Впрочем, он понимал, что это главный день в жизни женщины, и намерен был сделать все, чтобы его невеста получила достойный ее праздник. Даже обратился к их величествам за разрешением устроить малый бап, несмотря на траур. Прошение об этом Грегор лично отвез во дворец вместе с приглашением на свадьбу и получил милостивое согласие короля на любые торжества, которые чете новобрачных угодно будет устроить. Воспользовавшись случаем, он тогда же заглянул к Аранвену, рассказав о проклятии, наложенном на Фарелла.
- Дорогой Грегор, вы обладаете поразительным умением совершать неоднозначные поступки, — сдержанно сказал канцлер, выслушав его с обычным непроницаемым выражением лица. — Подарить невесте своего сюзерена не снимаемое смертельное проклятие… Я полагал, что достаточно знаю вас, но в очередной раз вынужден признать, что ошибался в мере вашей изобретательности.
- Мне было девятнадцать, Ангус, — проговорил Грегор, испытывая изрядную неловкость. - Признаю, что был влюбленным болваном. Тогда мне это казалось достойным подарком для…
Он хотел сказать «лучшей в мире девушки», но не смог произнести это применительно к Беатрис, даже говоря о глубоком прошлом.
- Ее величества, - договорил он.
- Разумеется, - еще более сдержанным и прохладным тоном согласился канцлер. — Но я всерьез опасаюсь, что проклятие, наложенное на Фарелла, это не самая большая неприятность, которая следует из вашего непредусмотрительного поступка. Скажите, его можно было использовать всего один раз?
- Формально - нет, — нехотя буркнул Грегор. - А фактически… Ангус, в камне осталась матрица проклятия, и в теории можно его перезарядить, но даже я сам дюжину раз подумал бы, взяться ли за это. Оно невероятно сложное, для проклятий такого уровня мало просто влить энергию в носитель.
- Однако вы могли бы это сделать? - напрямую спросил Аранвен, складывая перед собой руки и сплетая длинные тонкие пальцы.
- Я - мог бы, — признал Грегор. - Но не испытываю ни малейшего желания оказывать ее величеству подобную услугу. А больше мастеров-проклятийников такого уровня в Дорвенанте сейчас попросту нет. Ну разве что ваш сын через несколько лет сможет, если не оставит некромантию ради государственных дел. Он исключительно талантлив и при этом силен.
- Иными словами, — педантично уточнил канцлер, — у меня нет необходимости оскорблять ее величество, требуя вернуть ваш подарок? Воспользоваться им снова она не сможет?
- С моей помощью - нет, — твердо сказал Грегор. - А если вы опасаетесь, что королева вдруг найдет некроманта, равного по мастерству мне, лорду Эддерли или покойному Денверу, достаточно заменить центральный камень в ожерелье на другой рубин, а этот уничтожить. Но, признаться, это была бы огромная потеря для науки.
- Наука… — вздохнул Аранвен. - Вы говорите в точности, как мой сын и моя жена. Иногда мне кажется, что те, кто двигает науку, забывают, что изначально она должна была служить людям. Можно подумать, человечество многое потеряет, если в мире станет одним способом смерти меньше. Но я вас понял. И насчет лорда Фарелла - тоже. Не вижу необходимости что-то предпринимать в этом отношении. Вы ведь обещали снять проклятие?
- Обещал, — сдержанно подтвердил Грегор.
- Вот и снимайте, — безмятежно позволил Аранвен, расплетая пальцы и откидываясь на спинку кресла. - У меня есть основания считать, что этот молодой человек может быть полезен Дорвенанту и его величеству.
- Как вам угодно, — встал и поклонился Грегор. - Кстати, Ангус, позвольте лично пригласить вас на мою свадьбу.
- Премного благодарен, — бесстрастно отозвался канцлер. - Конечно, мы непременно будем.
Ни словом, ни взглядом он не выдал то, о чем Грегор прекрасно помнил - юный Аранвен лишь немного опоздал сделать предложение. Разумеется, теперь Дарра будет вести себя с должной рассудительностью, Аранвены не преследуют замужних леди. Но Грегор вдруг искренне пожалел, что в окружении Айлин было так мало девиц и так много юношей. Сейчас, в новой семейной жизни, подруги пригодились бы ей гораздо больше, чем сомнительная дружба, которую общество непременно истолкует превратно. Нет, он не собирался отказывать Дарре и Саймону от дома, если они станут соблюдать приличия, но все-таки прошлому лучше оставаться в прошлом, а его жене - найти подходящий ей круг общения.
- Вы не знаете, Логрейн собирается наконец представить племянницу ко двору? - спросил он, уже собираясь выйти.
- Он заявил, что юная Кларисса слаба здоровьем и до сих пор не оправилась от смерти родителей и брата, — отозвался канцлер. - Хотя весьма странно держать больную девицу вдали от столичных целителей. Полагаю, мы с его величеством обязательно поинтересуемся мнением самой леди Клариссы на этот счет, как только разберемся с неотложными делами. С вашего позволения, милорд…
Он указал взглядом на стопку документов, и Грегор, понимающе кивнув, оставил Аранвена его служебным заботам.
А потом внезапно наступил тот самый день, и время понеслось вскачь. Грегор проснулся на рассвете, бодрый и переполненный нетерпеливым ожиданием. Позвонил в колокольчик и велел камердинеру подавать легкий завтрак через два часа. Выбрившись до синевы, принял ванну и пригласил цирюльника, который высушил и уложил ему волосы. Затем сменил домашний халат на парадный камзол, над которым почти неделю трудился лучший портной Дорвенанта с армией помощников и который изрядно смущал Грегора. Он был непривычно яркого цвета лаванды и богато расшит золотом. Грегор уже не помнил, когда носил такую светлую одежду!
По привычке он собирался заказать что-нибудь фиолетовое или хотя бы темно-синее, а золото заменить серебром, но портной с язвительной учтивостью уточнил, действительно ли речь идет о свадьбе, а не о похоронах. И Грегор, сам себе удивляясь, не только простил обнаглевшему простолюдину подобную дерзость, но и неожиданно согласился с предложенным цветом и фасоном. Исключительно ради Айлин! Чтобы стать достойной оправой для ее красоты!
Надев белоснежное белье с арлезийским кружевом и этот самый лавандовый камзол, Грегор посмотрелся в большое зеркало и признал, что портной знает свое дело - все сидело великолепно. Кажется, он даже стал выглядеть моложе, резкие складки в уголках губ смягчились, и обычная мрачность куда-то исчезла, смытая благостной любовью ко всему миру.
Отложив Звезду Архимага, он надел фамильную дворянскую цепь Бастельеро, усыпанную звездной россыпью сапфиров и бриллиантов, поправил на пальце родовое кольцо.
Камердинер подал ему ленту для волос и прошелестел:
- Осмелюсь доложить, милорд, ночью изволил прибыть лорд Аларик. Занял прежние покои и велел сообщить, что в полном вашем распоряжении.
Отец! Все-таки приехал… Безоблачное настроение Грегора едва не омрачилось неприятной тенью, но он тут же ее отогнал. Разумеется, не пригласить на свадьбу собственного отца он просто не имел права! И не его вина, что тому не хватило учтивости отказаться от приглашения. Но это пустяки. Уж несколько дней, положенных по этикету, они друг друга вытерпят, зато в свете не смогут судачить, что на свадьбе нет родственников жениха и невесты. Кстати, очень любопытно, а Ревенгары будут? Он послал Артуру приглашение, составленное ровно в тех же выражениях, что и для всех остальных глав Трех Дюжин, ничем не намекающее на родство или особое отношение. И очень надеялся, что если юный Ревенгар явится на свадьбу, то, по крайней мере, оставит дома свою матушку.
