Возможность и смелость, чтобы довериться морю.
«У тебя не хватает смелости», — сказал Конн.
Воспоминание разожгло ее лицо, пылало в груди.
Она неловко выдохнула. Ей нужен воздух. Ей нужен… Она возилась с железным замком окна. Открывая квадратную створку витражного стекла, она вытянула шею, чтобы хоть мельком увидеть шлюпку на пляже внизу.
Движение на скалах привлекло ее внимание. Она смотрела и смотрела снова и снова, дыхание застряло в горле.
Конн стоял на месте, где море, скалы и небо соединялись, одинокая фигура, вылепленная в тугих, чистых линиях мрамора и лунного света. Обнаженный. Его плечи мерцали. Мускулы были подвижны как волны, волосы — темны как ночь, он пристально глядел в море. Что-то в его позе, в тенях на его лице, проникло в ее сердце. Она закрыла глаза, но его образ горел перед ней: на краю перед водой, неясный, гордый и одинокий.
Такой одинокий.
Он разрушил все ее представления о себе, все, что она воздвигла или за что пыталась держаться.
Он разбивал ей сердце.
Вслепую, она отвернулась от окна, отвернулась от него.
И чуть не споткнулась о котиковую шкуру у себя в ногах. Сердце застряло у нее в горле.
Шкура мерцала в свете от камина, темная как ночь с оттенками янтаря и золота.
Люси закусила губу. Она не могла оставить что-то столь личное валяться, как коврик на полу. Конн убедил ее думать об этом как о пальто, но теперь она знала лучше. Аккуратно, она наклонилась и подняла котиковую шкуру, сворачивая ее в руках.
Мех шуршал на ее груди.
«Ты держишь в руках мою жизнь так же верно, как держишь судьбу моих людей… Ты нужна мне».
Ее грудь напряглась. Она сжала пальцы. Ее взгляд вернулся к окну.
Она думала, что могла бы найти в себе мужество, чтобы уйти.
Могла бы она найти в себе смелость, чтобы остаться?
ГЛАВА 10
Утро было пасмурным, густой туман украсил камни капельками росы, начинающийся дождь эхом отзывался в коридорах и внутренних дворах, совсем как собирающаяся армия.
Спеша за Йестином, Люси чувствовала себя так, будто тонула, заглатывая полные легкие холодного влажного воздуха. Она была настолько погружена в свои мысли, что поскользнулась. Ее сердце колотилось. Мэдэдх крался перед ними скудной серой тенью вдоль сплошной стены.
Йестин ничего не сказал ей заранее, появившись у ее двери с чашкой горячего чая и еще одной миской соленой овсянки. Кроме того, что после завтрака ее присутствие «требовалось во внутреннем дворе замка». Что бы это не означало. Где бы это не находилось.
— Сюда, — сказал Йестин.
В ожидании ее сердце возбужденно стучало. За огромным двойным сводчатым проходом открывался прямоугольный участок короткой, плотной травы. Вокруг возвышались гладкие, серые стены, перемежавшиеся башнями. Вода вытекала из кривой трубы в стене и выплескивалась в глубокий круглый каменный бассейн.
Она узнала Рота, сидящего на низкой каменной скамье, ноги расставлены, локти опираются на колени, как у футболиста на скамейке запасных. Рядом с ним ждал мужчина.
Ее сердце пропустило удар.
Не Конн.
Смотритель замка, Грифф Как-его-там.
Люси выпустила воздух, как воздушный шар со вчерашней вечеринки.
Он склонил голову.
— Леди.
Неуверенная, чего ждать или чего ожидал от нее он, она кивнула в ответ.
— Я уверен, вы хорошо отдохнули. — У него были усталые и добрые глаза, с морщинками от смеха в уголках.
В той огромной пустой комнате, на широкой пустой кровати, с морем, бушующим под ее окном всю ночь…
— Да, — неуклюже ответила Люси и откашлялась. — Спасибо. Где, гм…
— Принц отсутствует и просит его извинить, — сказал Грифф, предупредительно отвечая на ее вопрос. — Важные вопросы требуют его внимания этим утром.
Что без сомнения относит ее в категорию вопросов не таких важных. Должна ли она оскорбиться? Или почувствовать облегчение?
Она попыталась улыбнуться.
— Значит, вы моя няня.
— Немного больше, чем это, — его голос был сух. — Я — смотритель Кэйр Субай. Я удовлетворяю желания Принца.
Бог ты мой. Она оскорбила его?
На шее он носил серебряную цепь с плоским серебряным диском и выгравированными на нем тремя соединяющимися спиральными линиями, как у Дилана. Как Маргред назвала это? Символ хранителя.
— Я не имела в виду, что ваша работа не важна, — сказала она торопливо. Что бы это ни было. Чем вообще занимались хранители? Был он кем-то вроде тюремщика? — Только то, что вы застряли здесь со мной.
Рот фыркнул.
Грифф взглядом заставил его замолкнуть.
— То, что вы к нам присоединились — наша привилегия.
— Где, гм, Кера? — спросила Люси.
— Талант Керы вне сферы моего обучения, — ответил Грифф.
Люси облизала губы.
— Обучения чему?
— Магии, — сказал Йестин.
— Принц подумал, что мы могли бы помочь вам освоиться с вашим даром, — объяснил Грифф.
Да. Инстинкт, острый как голод, волной качнулся внутри Люси.
Нет, нет, нет. Страх и воспоминания стиснули ее легкие, сжали горло. Сила, взрывающаяся в каюте. Предметы стремительно проносятся, гремят, разбиваются. Разбиваются вдребезги. Стекло. Ее разум.
Она сделала глубокий вдох. Задержала дыхание, пока все в ней не вернулось на прежние места.
— Спасибо, но я не… Я действительно ничего не могу сделать.
Его глаза были добрыми и темными, бездонными как море.
— Волшебство не то, что мы делаем, девушка. Это то, кто мы.
Она сглотнула.
— Я не знаю, кто я.
— Возможно, пора это узнать.
Люси запаниковала. Возможно ее жизнь Д.К. — До Конна — не была такой уж замечательной, но это была ее жизнь. За эти годы она обтесала и сформировала себя, чтобы соответствовать ожиданиям ее семьи, занять свое место в сплоченном островном сообществе. Если бы она научилась слишком многому, если бы она изменилась слишком сильно, смогла бы она снова вернуться домой? Что, если ее семья и соседи не смогли бы принять ее? Смогла бы она вернуться назад в свою старую жизнь, как квадратная затычка, которую пытаются втиснуть в круглое отверстие?
Хотела бы она?
— Я ничего не могу сделать, — повторила она. И затем, ответила более честно. — Я не хочу ничего делать.
— Вы могли бы посмотреть, — сказал Йестин.
