорит она.
Я уже озвучил, во сколько оцениваю один час её рабочего времени. Выбор за ней.
Задние двустворчатые двери, ведущие к веранде и бассейну, открыты настежь.
Тут у нас внутренний двор с газоном, детской площадкой и овальным бассейном пятнадцать на четыре метра.
В центре бассейна на надкушенном надувном пончике плавает моя ПЕРВАЯ ЛЕДИ. В ядовито-розовом сдельном купальнике и шляпе с большими волнистыми полями, которые полностью скрывают лицо. Стопы и коса плавают в воде. И, судя по тому, как безвольно болтается на груди голова, моя Анастасия Иноземцева в отключке.
По выражению лица Карины можно предположить, что она впервые видит человека, которые в разгар рабочего понедельника может так праздно проводить время.
Шагаю к бассейну, и она за мной.
Сажусь на корточки у края и ставлю Любасю между своих колен. Она тут же начинает выкручивать пуговицы на моей рубашке, оставляя на брюках мучные следы. Придерживаю её рукой и наклоняюсь, опустившись одним коленом на плитку. Подул ветерок, и пончик с моей женой плывёт прямо на нас. Ещё сильнее подаюсь вперёд и успеваю схватить Настю за лодыжку. Она тут же просыпается и вздрагивает. Тяну её на себя и спрашиваю:
- Ты нормальная вообще? Сгореть захотела?
- Я…просто хотела побыть в тишине… - поясняет она растеряно, будто не понимает, где находится, потом видит Любу и шепчет. – Твою маааать…
- Быстро выходи, у тебя ноги красные, - велю, отталкивая пончик к ступенькам в торце бассейна.
Наблюдаю за тем, как она выбирается, сверкая своей загорелой попой и стройными лодыжками. У неё третий месяц беременности, поэтому животика совсем не видно. Но, я знаю, что он есть. Малюсенький. Каждый вечер целую его и обнимаю.
У нас на даче очень крутая спальня. С балконом и видом на миллион. Я там и заделал нам второго ребёнка. Прям на том балконе…
- Привет, я Настя… - представляется Моя Петарда ошалевшей Карине, которая топчется за моей спиной.
- Я…эм…Карина…помощница, - отзывается та, со здоровым любопытством рассматривая мою жену.
Конечно, ей интересно, кто же такая Настя Иноземцева.
Как и всем вокруг.
Она ведь никуда не лезет, нигде не светится, бизнесов на неё не оформлено.
Она только МОЯ.
Правда недавно Настя подняла вопрос меценатства и благотворительности. Я не против, но она, прежде всего, моя жена. Я бы не хотел, чтобы она занималась чем-то в ущерб мне. Я НУЖДАЮСЬ в постоянном внимании и хочу безраздельно владеть её временем. К тому же, теперь она опять беременна, хотя и заявила, что это будут последние роды в её жизни.
- Очень приятно… - улыбается Моя Малышка, останавливаясь рядом со мной и протягивая девушке руку.
- О, и мне…тоже, - отвечает та, тряся Настину ладошку.
Встаю, подхватив Любу, и прижимаю Настю к себе. Она делает страдальческую гримаску, разглядывая нашу дочь. Теребит пальцами её хвостик, рассеивая муку, и поднимает на меня глаза, в которых плещутся смешинки. Скидываю с её головы шляпу и провожу ладонью по блестящим темным волосам. Обхватываю упрямый подбородок и склоняю голову. Целую любимые губы, позабыв о Карине. Хотя, ей полезно это увидеть. Просто, чтобы избежать дальнейших недопониманий. Она должна уяснить прямо сейчас, что есть на свете только одна женщина, которую я хочу.
