– Нет, нужно договориться о условиях ее пребывания здесь и сделать несколько звонков другим специалистам. В этой богадельне вряд ли есть приличные врачи…
– У тебя руки в крови и ты ужасно выглядишь. Время третий час, ты ничем не можешь ей помочь иди садись в машину, а я договорюсь, чтобы Машу перевели в отдельную палату.
– Я же сказал нет! – рыкнул Вадим и Толя предпочел отойти на безопасное расстояние.
– Хорошо, ты – босс, – подняв руки, он сел на стул в приемном покое, решив больше не вмешиваться.
Вадим все же к ему прислушался. Машу перевели в отдельную палату, доплатили медсестре, чтобы за ней тщательнее присматривали и попросил в случае чего с ним связаться. Под утро Вадим уехал из больницы. Толя молча вел машину, изредка бросая на него взгляды.
– Я сначала думал, убить его, но это слишком просто. – сказал Вадим, с отсутствующим взглядом.
– Не стоит пороть горячку, нужно убедиться, действительно ли произошедшее дело рук Волкова.
– У тебя есть три дня это выяснить, потом будет слишком поздно, – холодно бросил Вадим.
К ему возвращалась холоднокровная маска, которую он предпочитал носить на публике и Анатолий не сомневался, что в таком состоянии от Вадима можно было ожидать чего угодно.
Через два часа Вадим снова вернулся в больницу. Он потерял сон, аппетит и интерес к внешнему миру, предпочитая сидеть в палате с Машей. Ему никого не хотелось видеть и выключив телефон, Вадим ждал, когда же она проснется.
– Вадим? – в палату зашел Александр Михайлович.
– Что? Не стоило приезжать, у меня все в порядке, – едва скрывая раздражение бросил он, потирая красные от недосыпа глаза.
– Нам нужно поговорить.
– У меня нет на это времени, – отчеканил Вадим, ему мягко говоря было не до разборок.
– Нам нужно поговорить о Маше, – с нажимом повторил Александр Михайлович, – выйдем.
Злой как черт, Вадим вышел следом и немного растерялся, когда увидел в коридоре Алевтину и женщину средних лет, что работала в кофейне Маши.
– Галина Васильевна, присмотрите пока за Машей, – попросила Алевтина и женщина зашла в палату.
Вадим недоверчиво проводил ее взглядом. Ему не нравилось, что Маша находится там одна, без него.
– Вадим, присядь, – Алевтину показала на место рядом с собой.
– Вы что, издеваетесь? Я не собираюсь говорить по душам…
– Помолчи, – перебил его Александр Михайлович, собираясь с духом, – Маша моя дочь.
Вадим недоверчиво перевел взгляд на Алевтину и ему не понравилось, то что он увидел. Она полностью поддерживала бред своего мужа.
– Этого не может быть.
– Я в этом практически уверен. Я и вправду до того как меня посадили в первый раз встречался с ее матерью, – уже мягче сказал Александр Михайлович.
– Это еще ничего не значит.
– Мы сделаем тест ДНК, – добавила Алевтина.
– Бред, – Вадим взъерошил волосы и растерянно посмотрел на своих почти приемных родителей.
– ДНК простая формальность, но это еще не все.
– Саша, – Алевтина его перебила, – давай потом.
– Аля, не влезай. Иди к Маше, я отсюда слышу как ее посетительница воет белугой, – бросил Александр Михайлович.
Так разговаривать с женой он позволял себе только по особым случаям, и Алевтина зная упрямство мужа, предпочла временно отступить. Она недовольно ушла, бросив на прощанье Вадиму сочувствующий взгляд.
– Не буду ходить вокруг да около и перейду сразу к делу – я хочу чтобы ты ушел, – твердо сказал Александр Михайлович.
– Я не брошу ее здесь одну с поварихой и объявившимся спустя тридцать лет отцом, – в голосе Вадиму звучали металлические нотки, – Мы с Машей встречаемся и не вам приказывать куда мне идти.
– Как раз таки мне. Послушай щенок, – Александр Михайлович угрожающе наклонился, – Ищи игрушку в другом месте. Мне известно все, что ты успел сделать и по этому повторять дважды не стану. Ты мне как сын, этого не изменить, но издеваться над своей дочерью и использовать не позволю.
– Вам еще несколько часов назад было плевать, где она и с кем, а теперь пытаетесь строить из себя отца?! Маша сама способна принять решение. Если хотите, чтобы я отсюда убрался, сначала придется меня пристрелить! – Вадим повысил голос и из соседних палат стали выглядывать встревоженные люди.
Сделав глубокий вдох, Александр Михайлович попытался успокоиться.
– Вадим, сынок. Я прошу тебя как отец, – уже мягче сказал он, – Уйди сейчас, пока еще не поздно. Сам же видишь с тобой находиться опасно. Жизнь обычного авторитета не сахар, а в твоем случае всегда будут желающие насолить. Маша простая девушка, ей эти игры не по зубам.
– Она нуждается во мне, – уже тише ответил Вадим.
– И по этому мы с Алевтиной будем рядом. Позаботимся о ней и все объясним. – Александр Михайлович похлопал его по спине, – да, Маша расстроится, но лучше быстро содрать пластырь, нежели растягивать боль на несколько месяцев, или сколько обычно ты тратишь на одну девушку?
Александр Михайлович знал куда надавить. И его слова больно кольнули Вадима. Будь это слова постороннего, он легко бы от них отмахнулся, но сейчас перед ним стоял человек, которому Вадим был обязан всем и мерзкое чувство вины, разъедавшее сердце сделало свое дело. Она ведь и вправду пострадала из-за него…
– Я дождусь пока она придет в себя и уйду, – тихо добавил Вадим.
В том, что Маша непременно очнется он не сомневался, так у него хотя бы будет еще время с ней попрощаться.
– Саша! – Алевтина выбежала из палаты, – Маша просыпается.
Вадим дернулся было увидеть ее, но твердая рука удержала его.
– Тебе пора, я обязательно позвоню как будут какие-то новости. И не вздумай что-либо предпринимать с Волковым без меня, – сказал Александр Михайлович и закрыл за собой дверь, тем самым показав, что Вадиму с ними не место.
Он стоял так какое-то время, пока усилием воли не заставил себя выйти из больницы. На улице был солнечный теплый день, снег подтаял и ото всюду слышалось журчание воды. Это был первый по настоящему теплый денек после зимы и все вокруг радовались потеплевшим лучам. Вадим сел на ближайшую скамеечку и продолжал смотреть на окна, где по его подсчетам была палата Маши. Он был уверен, что она ждет его. Но Александр Михайлович был прав. Если она и вправду его дочь, они не смогут быть вместе и точно не на тех условиях, к которым он привык. Вадим достал из кармана телефон и выключил беззвучный режим. Сразу же высветился неизвестный городской номер.
– Алло, – бесцветно ответил он.
– Добрый день! Вадим Александрович?
– Да, – все тем же тоном ответил он.
– Это из больницы номер четыре. У нас находилась на лечении ваша мама…
