— Зачем ты встречалась с Ланой? — повторил он свой вопрос.
Ксения вздохнула — но не тяжело, скорее, задумчиво. Она по-прежнему смотрела ему в глаза.
— Все еще думаешь о ней?
— Я думаю о тебе.
Она улыбнулась еще шире — и Глебу захотелось макнуть губы в эту улыбку — но он сдержался.
— Я должна была убедиться, что кто-то позаботится о тебе, если… — Ксения не договорила.
Отблеск свечей в ее глазах словно потускнел. Холод мгновенно сжал сердце Глеба.
— Ты больна?
— Нет, что ты!
— Ты бросишь меня?
Ксения колебалась всего мгновение.
— Это вопрос из будущего, Стрелок. А мы с тобой живем настоящим.
— То есть бросишь?! — Глеб выпрямился.
— Послушай, Стрелок… — Ксения провела подушечками пальцев по его подбородку — и Глеб почувствовал легкий озноб удовольствия. Она же его, словно кота, приручила… — Видишь это кольцо? — Ксения повернула ладонь так, чтобы аметист поймал отблеск свечи — и вспыхнул. — Оно принадлежало моей матери, до этого — моему деду. А до этого — прабабушке. Если ты поможешь мне на вечеринке — если мой план осуществится — я подарю тебе это кольцо. А ты когда-нибудь подаришь его нашей дочери. Или дочери нашего сына. Потому что, Стрелок, волшебство именно так и работает.
Глеб не знал, что ответить. Он просто смотрел на нее во все глаза, с приоткрытым ртом, и чувствовал, как больно и громко колотится его сердце — до звона в ушах.
— Я верю в волшебство, Ксения, — только и смог произнести он.
— Я тоже верю, Стрелок, — и Ксения задула свечу.
— Над ними словно Дамоклов меч висит, — заявляет Граф.
Спохватываюсь, вырываюсь из своих мыслей — и замечаю, что окно на кухне Графа не горит — словно Ксения задула свечу и у него. Мечусь взглядом от одного окна к другому — везде темнота, ни отсвета. В легкой панике смотрю на крыльцо — мне кажется, Граф рассекретил меня, — и сейчас рывком откроет дверь моей машины… Но вот на тротуар падает светлый прямоугольник — зажглось окно в спальне Графа. Миг — и прямоугольник тускнеет — Граф задернул штору.
Я всплескиваю руками. Слишком рано. Я еще не готова проститься. Кто знает, увидимся ли мы еще и — если да — то при каких обстоятельствах.
— Крис, ты не уснула там?..
— Нееет… — я выпрямляюсь. Трясу головой. Спина затекла, шея словно деревянная. Незавидна жизнь шпиона… — Откуда у вас взялись мысли о Дамокловом мече?
— Просто… Ксения с Глебом так долго шли к своему счастью, с таким трудом его обрели — и как раз накануне события, которое может перевернуть их жизни. По законам жанра, ничего у них не выйдет.
— Я не писательница, законы жанра меня не интересуют.
— Мы все живем по законам жанра, моя милая Шахерезада. Вопрос только в том, какой это жанр.
Он прав, и от этого я чувствую в теле легкую дрожь — так бывает, когда осознаешь, что в твоей жизни присутствует мистика и ты не властен над своей судьбой.
Это все ночь.
И нежелание прощаться с Графом.
Но и то, и другое обязательно пройдет.
— Сладких снов…
— Это просто бизнес, — перебивает меня Граф.
Я закрываю рот, так и не закончив фразу. Морщусь, пытаясь понять, что я упустила.
— Ты спрашивала меня, зачем я пишу книги, которые ломают человеческие судьбы. У меня есть заказчики. Вернее, были. У каждой книги — кроме той, которую я пишу сейчас — были заказчики. Мои красивые истории устраняли конкурентов одних людей и решали личные вопросы других. Только деньги.
— Зачем вы рассказали мне об этом, Граф?
— Если тебя интересуют деньги, — знай, я вовсе не богат. «Шикарным», как ты когда-то выразилась, мое наследство было тридцать лет назад, но мой образ жизни не позволяет сохранять его для потомков. Мой образ жизни даже не позволяет говорить о потомках. Так что, если тебе нужен последний повод, чтобы окончательно исчезнуть из моей жизни, можешь воспользоваться этим.
Я чувствую себя так, словно меня оглушили.
Граф — негодяй. И в рейтинге негодяйства теперь он поднялся еще на несколько пунктов. Только зачем он рассказал о заказчиках — ведь очевидно, что это тайна. А о детях… Для того, чтобы убедить ее сделать последний шаг? Потому что он не может сделать его сам? Ему больно? Так же, как и мне?
Или я просто не разбираюсь в правилах его игры?
— Вы считаете, что, после уничтожения улик, я осталась с вами из-за денег? — уточнила я.
— Это самая вероятная причина.
— Конечно… — я отложила бинокль на соседнее кресло, отчаявшись еще раз увидеть Графа. — Уж явно не потому, что ты циничный, избалованный, жестокий мужлан.
— Мужлан — это явно лишнее!
Я чувствую теплоту в его голосе, и у меня отлегает от сердца.
Только почему я так радуюсь изменению в настроении Графа, если и в самом деле мне, как воздух, необходим этот последний повод?
— Почему ты осталась со мной, Крис?
«Потому что ты обаятельный, умный, интересный, непредсказуемый… Потому что у меня зависимость от твоих прикосновений…»
— Так положено по закону жанра, Граф. Сладких снов.
Я сбрасываю вызов, но не сразу уезжаю домой. Еще долгое время просто сижу и всматриваюсь в уже черное окно Графа. Я знаю, он тоже не спит. Он также запутался, как и я.
И если не врать самой себе, для чего мне нужен последний повод? Чтобы уйти?
Или чтобы остаться?
ГЛАВА 14
После ужина с пиццей, я почти всю ночь просидела в машине, но так и не решилась пробраться в дом Графа. Последний разговор растревожил мне душу, слова Графа постоянно всплывали в памяти — о чем бы я ни думала. Они тянули за собой другие воспоминания, не менее будоражащие. Возможно, Граф испытывал нечто похожее — а, значит, и ему не спалось. Даже если он и не запер дверь перед сном, вламываться к нему в такую ночь было слишком рискованно.
Я замерзла и устала до такой степени, словно выполняла тяжелую физическую работу. Так что, к следующему разу я подготовилась. Взяла термос с кофе и плед.
Половина двенадцатого.
Я налила в крышку от термоса горячий напиток — и к боковому стеклу приклеилось облачко пара. Я машинально написала на нем пальцем букву «Г». Заметила, нахмурилась — словно это было не моих рук дело — и размазала по стеклу манжетой водолазки.
Я уже отключила «шахерезадовский» мобильный, чтобы не возникло соблазна ответить Графу. Если все пройдет, как задумано, этот телефон больше мне и вовсе не понадобится.
Мой план был до гениального прост. В пятнадцать минут первого мальчишка, который согласился помочь мне за символическую плату, запустит на пустыре за ближайшими домами шикарный фейерверк. Граф — по моим расчетам — подойдет к окну, чтобы взглянуть на это действо. Мне же понадобится всего полминуты, чтобы под спланированный грохот заскочить в дом, когда Графа точно не будет в прихожей, — и спрятаться там в шкафу.
