Настя
— Зачем заниматься спортом четыре раза в неделю?
— Анастейша, я хочу, чтобы ты была гибкой,
сильной и выносливой. Поверь, тебе надо тренироваться.
— Но не четыре же раза в неделю? Может, хотя бы три?
Э.Л. Джеймс "50 оттенков серого"
Утром я просыпаюсь оттого, что Катька решительно трясёт меня за плечо.
— Чугунок! Ты когда придти успела? Мы тут забегались, я Сашку до "Колоска" гоняла, там сказали, ты на остановку ушла! Мы думали, что ты домой свинтила. Где ты была-то?
— Секрет, — загадочно отмалчиваюсь я, судорожно придумывая себе правдоподобное алиби, потому что реальный рассказ про ночного незнакомца наверняка вызовет кучу ненужных расспросов и вопросов. Мне не хочется делиться чужими откровениями, поэтому я решаю утаить лишь часть своих ночных приключений, и отвечаю, — на "заброшке" нашей я сидела, от ливня пряталась.
— Ох, — Катька блаженно закатывает глаза. — Были ж времена, Чугунок. Помнишь, как мы там от моей бабули прятались и портвейн втихаря пили, когда ты на лето приезжала?
— Как раз об этом ночью и вспоминала, сидя в Кресле совести, — обрадованно поддакиваю ей я.
— Надо же, ещё не развалилось! — с ностальгией в голосе говорит Катька.
— Доброе утро, девчата! — раздается сонный Сашкин голос.
Мы поворачиваем голову в сторону веранды и прыскаем со смеха. Наш "глянцевый" красавчик Сашка отыскал где-то телогрейку катюхиного деда, напялил на голову проеденную молью ушанку, а в карман сунул бутылку водки.
— Ты куда это так вырядился? — изумляется Катька.
— Немца будить пойду. Надо же ему настоящий русский "экзотик" показать!
— Тогда ещё балалайку возьми, где-то там, в кладовке валяется, — советует Катька с видом эксперта по русской экзотике.
— Да ну её, — отмахивается Сашка, — я лучше — во! — он вытягивает из кармана телогрейки выцветшую пачку беломора и, бережно достав папиросу, начинает сминать в гармошку фильтр.
— Только закурить это в доме не вздумай, — грозит ему пальцем Катька.
Сашка идёт наверх. Тем временем заботливая Катька отыскивает мне "Колдвекс" и кипятит на плитке чайник, сетуя, что ночные тусовки на заброшенных дачах до добра моё здоровье точно не доведут...
Дашка сидит в стороне и не проявляет никакого интереса к происходящему. Она сосредоточенно тыкает пальцем в планшет и иногда меняет выражение лица со злого на обиженное и наоборот — видимо, снова общается со своим ревнивцем. Неожиданно она взвизгивает и едва не роняет планшет на колени:
— А ну-ка, Чугунок, иди сюда! Ну ты посмотри на неё, Кать!
— А что я? — пытаюсь защищаться я, недоумевая в чём дело.
Катька пригибается к экрану планшетика, куда указывает негодующий Дашкин перст и переводит на меня хитрый прищуренный взгляд.
— Симпатичный. Так, Настюха, сдаётся мне, ты нам своими Пашами и несовершеннолетними мальчиками голову морочила. А ну давай, рассказывай!
— Да покажите мне, что вы там углядели! — возмущаюсь я и подхожу к подругам.
На весь экран планшета увеличено фото.
Моё фото.
На нём красавчик Хайд представляет меня журналистам как крутого пиарщика. Да-да, нас запечатлели, как он подводит меня к журналистам. Его рука лежит на моём плече. Подпись гласит: "Бывший владелец сети "Пиво и пельмени" мультимиллионер Сергей Хайд рассказывает о своём новом бизнесе".
Ох, я влипла.
— Это мой клиент, — говорю я, но взгляды девчонок красноречиво говорят, что они не верят мне ни на йоту.
— Ага, именно поэтому он тебя приобнимает на фото, — ухмыляется Катька.
— Да бросьте... — начинаю я, но под взглядами-рентгенами сдаюсь и рассказываю им о моей неудавшейся конной прогулке и ужине с тайскими роллами.
— Как романтично! — ахает Дашка.
— Классный мужик, — выносит свой вердикт Катька. — И дальше-то что было?
— А ничего, — я жму плечами, — он улетел в Париж в командировку. А я делаю для него ребрендинг.
— Совсем ничего? — не верит Катька, намекая на романтическую ночь.
— Настя, он на тебя запал! — объявляет Дашка. — Вот, наконец-то ты себе нашла нормального, серьёзного мужчину, не шушеру какую-нибудь...
— Даш, ну так уж и запал! Мы не в сказке живём, так не бывает, — я смущаюсь и краснею.
Катька ухмыляется и кивает головой в сторону чудотворной картины.
— Да ты дурой будешь, если упустишь такого мужика! — распаляется Дашка. — Такой шанс выпал! И всё, больше никаких отговорок. Посмотри на свою фигуру, чтоб завтра была у меня на занятиях. Когда он там возвращается?
— Через пару недель вроде бы... — говорю я.
— Нет, за пару недель мы из тебя стройную лань не сделаем, — профессионально оценивает Дашка объёмы работы. — И всё, забудь про печеньки и кексики свои любимые.
— Даш, — я пытаюсь оправдаться, но подруга красноречиво грозит мне ухоженным пальцем:
— Мы с тобой ещё поговорим об этом!
В этот момент сверху спускается несколько разочарованный Сашка и Ральф. Немец подходит к нам всё с тем же невозмутимым лицом и садится на табуретку возле стола. Катька на автомате наливает ему чашку чая, а потом смотрит на Сашку.
— Ну, как "экзотик"?
— Да ему как с гуся вода, — обескураженно машет рукой тот. — Одно слово — немец. Сделал рожу кирпичом и хоть в лоб ему, хоть по лбу.
— Да ладно тебе, — хихикает Дашка, — он уже без тебя тут насмотрелся, так что ушанка ему твоя, как ёжику сам знаешь что.
— В смысле? — не понимает Сашка.
— В прямом. Он ведь два дня назад с "Нашествия" приехал, так что ты его вряд ли уже чем-то напугать сможешь.
— Откуда ты знаешь? — ещё больше удивляется Сашка.
— Да он сам вчера сказал.
— Так он же не шпрехает вроде?
— По-испански он немножко шпрехает, — поясняет Дашка, — в школе учил. И я тоже...
К середине дня мы собираемся разъезжаться по домам. Уже перед самым отъездом Катьке звонят родители и просят дождаться их по какому-то неотложному делу, поэтому в город мы вчетвером (Дашка, Сашка, Ральф и я) поедем на маршрутке.
На остановке толпится народ: какие-то подростки с пивом, мужик с удочками и бабулька с корзинкой. Дашка взирает на потенциальных соседей по транспорту и морщит носик. Она-то планировала ехать на такси, но никто её в этом не поддержал. Пока ещё приедет это такси, пока поплутает по дачному посёлку... Проще уж на маршрутке.
Пузатая желтая "газель" лениво ожидает в теньке. Пассажиры ждут. Шофер курит, высунувшись из окна и наслаждаясь тем, сколько народу вынуждено дожидаться его милости. Наконец он тушит сигарету о борт машины и заводит двигатель. Малолетки шумно лезут в открытую дверь и занимают все передние места. Мы забираемся следом и садимся на два длинных параллельных сиденья "в хвосте".
