Согласно представлениям палеоазиатов, дух-мухомор, не имеющий пары (употреблялось нечетное количество грибов), берет шамана за руку и уводит его за собой в свой мир (рис. 8.10). Полное погружение в иную реальность окончательно отключает человека от действительности. Опьянение переходит в завершающую фазу.
Рис. 8.10. Следование за духом-мухомором. Петроглиф. Пегтымель, Чукотка.
Глава IX
Шаманское путешествие
Третья стадия опьянения
Неконтролируемые действия
Разбирая стадии опьянения мухомором, всегда нужно учитывать их условность. Описываемые симптомы могут возникать не последовательно, а налагаться друг на друга. В.Г. Богораз замечает, что часто даже все три стадии проявляются вместе. Особенно это характерно для пожилых людей и для тех, кто употребляет мухомор постоянно. Также очередность проявления тех или иных состояний может быть нарушена искусственно, например, если человек сразу после приема грибов ляжет спать. Так поступали чукотские и корякские шаманы. При этом мухомор оказывает более сильное действие и через короткое время. В подобном случае человек, минуя предварительные фазы, пробуждается в крайнем возбуждении и может начать вещать от лица духов [93, 117]. О таком состоянии поется в одной из корякских ритуальных песен:
«Я мухомор поела,
чтобы хорошо все жили.
Хорошенько приду в себя, просыпаюсь,
прихожу в себя.
Просыпаюсь, чтобы в селении
никто не болел, хорошо жили.
Мухомор поела для жизни».
[141, p. 112]
Тот же прием использовался и хантыйскими шаманами. М. Добкин де Риос приводит следующее описание шаманского камлания исылта-ку: «Чум наполнялся дымом от тлеющей смолистой коры дерева. Шаман целый день ничего не ел, затем съедал натощак от трех до семи шляпок мухомора и засыпал. После чего он просыпался, чтобы рассказать о том, что открыл ему дух через своих посланников. При этом он выкрикивал слова, ходил взад-вперед и дрожал всем телом, находясь в сильном возбуждении. Грибной дух сообщал ему о том, какого из духов нужно было умилостивить, как взамен получить удачу и так далее. После того как посланники передавали ему все и удалялись, шаман погружался до утра в состояние глубокого сна» [14, c. 43].
Рис. 9.1. Приход демонических существ: а – мексиканский шаман, употребляющий псилоцибиновые грибы; б – стадии ритуала нойды – саамского шамана: камлание, приход «бесов» и последующий сон.
Все время прохождения третьей стадии человек находится под влиянием охвативших его разум образов, плохо контролирует свои действия и не может давать им какую-либо оценку. В этом заключается отличие от предыдущей фазы, которая характеризуется сумеречным состоянием сознания с частичным сохранением связи с реальностью. Человек полностью входит в ИСС и делает то, что скажут ему духи (рис. 9.1 а, б).
В.Г. Богораз, предложивший рассматриваемую классификационную схему, пишет: «В третьей стадии опьянения мухомором человек находится в бессознательном отношении к окружающему, но он еще активен, ходит, кружится по земле, что-то бормочет и ломает то, что попадается ему под руку. В этом периоде наркоза духи водят его по разным мирам, показывают ему странные видения и умерших людей. Затем наступает тяжелый сон, продолжающийся в течение нескольких часов. Во время этого сна спящего невозможно разбудить» [117, c. 141].
Большая доза мухоморов, съеденная единовременно, приводит к очень сильному возбуждению психики и может вызвать приступ сумасшествия и неконтролируемой ярости. Этому, как правило, предшествует дрожь в конечностях, озноб или, напротив, жар с приливом крови к лицу. Человек начинает размахивать руками, биться в истерике, метаться из стороны в сторону. Он может безудержно хохотать или, что чаще, выражать всепоглощающий гнев, сопровождаемый проклятиями и ругательствами. В этом состоянии возможны самые дикие поступки. С.П. Крашенинников упоминал, что камчадалы и «сидячие» (оседлые) коряки едят мухомор помимо развлечения и тогда, когда «убить кого намереваются» [118, c. 110]. Так, один молодой коряк во время опьянения мухомором слышал настойчивый голос, постоянно повторяющий фразу: «Убей жену! Убей жену!» Не найдя в себе силы побороть навязчивость, он отрубил себе палец [46, c. 80].
Герой романа В.Г. Богораза-Тана «Восемь племен» шаман Ваттувий имел особую страсть к ножам, которые прятал в самых различных местах. Во время употребления мухоморов он имел обыкновение их доставать, подчиняясь приказу духов, и нападать на окружающих. В этот раз он съел три больших мухомора:
«– Пришли? – громко заговорил он. – Здравствуйте, здравствуйте! Ты иглокожий, ты сверло, ты ножовый черенок! – перечислял он странных духов мухомора, давая им имена соответственно их внешнему сходству с реальными предметами.
– Что надо? – спросил он, будто отвечая на вопрос. – Нож надо?..
– Кого? – опять спросил Ваттувий своего невидимого собеседника. – Этого? – Он проворно подполз к своему ближайшему соседу, бесчувственному, окончательно побежденному мухоморным одурением, повернул его спиною вверх и стал примеривать самый предательский удар. Ваттан (племянник и помощник шамана – О.Д.) быстро поймал и стиснул вооруженную руку шамана. Лицо Ваттувия сморщилось от боли, он всхлипнул, как ребенок, рука его бессильно разжалась, и костяной нож упал на неподвижное тело спящего. Ваттан хотел подобрать нож, но Ваттувий оказался проворнее – он подхватил нож левой рукой и ударил наотмашь племянника, извиваясь, как раненая кошка, и усиливаясь вырвать свою онемевшую кисть из могучей руки молодого силача. Ваттан так же быстро бросился вперед, нож проколол меховую рубаху и, скользнув вдоль спины, оцарапал кожу. Ваттан поймал другую руку шамана и окончательно отнял нож, потом оттащил его на прежнее место» [93, c. 53–54].
Рис. 9.2. Дороги в мире мухоморов. Чукотский рисунок. По В.Г. Богоразу.
В иных случаях агрессия может быть направлена и на себя. С.П. Крашенинников приводит два примера, когда духи-мухоморы заставляли совершить самоубийство европейцев, пребывающих на Камчатке по долгу службы. В первом случае это был денщик подполковника Мерлина. Наевшись мухоморов, он услышал, что ему следует удавиться, чтобы все удивились. Так оно бы и стало, если бы его товарищи не оказались поблизости. Во втором же случае, по словам С.П. Крашенинникова, происходило следующее: «Бывший у меня в толмачах большерецкой казачей сын, опоенный мухомором в незнании, разрезал было себе брюхо по приказу мухоморову, от чего насилу его избавить успели, ибо уже в самом замахе руку его задержали» [118, c. 109–110].
