Слава Всеблагой и Претемнейшей, с Айлин все было… хорошо? Синьорина сидела на кровати, глядя в стену точно тем же пустым и невидящим взглядом, как у ее жениха, и рассеянно гладила одну руку другой.
- Айлин? - окликнул Лучано уже ее. - Синьорина Айлин?!
Он бы не удивился, если бы она не услышала - тоже в точности как Дункан. Но Айлин перевела на него взгляд и улыбнулась жуткой любезной улыбкой ожившей куклы.
- Лу? Добрый день… Ты вернулся? Вместе с Алом?
От ее голоса у него мороз прошел по коже, таким бесстрастным и мертвенным он был.
- Нет, я один…
Он вошел в палату и присмотрелся к девушке. Бледная, так что веснушки проступили особенно ярко, она была внешне совершенно спокойной. Только вот эти быстрые нервные движения рук…
- Айлин, что у тебя? Можно посмотреть?
Сделав пару шагов и оказавшись прямо перед ней, Лучано встал на колени и осторожно взял руки синьорины в свои. Они были ледяными! Да куда тут целители смотрят, чтоб их?.. И… что это?
Вместо перстня с черным алмазом, который он запомнил так хорошо, что мог нарисовать по памяти, на пальчике Айлин сверкало совсем другое кольцо! Золотой ободок очень старой работы и крупный сапфир, прямоугольный с плоским верхом.
- Айлин, что это? - повторил он растерянно.
- Это? Кольцо, — ответила синьорина, словно удивляясь, что он задает столь глупый вопрос. Помолчала и добавила тем же отвратительным ровным тоном: — Можешь меня поздравить, я выхожу замуж. За лорда Грегора Бастельеро.
- Что?! - выдохнул Лучано, держа ее руки и сжимая, чтобы хоть немного согреть. - Айлин, ты… Да что случилось?! Дункан… он разорвал помолвку?!
И тут же понял, что ляпнул немыслимую глупость. Не уходит с таким лицом мужчина, который бросил женщину. Только тот, кому отказывают!
- Айлин, но почему?!
Он вспомнил надменные манеры грандсиньора Бастельеро, его ледяные синие глаза и голос, то шелестящий, то лязгающий. И вот этот человек, подобие то ли ворона, то ли скорпиона, хочет взять в жены их милую синьорину?! Воплощенную теплоту и радость?! Ласковое искреннее солнышко?! Безумие! Она же… Она погаснет рядом с ним, убитая его темнотой и холодом!
- Айлин, ми аморе… —лихорадочно начал Лучано, в отчаянии сбиваясь на итлийский и снова переходя на этот ужасный дорвенантский, где нужные слова никак не находились. - Ты не должна… Послушай, ми беллиссимо… Он тебя заставляет?! Это потому, что он грандмагистр… как же это… Великий Магистр? Глава всех магов?! Айлин, это ничего! Ничего не значит, слышишь? Если он тебя принуждает, просто скажи! Посмотри на меня, бамбина… Одно твое слово - и он тебя больше не обидит! Все будет хорошо, слышишь? Если хочешь, мы даже Альсу не скажем! Никто ничего не узнает, я клянусь! Клянусь, понимаешь?! Он просто… просто оставит тебя в покое! Даже не умрет… если хочешь…
Он отчаянно лепетал что-то нежное и умоляющее, мешая слова разных языков, а сам лихорадочно просчитывал, как подобраться к Бастельеро и чем именно его отравить. Лучше бы, конечно, насмерть… Но можно, наверное, и просто мужской силы лишить? После правильной дозы «черной вдовы» женщин уже не любят. Мужчин, впрочем, тоже. Никого не любят, разве только душой… Хотя вернее - все-таки убить. И плевать, что грандмагистр и некромант! Никто не смеет принуждать его синьорину, его аморе… пусть и чужую невесту, но… он ведь тоже любит ее. Как может, как умеет! Не смея оскорбить желанием, но умоляя всех богов, чтобы она была счастлива…
- Ты ничего не сделаешь, Лу! - сказала синьорина, и на миг в ней проглянула она же прежняя. Та, которая скрутила его в охотничьей сторожке, не тронув пальцем, одними словами. - Ничего, слышишь? Даже не вздумай! Запрещаю! Я… выйду за лорда Бастельеро. Он мой жених, и я… жду ребенка. От него, понимаешь?
Ее голос все-таки дрогнул, потеряв стылую ледяную прозрачность, и Лучано содрогнулся от боли, что в нем прозвучала. Ребенок?! Она ждет ребенка?! От… Бастельеро?! Но как же…
- Не говори никому, пожалуйста, — попросила Айлин, наконец-то сжимая его ладони своими в ответ, но теплее они от этого не стали. - Я… ошиблась. И должна теперь исправить эту ошибку. У меня будет ребенок, и я должна… выбрать правильно. Ради него. И ради… других людей. Пожалуйста, Лу…
Выбрать. Он заглянул ей в лицо, бледное, напряженное, с расширенными глазами. Выбрать! Так выбирают не между двумя мужчинами, а между плахой и каторгой!
Лучано пронзила острая жалость к ней, маленькой бедной глупышке, и Дункану, такому огромному, сильному и… беспомощному. Как она могла попасть в такой капкан?!
Но если это все только ради ребенка… Что там у нее за срок?! Ничего еще не видно, наверняка небольшой. И плевать, что это золотая кровь… Есть отличные безопасные средства! Пусть его потом хоть казнят, хоть проклянут - плевать!
- Айлин… — сказал он вкрадчиво. - Если ты потеряешь этого ребенка, грандсиньор Бастельеро откажется…
- Нет, — покачала она головой, снова впадая в прежнюю безучастность. - Не откажется. Он меня любит, Лу. Любит, понимаешь? И ни за что не откажется. Никогда. И я… тоже не откажусь от этого ребенка. Не могу. Пойми, прошу! Другого выхода просто нет. Все так сложно…
«Дункан должен был тоже подумать об этом, — обреченно понял Лучано. - И если он, разумник, не смог ее убедить… Я и в самом деле ничего не понимаю! Как могут правила чести и порядочности портить жизнь таким чудесным людям?! Разве они для этого придуманы?! Она же… не будет с ним счастлива! Это все равно что выдать певчую малиновку замуж за ворона!»
Он уткнулся губами ей в руки, грея их дыханием, и простоял так на коленях, пока Айлин снова не заговорила:
- Лу, попроси кого-нибудь отвести тебя в башню Архимага. Сегодня уже поздно, наверное… Тогда завтра, хорошо? Лорд Бастельеро обещал снять с тебя проклятие.
- Снять проклятие… — обреченно повторил Лучано. - Айлин, ты ведь не ради этого?.. - накрыла его невыносимо жуткая мысль.
- Нет, — вздохнула она. - Но это мой свадебный подарок. Пожалуйста, Лу, подари мне его. Если я буду знать, что ты в безопасности, мне… будет легче. Обещай, что пойдешь к нему.
- Как прикажешь, ми аморе… — прошептал он и снова склонился, целуя ей руки. - Как прикажешь…
Сходить к Бастельеро? О, беллиссимо! Он сходит. И если получится отделаться от этой мерзости под сердцем, тем лучше. Собственная жизнь ему еще пригодится! Вдруг Айлин передумает перед самой свадьбой?! Или после нее? А что, быть вдовой тоже иногда неплохо. Пусть только разрешит…
- До свиданья, Лу. Передай… передай Апастору, что я прошу прощения. - Ее голос был уже не холодно-прозрачным, а просто измученным и оттого бесцветным. - Ты знаешь, он очень не любит… лорда Бастельеро.
«А Дункана она зовет по имени, — резануло болезненно-острое осознание. - И светится, когда говорит о нем, а голос так счастливо звенит… Невозможно… Всеблагая, зачем так жестоко?! За что?!»
