Если лето выдалось влажным, то мухоморы появляются в лесу уже в конце июля и держатся в некоторых случаях до конца ноября, но собирают их преимущественно в августе и сентябре, когда на грибах появляются белые крапинки [14, c. 10].
«Самый сильный мухомор – это август-сентябрь, – считают ительмены. – А дальше пересыхает – влага уходит, крепость уходит. Если сильный мухомор, увидишь много, очень много. Разное-разное» [46, c. 79].
Растут мухоморы поодиночке или рассеянными группами, как правило, на неплодородной почве, под березами, елями, соснами, лиственницами, буками и лесным орешником. Некоторые шаманы, прежде чем отправляться за мухоморами в лес, ждут особых снов, которые подсказывают им индивидуальное место и время сбора.
Вот одно из таких сновидений, переданное шаманом и специалистом по целительству мухоморами Сонгу-Хатом из Канады:
«Не знаю, с чего вдруг зашел разговор, но Макс, мой соратник по Чой-Кен-До (школа ушу – О.Д.), предложил съездить на озеро Глубокое, мол, тихо там, спокойно, рыбы полно… Предложение я поддержал, и вот мы уже заходим в лес, направляясь к озеру. Идти нам почему-то нужно было именно через лес, причем не по тропинке, а взяв направление по компасу. Несмотря на совсем не грибное время, у нас в руках были корзинки. Лес дарил покой и умиротворение. Не пройдя и километра вглубь, я заметил, что лес начинает приобретать однородный характер: стало больше деревьев с очень темными, почти черными стволами. Как только я это заметил, то увидел интересную картину: под высоким деревом стоят три мухомора необычного вида. Два из них росли практически из одного места и были в вышину с полметра, а третий рос рядом и был поменьше, около тридцати сантиметров. Причем было ясно: те, что повыше, и возрастом были постарше, эдакие старички-боровички. Все три гриба росли из одной грибницы. Первой моей мыслью было взять эти мухоморы с собой, но тут откуда ни возьмись появился Эльвиль, учитель-шаман, и сказал, что трогать их нельзя: они не те, которые можно брать, потому что у них не тот возраст и размер. Я не стал возражать, и Эльвиль исчез, а мы с Максом двинулись дальше.
Постепенно лес полностью стал однородным. Вокруг были очень темные и очень высокие деревья, такие, что я даже не мог разглядеть листву – она терялась где-то в вышине. Стало темно – то ли от того, что вечерело, то ли от того, что деревья закрывали свет. Почва под ногами стала мягкой и влажной, почти хлюпающей. Не знаю, долго ли мы шли, но тут показалась тропинка, которая почти сразу доставила нас к чудесному озеру.
В сумраке леса, в самой его глуши, среди штыков высоченных черных деревьев раскинулось необычайной красоты озеро. Прозрачно-бирюзовая гладь воды излучала мягкий и приятный свет. Казалось, озеро светится изнутри. Может быть, это так и было, а может, это была необычайная фантазия того мира, где все вокруг воистину необычно. Даже край озера (у берега – О.Д.) отличался от обычного тем, что был не ровным, а в виде линзы, как будто большая капля упала с неба и разлилась в лесу чудо-озером. Я стоял на берегу и ощущал, как чувства волнами накатываются на меня. Сначала я был ошеломлен, потом очарован. Меня захлестнуло ощущение всепоглощающей радости, и в следующее мгновение я понял, что должен искупаться в озере, и я прыгнул» [53].
Рис. 5.1. Карта на нерпичьей шкуре. Чукотка. Середина XIX в.
Рис. 5.2. Фрагменты карты на нерпичьей шкуре с обозначением вапак – народа мухоморов: а – верхняя часть; б – центральная часть карты.
Совершенно уникальной выглядит карта, созданная в середине XIX века неизвестным чукотским художником на выделанной и отбеленной шкуре нерпы (рис. 5.1). На карте, помимо обозначения стойбища, сцен кочевок и охоты, обозначены места, где живут мухоморы. Эти изображения по обе стороны от неровной черной линии, протянувшейся слева направо по всей верхней части карты, вызвали много споров (рис. 5.2 а). Один из первых расшифровщиков карты этнограф С.В. Иванов предположил, что это чукотские воины в старинных костяных доспехах и со щитами, стоящие у цепочки гор [221], но, вероятнее, это именно вапак – грибной народ. Также три грибообразные фигуры, весьма напоминающие петроглифы из долины реки Пегтымель, находятся в центральной части карты сразу под стойбищем (рис. 5.2 б).
Правила общения с мухомором гласят, что человек должен быть чист душой и иметь доброе расположение духа. Иногда перед сбором совершают ритуальное омовение. Считается, что человек с плохими мыслями не должен собирать и употреблять мухоморы, так как этим он может причинить вред не только себе, но и другим [46, c. 76]. Если такой человек все же отважится есть грибы, то это плохо кончается. «Разошлись они в разные стороны и все погибли», – говорят на Чукотке [59]. Некоторые народы вообще ограничивали мужчин в деле сбора и сушки мухоморов, доверяя это задание лишь молодым девушкам, обладающим кротким нравом [14, c. 140].
Сбор
Сбор мухоморов мало похож на сбор обычных грибов, хотя бы тем, что их не ищут. А. Верников в «Лесной сказке» так говорит об этом: «Мухоморы – это те же люди, тот же народ, а мы, люди, такие же грибы для них, они через нас получают знание, как мы через них. Все дело во встрече, в полном взаимопонимании, в превращении друг в друга. Да, я, конечно, был самим мухомором (т. е. испытывал на себе их воздействие – О.Д.): чувствовал свои шляпку, тело, такое белое и упругое, ножку, "юбочку". Узнал, как они растут в лесу, по какой схеме – такой развернутый, можно сказать, греческий квадрат. Теперь у меня нет проблем с их отысканием. Они сами ко мне выходят, когда я к ним выхожу… Или они приходят ко мне домой, прямо в город, конечно, большей частью во сне: видишь, как они растут возле самого подъезда или зимой появляются из-под снега, это такое зрелище…» [57, c. 65]
Тот же автор указывает: настоящий собиратель и ценитель мухоморов чувствует их зов, улавливает исходящие от них сигналы, которые иногда представляют собой «крики» о помощи тех несчастных, что были сбиты, растоптаны или растерзаны кем-нибудь [25, c. 56]. В этом прослеживается схожесть со сбором других галлюциногенных грибов – псилоцибиновых.
Информатор В. говорит, что, для того чтобы собрать псилоцибиновые грибы в нужном количестве (их шляпки в среднем не превышают одного сантиметра), на них необходимо настроиться. «Важно найти один гриб, съесть и посмотреть. Потом увидишь, что сидишь весь в грибах, они повсюду, вокруг, везде» [173].
Чукотские шаманы полагают, что мухомор обладает большой силой и способен «головой» рассекать корни деревьев, крушить в куски камни и скалы. Тем не менее он любит ласковое обращение, ценит, когда его гладят и разговаривают.
Найдя мухомор, шаман общается с грибом, как с живым существом, говорит, зачем он ему нужен, долго медитирует на его «пятнистую голову» [115, c. 139]. Коряки упоминают о танце под бубен, который нужно исполнять перед мухомором и который заключается в высоком поднятии колен и топанье ногами [74]. Нашедший мухомор должен наглядно продемонстрировать свое доброе намерение, испытать от встречи истинную радость и спеть в честь гриба песню:
