Индейцы племени витото, обитающие на Верхней Амазонке, изготавливают из смолы виролы (род Myristicaceous) и золы других растений галлюциногенную смесь, известную как у-ку-хе. При приеме внутрь у-ку-хе вызывает видения, где фигурирует «маленький народец», от которого индейцы получают мудрость.
«Этот "маленький народец" – единственная связь между темой контакта с иными мирами и более традиционными историями о странных проделках лесных эльфов и фей, – размышляет по этому поводу Т. Маккенна в книге «Истые галлюцинации». – Упоминание о "маленьком народце" наводило на некоторые мысли: когда я сам еще в Беркли пробовал курить синтезированный ДМТ (диметилтриптамин – О.Д.), у меня возникло видение, будто я залетел в пространство, населенное веселыми, самопроизвольно изменяющимися механическими созданиями, похожими на гномов. Десятки этих дружелюбно настроенных фрактальных существ, напоминающих подскакивающие яйца Фаберже, окружили меня и учили утерянному языку истинной поэзии… Вокруг меня, журча, лились ниспадающие зеркальные реки расплавленного смысла. Такое случалось со мной несколько раз» [174, с. 22].
Некоторые адепты по части употребления псилоцибиновых грибов также отмечают, что при приеме более 60 (!) штук грибов за раз возникают образы фей. Это не те сказочные феи как таковые, а светящиеся шары, которые, тем не менее, воспринимаются именно как феи или женская суть самих грибов [173].
Микро- и макроскопия имели место и на всевозможных «психологических» сеансах, широко распространенных в начале ХХ века. М.Ф. Лонг, собирая данные о полинезийском шаманизме, упоминает, что кахуны (шаманы) верили, что призрачное тело вещи, человека или животного может растягиваться или сокращаться. Автор приводит несколько случаев «материализации» духов на таких сеансах. В одном из них некто мисс Биссон увидела обнаженную девушку ростом не выше 20 сантиметров. Позже она стала появляться регулярно, меняя прическу. Девушка танцевала и выполняла различные гимнастические упражнения, а иногда устраивалась на протянутой к ней ладони. В следующем примере контактером овладел дух по имени Нан, после чего в чашках с водой появились очень красивые человеческие головы величиной с грецкий орех [148, c. 267].
Рис. 8.5. «Маленький народец», пляшущий ночью у мухомора. Старинная гравюра.
Конечно, можно по-разному относиться к медиумизму и спиритизму, но в нашем исследовании не столь важно, как проходили подобные «материализации», главное – это связанные с микро- и макроскопией представления, которые почти без изменений устойчиво присутствуют в фольклоре многих народов мира. Таинственных карликов, живущих где-то под землей, в лесах или в горах, называют по-разному: гномы, эльфы, феи, чахкли, сииртя, шверки, чудь, люльветланы и т. д. (рис. 8.5). Нет смысла перечислять дальше. Обычно их описывают как любопытных, незлобных, веселых человечков, которые, тем не менее, могут жестоко наказать обидчика. Народы Севера строят в их честь миниатюрные жилища, нарты, что рассматривается как оберег для всей семьи. Вплоть до недавнего времени в сельских районах Европы для фей на ночь выставляли перед дверью дома молоко в блюдечке [83, c. 269]. Остяки (ханты) в XVIII веке верили, что эти существа – помощники шаманов, и где-то на Севере среди их народа живет главный дух и учитель всех шаманов. Аналогичные взгляды бытуют на Чукотке о карликовом народе люльветланах.
В.Г. Христофоров так описывает встречу с ними во время шаманского погружения: «Возникло ощущение приближающегося вихря, сопровождаемого сухим электрическим пощелкиванием. Меня вдруг подхватило и неумолимо повлекло к белесой рассеянной оболочке летящей спирали. Раздался еле слышный хлопок, и я плавно скользнул по лучу-дорожке, исходящему из слепящего пятна в черном небе. Этим пятном оказалась Полярная звезда… Пространство вокруг слоисто колыхалось, скручивалось в восходящие потоки тончайших прерывистых нитей. Словно через толщу огромного аквариума проступали тени неясных видений. Я не сразу осознал, что этот эффект рождается благодаря многомерности моего зрительного восприятия окружающего мира. Этот всепроникающий взгляд неизвестен земной природе человека. Я оказался одновременно как бы сразу всюду и во всем. И нужно было немалое усилие, чтобы сосредоточиться на чем-то одном. Этим видением был костерок на берегу озера и сидящие вокруг люди. Я удержал эту картинку и разглядел ее в самых мельчайших подробностях. Люди сидели вокруг большого котла и вдыхали клубящийся над ним пар (по поверью, люльветланы питаются запахом от готовящейся пищи – О.Д.). На них были вязаные одежды, похожие на средневековые кольчуги. Черты лиц были вполне человеческие, но более крупные в соотношении с головами. Они мирно расположились под кроной раскидистого древа. Однако истинные пропорции этой сценки мне помогла восстановить сосна на песчаном изгибе соседней возвышенности. Ее гигантский ствол уходил далеко ввысь. Я увидел раскиданные вокруг сосновые иголки размером с обычное чукотское копье, шишки величиной с бочку, лоскуты прозрачной коричневой пленки, отслоившейся от древесной коры. Я понял, что вокруг костра сидели крошечные люльветланы, и я сам как бы стал одного с ними роста» [120, c. 129].
По легендам, с наступлением людей маленькие человечки спрятались – «чудь под землю ушла». Только шаманы остались способны общаться с ними и получать знания. Другая разновидность потусторонних существ – великаны – часто рассматривалась в качестве владык небесных миров, подземелий и морских глубин. В чукотском и эскимосском фольклоре великаны помогают попавшим в беду людям, получая от них подношения, а иногда и бескорыстно [80, c. 601]. И у карликов, и у великанов явно прослеживаются общие корни, или даже один корень. Вполне вероятно, его основу составляет потребление галлюциногенных веществ, вызывающих эффект микро- и макроскопии. Здесь можно особо отметить, что локализация мифов о карликах и великанах совпадает с границами культур, некогда использовавших в обрядовой практике различные галлюциногены для достижения связи с миром духов, однако этот вопрос требует отдельного и глубокого изучения.
Явление духов-мухоморов и превращение в гриб
Приход духов-мухоморов является центральным моментом, определяющим вторую фазу опьянения. Человек на этой стадии попадает в мир грибов, где те показывают себя, говорят, танцуют, кривляются и т. д. Они сообщают, что нужно делать, а чего нельзя. Духи-мухоморы требуют почтения к себе и к окружающей природе: холмам, горам, реке, месяцу и т. д. В случае невыполнения этого они грозят смертью [117, c. 141].
«Сие примечания достойно, что все, кои мухомор едали, единогласно утверждают, что какия они сумозбродства тогда ни делают, все делают по приказу мухоморову, который им повелевает невидимо, – пишет С.П. Крашенинников о камчадалах. – Но все действия им столь вредны, что есть ли бы за ними не было присмотру, то бы редкой оставался в живе» [118, c. 109].
Такая требовательность и бескомпромиссность по отношению к человеку, повелительный характер духов-мухоморов позволили некоторым исследователям шаманизма полагать, что мухомор не может рассматриваться как дух-помощник шамана. «Мухоморный дух – это кто угодно: временная жена, собеседник вроде собутыльника, дух-повелитель, но ни в коем случае не дух-помощник, – пишет этнограф А.А. Бурыкин. – Кажется, только корякские шаманы ели мухоморы, но был ли это обязательный компонент сеанса или индивидуальная вредная привычка, сейчас сказать трудно. Кстати, эвенские, корякские и ительменские шаманы, прекрасно знающие опыт употребления мухоморов, при серьезных шаманских сеансах мухомор не использовали, а многие народы мухоморов не запасали» [185, с. 263–264].
