Вэл вспыхнула, ощущая, как щеки покрываются румянцем.
«Валлери, ты дура. Непроходимая».
— Не знаю, — быстро сказала она, опуская глаза. Ровная матовая поверхность стола была успокаивающе надежна.
Раза окинул ее странным взглядом, но промолчал. Он склонил голову, взял в руки ручку с металлическим пером и резким росчерком поставил свою подпись на исписанном листе бумаги.
— Амия, отнеси Вемиру, — устало произнес он, передавая лист ожидающей рядом женщине.
— Конечно, — кивнула Амия, забирая документ из руки Раза. — Вечером ты со мной? Все в силе?
— Наверное.
Вэл, нахмурившись, чуть наклонила голову, осторожно, но от этого не менее внимательно рассматривая сосредоточенное лицо Раза. Что-то смущало, и она никак не могла понять, что именно.
Вэл отметила его усталый взгляд и бледную до ненормальности кожу, со странным, охватившим чувством замечая, как вяло звучит всегда уверенный сильный голос.
Плевать. Пусть разбирается со своими проблемами сам.
Амия, взяв в руки толстую пачку бумаг, неторопливо покинула кабинет, на прощанье окинув Вэл открыто насмешливым взглядом.
Промолчала ведь, ни словом ее не задела, хотя наверняка у нее было что сказать человеку, от которого она не раз желала избавиться.
Чувствует свою силу и превосходство теперь, когда на ней золотой браслет?
Несомненно.
Вэл сжала зубы. Все в прошлом. Каждый из них получил то, что заслуживал: Амия — золотой браслет, а она — презрение в глазах окружающих и клеймо предательницы.
Дверь тихо хлопнула, и Раза поднял на Вэл черные глаза.
— Что с шеей?
Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Вэл чуть дернулась всем телом, с тоской понимая, что тем самым выдала свое волнение.
Она вскинула руку, хватаясь за горло.
— Ничего. А что? — ответила, чувствуя себя очень-очень глупо.
— Синяки, Вэл, — терпеливо проговорил Раза, смотря на нее блеклыми черными глазами.
— А… Это, — как можно более искренне попыталась изобразить безразличие Вэл, — я упала.
Большие, отчетливо виднеющиеся на светлой коже синяки упорно не сходили, медленно превращаясь в желтые расплывчатые пятна. Она уже настолько свыклась с ними, что совершенно забыла поднять воротник, скрывая следы своего разговора с Шейном.
— Упала, — медленно, смотря в упор, повторил за ней Раза.
Черные волосы скользнули по высокому лбу, когда он чуть наклонил голову к плечу.
— Да. Это случайность. — Вэл искренне попыталась спасти свое шаткое положение как можно более нарочито небрежным тоном.
Раза сделал паузу, внимательно рассматривая покрытое румянцем лицо.
— Когда в следующий раз будешь падать, передай тому, на кого ты упадешь, чтобы не оставлял таких следов, пожалуйста. — Бесстрастный голос, с каким он произносил каждое слово, уничтожал Вэл, заставляя сердце прыгать до самого горла. — Теперь ты будешь работать в ратуше, а здесь такой вид недопустим.
— Что? — Вэл почувствовала, как сильно забилась тонкая венка на виске одновременно с бухающим в груди сердцем.
— Что? — вопросительно приподнял брови Раза.
— Что ты… — Вэл сглотнула, глубоко вдыхая, — вы сказали?
— Я сказал, что нашел для тебя работу, как и обещал. — Раза без улыбки смотрел на нее с задумчивым видом.
Вэл сложила руки на коленях. Молча.
Не имея в голове ни малейших слов или возражений.
Я не желаю видеть тебя чаще, чем это будет необходимо.
Вэл наступила на горло сарказму, с трудом заставляя себя молчать. Лишь коснулась кончиками пальцев бледных губ и заинтересованно сказала:
— Я слушаю, наместник.
ГЛАВА 14
Поговорить с Раза о Зеффе в тот день она не решилась, растеряв весь свой запас красноречия.
Выслушав краткий, ничего толком не разъясняющий рассказ Раза о своей новой должности, Вэл впала в легкую задумчивость, не понимая, как расценивать свое положение.
В глубине души она до последнего рассчитывала на то, что Раза снова отправит ее к детям, закрыв глаза на все прошлые огрехи. В казенном доме была Дэни, знакомые и простые для понимания вещи, и там не было самого Раза.
Вместо этого он, не вдаваясь в подробности, быстро обрисовал ей новые обязанности, настойчиво посоветовал исполнять их со всем усердием, привязав к своим словам ожидание того, что она оправдает его надежды, и, позвав стражника, отпустил ее с немалым грузом ответственности на плечах.
Вэл долго думала, что заставило Раза подобрать ей работу в ратуше: желание держать под рукой свою бывшую любовницу или что-то другое?
Нехорошие предчувствия грызли душу подобно голодному зверьку.
Свобода и прощение, которые Раза даровал ей, — уж не были ли они мнимыми и выдуманными?
Нельзя было отрицать того факта, что он в память о былом, а что более вероятно, забавы ради, вполне мог сделать Вэл своей дворовой собачкой.
Вэл совершенно не удивилась бы этому — Раза, которого она хорошо знала, остался в далеком прошлом.
Вэл вспомнила лицо Амии, красивое, с гуляющей на губах насмешкой. Интересно, что она почувствовала, когда узнала, что бывшая Вторая ее брата вернулась? Наверняка долго смеялась.
Подобные мысли вызывали отторжение.
На следующее утро Вэл была в архиве ратуши даже раньше назначенного часа, с тоской оглядывая тускло освещенное полуподвальное помещение немалых размеров, загроможденное ящиками, коробками и заставленное бесконечными стеллажами.
Ветхие, но массивные деревянные стеллажи тянулись вдоль стен, располагались по центру, образуя узкие ходы, поднимаясь до высокого потолка. Вэл окинула взглядом приставные лестницы, узкие и шаткие даже на вид, отметила небольшой для такого огромного помещения растопленный камин, от которого веяло сухостью и жаром. У камина, на свободном от стеллажей участке, стоял грузный, видавший лучшие времена деревянный стол, судя по всему, служивший обитателям архива и обеденным, и рабочим. Два стула скособочились рядом, кривые и хромоногие.
Вэл медленно выдохнула.
Куда ни глянь, везде свитки, книги, стопки бумаг — и бесконечная пыль.
У Раза было превосходное чувство юмора. А она слишком о себе возомнила, раз глупо решила, что, отправляя ее в архив, он тем самым приближает ее к себе.
Скорее, наоборот — более глухого и богами забытого места не было во всем городе.
С недоверием поглядывая на Вэл, ее встретили две молодые женщины, служащие архива, напомнившие ей вышедших из пещеры на свет божий затворниц, — архив явно не располагал к общению с людьми.
