Стрела выдернулась с трудом. Проклятый наконечник вонзался в плоть, и мне пришлось потрудиться, чтобы его выдернуть, тем более что древко скользило, мокрое и липкое от крови. Выдернул — и тут же по крупу ручейком заструилась кровь.
И снова, повинуясь внутреннему импульсу, положил руку на рану, сосредоточился, и…кровь остановилась! И рана стала выглядеть старой, будто нанесена не сегодня, а по крайней мере несколько дней назад.
Хорошо! Этот шалун мне нравится. Хороший коняга, добрый, хотя и немного с придурью. Молодой! Откуда знаю, что молодой? Хмм…не знаю. Почувствовал. Ему три года, и его только-только выездили, приучили ходить под седлом. И подсунули мне…
Ох, и набью я рожу главному конюху! И плевать, что он является одним из наиболее значимых людей в замке Орис. Что-то вроде завгара в таксопарке. Знай, над кем можно так шутить!
— Иди сюда! — подзываю охранника, который следит за моими действиями, и выглядит примерно так же, как выглядела Скарла несколько минут назад — вытаращенные глаза, отвисшая челюсть.
— Давай сюда ногу. Штаны спусти! Да что ты мешкаешь, всем плевать на твои причиндалы! Мне нужно добраться до раны! Останешься ведь без ноги!
Охранники кивает, медленно, морщась, спускает штаны. Вижу рану на бедре — нехорошая, глубокая, но не до кости. Все еще кровоточит, но не так сильно, как вначале. Снова сосредотачиваюсь…хлоп! Есть! Кровь не идет! Еще немного…и рана грубеет, «стареет», хоть и не закрывается полностью. Для полного излечения нужно время — воздействовать на рану не менее получаса (да, помню!), но у нас нет времени.
Подхожу к Гану, щупаю пульс. Он есть, хотя и неровный. Командую:
— Подняли его! Сажайте! Быстро, быстро, демоны! Ну?!
Скарла и Арман сажают бесчувственного парня, я раздеваю его до пояса, осматриваю место попадания стрелы, прикидываю, где сейчас наконечник, и решаюсь — хватаюсь за древко и что есть силы толкаю его вперед! Чувствую, как металл скрежещет по костям грудной клетки, вижу, как натягивается кожа на груди. Вот он, гад! Наконечник протыкает кожу и высовывается наружу. Есть!
Обламываю кусок стрелы с оперением, хватаюсь за наконечник и с силой тяну к себе. Готово! Скользкий, красный от крови снаряд у меня в руках. Теперь не мешкая останавливаю кровь и поддаю импульсы на выздоровление. Чувствую, как парню явно стало лучше. Он засопел ровнее, почти без хрипа, пульс стал ровным и глубоким. Получилось!
— Грузите его в телегу. Скорее, скорее! Уходить надо! — тороплю я своих спутников и оглядываюсь по сторонам. Как ни странно — улица все еще пустынна. И где прохожие? Где любопытные? Ага…вон, вижу за углом. И вон там. И тут. Смотрят, но не подходит — от греха. Можно ведь нарваться на неприятности, а кому это нужно?
Садимся в фургон, Скарла берется за вожжи — кому, как не степняку управляться с лошадьми? Трогаемся с места — погнали! На паром! Под ногами гремит, позвякивает собранное оружие и снаряжение. Скарла даже дырявую кольчугу наемницы успела с нее снять. Хмм…и как это я умудрился пробить кольчугу кинжалом? Старое оружие, классное! Респект Предтечам, кто бы они ни были!
Грудой лежат мешочки с деньгами — гонорар наемникам за убийство Наследника. Пригодятся, чего уж там. Спасибо, что не успели потратить. Вперед! Солнце склоняется! Торопись!
* * *
До съезда к реке ехали молча. Усталые, вялые после пережитого. И раненые — все, кроме Скарлы. Удивительно, но Скарлу не зацепили. Ловкая старушенция!
Кстати — я видел, как она двигается, так язык не поворачивается назвать ее старушенцией. Кобра! Пантера! Дай бог мне в ее возрасте двигаться ТАК.
Интересно, а сколько ей лет? Расспрашивал, расспрашивал о жизни, а так и не удосужился узнать возраст своей телохранительницы- служанки. По моим прикидкам, если она нянчила еще папашу, и была наложницей деда…лет семьдесят, точно. Интересно, как она сумела так сохраниться? Или это что-то связанное с ее расой? Нужно будет поподробнее разузнать. Долгожительство — это то, о чем точно надо разведать поточнее.
Очереди на переправу не было. Впрочем, как и парома. Он все еще стоял на той стороне, но судя по всему — собирался отходить. И это плохая новость. Мне ужасно хотелось поскорее забраться на паром и оставить между собой и местом побоища полосу воды как можно более широкую. А потом забраться за кованые ворота замка, и разбежавшись — плюхнуться на свою кровать-сексодром. И теперь мрачный тяжелый замок, горой громоздившийся за рекой, не казался мне таким уж и неприятным. Все познается в сравнении, не правда ли?
Впереди нас стояла купеческая повозка — богато украшенная резьбой с позолотой. Аналог кареты, но только попроще. Вот и все клиенты последнего на сегодня рейса парома. Был конечно риск, что нас откажутся отвезти, но…я в этом сомневаюсь. Чтобы демонстративно бросить на берегу Наследника Клана и уехать отдыхать — на это не решится ни один паромщик. Можно потом зубов не досчитаться, а то и того похуже.
Оглянулся, посмотрел — мой жеребец привязан к повозке, с ним все нормально. Седло сняли, идет налегке. Выглядит вполне прилично.
Глянул на Гана — тот очнулся, смотрит вокруг непонимающим взглядом. Хотел что-то спросить, закашлялся, вытер с губ кровь. Скарла подала ему невесть откуда взявшуюся фляжку, он хлебнул, поморщился, вздохнул легче. Запахло крепким спиртным, видимо во фляге что-то вроде самогона. В повозке лежала?
— В углу нашла — усмехнулся старуха, ответив на незаданный вопрос, и тут же, без перехода, спросила — Что будем делать?
Я пожал плечами, оглядел всю честную компанию, и ровным, спокойным голосом, сказал:
— Все меня слышат? Ган, слышишь? Соображаешь?
— Слышу. Соображаю — слабым, но вполне себе нормальным голосом подтвердил парень. Он уже не был похож на умирающего. Скорее, на выздоравливающего больного.
— Итак, слушаем внимательно, и чтобы потом не говорили, что не слышали — так же ровно, но добавив металла в голос сказал я — Мы ехали из гостей. На нас напали. Вы героически бились, защищая господина. Я спрятался за дерево и сидел там, пока вы убивали врагов. Вы их всех героически убили, но при этом тоже пострадали. Вам помог случайный, проходивший мимо лекарь — имени которого вы не знаете. Вам помог, и лошади. Приезжий с юга. Я ему отдал мои деньги за ваше лечение. Ни слова о том, что я участвовал в драке! Вы плохо помните, что происходило — все бегали, все дрались, вы отбивались вначале на конях, потом коней ранили, и вы дрались уже пешими. Главное, запомните, они кричали, что должны убить Наследника. То есть — меня. Повторюсь — ни слова о том, что я участвовал в драке!
— А ты…участвовал, господин? — спросил Ган, подняв брови, и Арман вдруг дико захохотал, утирая слезы и не в силах остановиться. Захихикала даже Скарла, глядя на зашедшегося в хохоте охранника. Отсмеявшись, он всхлипывая и задыхаясь, сказал:
— Я и забыл! Тебя же свалили после того, как ты зарубил одного из разбойников! И ты потом ничего не видел! Так вот, господин Альгис вначале в одиночку расправился с троими разбойниками одновременно, а потом зарубил еще двоих! А после того добрался до лучника — броском кинжала ссадил его с крыши дома! А ты говоришь — участвовал! Он один перебил половину негодяев! А после этого вытащил у тебя стрелу и залечил рану. И меня вылечил. И своего коня. Только я не понимаю, господин, зачем это скрывать? Твой отец будет гордиться таким сыном! Такого как ты, господин, нужно ставить в пример всем бойцам! Ты еще притом и лекарь, господин, что вдвойне почетней!
