Книга О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, страница 57. Автор книги Диоген Лаэртский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов»

Cтраница 57

Вот каков он был – и все-таки афиняне вывели его на продажу за то, что он не мог уплатить подать с иногородних [321]. Выкупил его Деметрий Фалерский, сразу дав и ему свободу, и афинянам деньги. (Так пишет Мирониан Амастрийский в I книге «Оглавления исторических сравнений».)

Школу он принял от Спевсиппа и возглавлял ее двадцать пять лет, начиная от архонтства Лисимахида, что во 2-м году 110-й олимпиады. Умер он ночью, упавши на какой-то сосуд, на 82-м году жизни. О нем мы написали так:

Медный сосуд задел ты ногой и разбил себе череп,
Громкий крик испустил и без дыханья лежишь,
О Ксенократ, о лучший муж из всех мужей! [322]

Было также шесть других Ксенократов: первый – весьма старинный военный писатель, […] [323]; [третий] – родственник и земляк названного философа, от него сохранилась «Арсинойская речь», написанная на смерть Арсинои; четвертый – философ, писавший также и элегии, но неудачно (любопытно, что когда поэты берутся за прозу, это им удается, а когда прозаики – за стихи, то спотыкаются, – из чего следует, что одно дается от природы, а другое – от искусства); пятый – ваятель; шестой – сочинитель песнопений, о котором говорит Аристоксен.

3. Полемон

Полемон, сын Филострата, афинянин, из дема Эи. В юности он буйствовал и жил так распутно, что повсюду ходил с деньгами, готовыми к утолению любого желания [324]. Он даже припрятывал их по закоулкам – в самой Академии у одного столба отыскалась монета в три обола, припасенная по такому же случаю. Однажды, сговорившись с молодыми приятелями, пьяный и в венке, он вломился в Ксенократову школу; тот не обратил на него никакого внимания и продолжал речь как ни в чем не бывало, а речь была об умеренности. Юнец послушал его, постепенно увлекся, стал так прилежен, как никто другой, и наконец сам сменил Ксенократа во главе школы, начиная с 116-й олимпиады.

Антигон Каристский в «Жизнеописаниях» говорит, что отец Полемона, один из первейших граждан, разводил скаковых коней; а сам Полемон был привлечен к суду своей женой за дурное обращение, потому что он жил с мальчиками. Но с тех пор как он взялся за философию, нрав его обрел такую твердость, что он никогда не изменялся в лице и голос его всегда был ровен; именно этим он так поразил Крантора [325]. Когда бешеная собака вцепилась ему в ногу, он даже не побледнел, и когда весь город шумел, расспрашивал, что случилось, он один оставался невозмутим. Даже в театрах он не выражал никаких чувств. Никострат (по прозвищу Клитемнестра) читал как-то ему и Кратету стихи из Гомера; Кратет весь проникался ими, а Полемон словно ничего и не слышал. Весь он был таким, как писал в книгах «О живописи» Меланфий-живописец; а писал он, что в изделиях, как и в нравах, всюду должна быть некая уверенность и твердость. Сам Полемон говорил, что должно упражнять себя на поступках, а не на диалектических умозрениях: выучить гармонику по учебнику, но без упражнений – это все равно что изумлять всех вопросами, не противоречить самому себе в распорядке собственной жизни.

Был он настоящий и подлинный афинянин, чуждавшийся, по словам Аристофана о Еврипиде, «той остроты и пряности», которые, как выражался тот же поэт,

Для мяса щекотание блудливое [326].

Он, говорят, даже не присаживался, чтобы разобрать утверждения собеседников, а разделывался с ними на ходу.

За свою любовь ко всему достойному он пользовался в Афинах большим почетом. Несмотря на это, жил он затворником в саду Академии, а ученики его селились вокруг, поставив себе хижины близ святилища Муз и крытой галереи. Во всем, казалось, Полемон был ревнителем Ксенократа – и даже его любовником, как пишет Аристипп в IV книге «О роскоши древних». Во всяком случае он всегда помнил о Ксенократе и всегда по примеру его был невозмутим, сух и важен на дорийский лад [327]. Он очень любил Софокла, особенно в тех местах, где, по выражению комического поэта,

Казалось всем, что был при нем молосский пес,

и где, по словам Фриниха, в нем был

Неподслащенный хмель и неразбавленный [328].

Он говаривал, что Гомер – это Софокл в эпосе, а Софокл – Гомер в трагедии.

Скончался он в преклонном возрасте от чахотки, оставив многие сочинения. Вот наши о нем стихи:

Слышал ты или нет, что мы погребли Полемона,
Погибшего от злого истощения?
Не Полемон это был, а лишь Полемоново тело,
Оставленное духом, восходящим ввысь! [329]
4. Кратет

Кратет был сын Антигена, афинянин, из дема Фрии, слушатель и любовник Полемона, которому он и стал преемником во главе школы. Они так любили друг друга, что и при жизни жили одним и тем же, и чуть ли не до последнего дыхания оставались подобны друг другу, и по смерти разделили общую гробницу. Потому и Антагор писал о них вот каким образом:

Путник, поведай о том, что в этой гробнице сокрыты
Рядом мудрец Полемон и богоравный Кратет,
Великодушием схожие двое мужей, у которых
Сонмы божественных слов жили на вещих устах.
Чистою жизнь их была, посвященная вечным заветам,
К мудрости вышней стремясь, в коей бессмертие их [330].

Потому и Аркесилай, покинувший ради них Феофраста, говорил, что это или боги, или наследники золотого века. К народу они не были привержены, а держались, как тот флейтист Дионисодор, который гордился, что ни в гавани, ни у колодца никто его игры не слышал, как какого-нибудь Исмения. Общий стол у них был (по словам Антигона) в доме Крантора, где они были душа в душу с Аркесилаем – Аркесилай, как известно, делил жилище с Крантором, между тем как Полемон и Кратет обитали у одного из горожан по имени Лисикл. Кратет, как сказано, был любовником Полемона, Аркесилай же – Крантора.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация