Грегор окинул взглядом храм - и даже слегка нахмурился. Сторона невесты заполнилась уже почти полностью, но как раз женщин там почти не было. Зато Вороны толпились в полном составе, к которому только что добавились младшие Аранвен и Эддерли! Что ж, это было ожидаемо… Но барготов наглый фраганец, бывший наставник короля - его-то Айлин зачем позвала? Он даже в путешествии с ними не был, в отличие от королевского фаворита. Итлиец улыбался и что-то рассказывал Эдвину Кастельмаро, увидев которого, Грегор с досадой прикусил губу изнутри.
Получается, его невеста тоже позвала Кастельмаро, и боевик выбрал именно ее приглашение, а не Грегора, хотя этикет диктовал иное. Эдвин, конечно, был сослуживцем и другом Дориана, но… мог бы и подумать, как расценят его внимание к невесте. Он же вдовец, так что совершенно свободен и пользуется славой галантного кавалера, одержавшего множество побед. Не совсем то знакомство, что сейчас пошло бы на пользу репутации Айлин.
А самое главное, на стороне невесты, окруженные прочими гостями, стояли король с королевой! Очень явно давая понять подданным, что лорд Бастельеро, конечно, у монарха в милости… но не в особом фаворе. Отлично понятный всем нюанс! Прямо-таки прозрачнейший намек, что в куда большем фаворе у королевской четы сама леди Дориан. Что ж, остается надеяться, что это упадет на другую чашу весов и заставит общество не прикусить языки - о, к этому королевский двор даже сам Баргот не принудил бы! - но хотя бы не болтать слишком громко.
Сделав несколько шагов, Грегор поклонился положенным большим поклоном и получил малые ответные.
- Поздравляю, милорд, — уронил король, а королева протянула руку для поцелуя.
Бесстрастно коснувшись губами тонкого смуглого запястья, Грегор выпрямился и пошел вдоль дорожки, приветствуя остальных гостей невесты. Неожиданностью стало, что среди них затесался Артур Ревенгар, которого Айлин наверняка не приглашала, бледный, не по-ревенгаровски сдержанный и молчаливый и, к счастью, без матушки. Грегор ему про себя посочувствовал - новость о выходе Айлин из рода уже широко разнеслась при дворе и очень горячо обсуждалась. Однако Артур, явившись на свадьбу, при этом все равно предпочел встать на сторону бывшей сестры, показав, что готов хотя бы к примирению после скандала.
Кивнув мальчишке, Грегор повернулся к следующим гостям, которыми оказались Вальдероны-старшие. Себастьян был невозмутим, Джанет смотрела на Грегора с прохладной неприязнью и, отдав реверанс, тут же обернулась к стоящему рядом итлийцу, улыбнувшись ему гораздо теплее. Грегор вздохнул, равнодушно смиряясь с мыслью, что здесь вряд ли кто-то искренне радуется его счастью. Но выбор гостей - право невесты, и даже… Это там вольфгардцы?! А он все-таки надеялся, что Айлин пошутила!
Полдюжины здоровяков, разряженных все с той же варварской пышностью, увидев его, подняли правые руки перед собой и слаженно проорали:
- Хой! Хой! Хой! Привет славному ярлу!
Грегор обескураженно поклонился и, наконец, прошел к алтарю, сопровождаемый отцом, который спокойно раскланивался с гостями по обе стороны дорожки. Встал возле него и услышал, как звучно и гулко ударил колокол, отбивая первый удар из двенадцати. Полдень! Сердце, как ему казалось, с каждым ударом колокола билось все громче, а с последним и вовсе зачастило в нетерпении. В полной тишине он услышал, как скрипнула дверь храма, распахиваясь шире, а потом… по храмовому залу прокатились негромкие, но четкие смешки.
Смешки?!
Резко обернувшись, Грегор едва не застонал в голос. Прямо по проходу между гостями, которые даже не трудились сдержать улыбки и смех, важно шествовал огромный белый пес. Проклятое умертвие! Ну вот зачем она взяла его в храм?!
А гости улыбались все шире, перешептывались, и пес, будто наслаждаясь всеобщим вниманием, шел неторопливо, чинно поднимая и ставя огромные мохнатые лапы и насторожив уши. Его глаза светились неестественным ярко-синим сиянием, что в легких сумерках, царящих под сводами храма, выглядело особенно зловеще. Дойдя до короля, пес повернулся к нему и вильнул хвостом. Гости чуть притихли, а король склонил голову, словно здоровалсяы с обычным дворянином, и приветливо произнес:
- Доброго дня, милорд Упьв. Желаете занять свое место?
Так же важно и размеренно проклятое умертвие сошло с дорожки и село рядом с королем, потеснив итлийца, а потом пару раз удовлетворенно стукнуло хвостом по полу. Шепотки снова стали громче, и Грегор обреченно вздохнул. Надеюсь, хотя бы за стол это чудище не пригласят? Очень любезно со стороны короля свести все к шутке, тем более что он-то ее и начал, пожаловав умертвию полноправное дворянство, но, видят боги, это уже перестает быть забавным! Венчание - торжественный и священный обряд, а подобное существо в храме… Это же почти кощунство!
«Но чего я ожидал от девицы, которая столько времени проводила в компании Саймона Эддерли? - подумал он. - Вон, с каким восторгом смотрит этот юный болван! Надеюсь, хотя бы лорд Эддерли поговорит с ним о приличиях, а заодно напомнит, что в общении с замужней дамой следует гораздо строже соблюдать этикет, чем в Академии среди соучеников…»
Разговоры, ставшие немного глуше, вдруг наполнили зал громким всплеском и мгновенно оборвались. Грегор отвел взгляд от короля, невозмутимо чесавшего умертвие за ухом, и, словно оглушенный этой внезапной тишиной, снова обернулся к двери.
Она плыла по проходу, словно белоснежное облачко, сверху ярко озаренное лучами самого золотого рассвета, который Грегор мог представить. Медно-рыжие волосы распущены по плечам, серебряное платье облегает высокую грудь и тонкую талию, а юбка едва заметно колышется при каждом шаге, делая силуэт немыслимо изысканным и воздушным. Словно любой порыв ветра, ворвавшись в открытую дверь храма, может подхватить и унести это чудо, и Грегор, нарушив все традиции и повернувшись спиной к алтарю, сделал шаг обратно - к невесте, чтобы поймать и удержать ее, если это все-таки случится.
Краешком сознания он слышал восторженные перешептывания по обе стороны дорожки, но все, что говорили гости, было лишь слабой тенью чувств, которые бушевали в Грегоре.
Самая прекрасная на свете! Чистая, нежная, долгожданная и безупречная… Его Айлин!
Теперь, когда она подошла ближе, он с каждым шагом различал в ее облике все больше, жадно впитывая глазами каждую мелочь. Очень простое и вместе с тем нарядное платье изумительно шло Айлин! Открытый лиф, широкие верхние рукава, под которыми то и дело мелькал искристый узор узких нижних, серебро ткани, то ли затканной, то ли вышитой таким же серебряным узором, словно ледяную гладь воды сверху затянуло изморозью. Айлин в этом платье казалась бледнее обычного, но невероятно красивой! И украшения…
Только сейчас Грегор понял, что имел в виду фраганец, когда объяснял, что в гарнитуре его работы все увидят не сами драгоценности, а девушку, надевшую их!
Тугие виноградные лозы ожерельем обвивали шею Айлин, диадемой скрывались и снова показывались в ее волосах. Серьги подчеркивали линию шеи и скул, и все это зелено-золотое великолепие так невыносимо прекрасно гармонировало с фарфорово-бледной кожей, медью волос и зеленью глаз, что у Грегора перехватило дыхание. Как завороженный, он смотрел на Айлин, медленно и плавно подходящую ближе. Серьезную, сосредоточенную, погруженную в себя и будто светящуюся изнутри…
