— Я купил себе новый, — радостно объявил я: зная перфекционизм мамы, на таком важном мероприятии, как свадьба, она точно предпочтёт новинку обноскам, но не тут-то было!
— Нет, Эдичек, надо надеть именно этот костюмчик, ведь именно тётя Галя его тебе и подарила. Она обрадуется, увидев, что ты в нём придёшь.
— Мам, я думаю, тёте Гале будет не до моего костюма — у неё дочь замуж выходит как-никак, так что переживёт она, если я в своём приду.
— Сын! Мы с отцом всегда воспитывали тебя благодарным и вежливым человеком! Ты должен уважать своих родственников и быть благодарным за их внимание и подарки.
Теперь переводить тему пришлось мне.
— Мамуль, хочешь, я приду к ЗАГСу за два часа и займу вам место в первом ряду?
Мое подхалимство прокатило, мама растрогалась и ласково ответила:
— Вот видишь, Эдичек! Ты же можешь быть хорошим и послушным. Я ещё позвоню тебе позже, все уточню, а то бесплатное время на телефоне кончается.
На этом судьбоносный разговор окончился.
Вашу ж Машу, то есть Лизу! Только свадьбы мне не хватало. Сон с меня слетел, и я пошел на кухню и по такому поводу сварил себе кофе в турке. Пошарив в тумбочке мелкого, я нашел заначенные им полплитки шоколада и решил употребить их, чтобы мой бедный мозг придумал, как откосить от семейного торжества.
Мелкий неожиданно проснулся от шороха фольги и попробовал возбухнуть, но я напомнил ему, что вампиры бессмертны и вообще питаются кровью, так что с голода он не умрёт. Вампирёныш обиженно засопел и отвернулся к стенке. Это ведь я ему ещё про свадьбу не сообщил...
Отговориться работой? Симулировать тяжёлый грипп? Свалить и отрубить телефоны? Перебирая таким образом варианты, я подъехал к офисному центру. У самого лифта меня нагнала Лиля с букетом гербер и хризантем, подхватила под руку и принялась щебетать о том, как красиво украсили вчера кабинет, и чего это меня не было?
Впрочем, ответов она от меня не особо ждала, а сразу же потащила показывать сделанное. Кабинет был убран, на Настином столе стояла ваза, куда Лиля торжественно водрузила цветы. Над ксероксом гордо висел таджикский флаг, а на поверхности лежала открытка.
— Распишись, — Лиля сунула мне ручку. Я открыл сложенный листок и прочитал:
"Анастасия Христофоровна, все будет хорошо! Мы — Ваша команда — вас не подведем! Ваши "оттенки"
P.S. А Мартынов больше не будет!" и нарисованная рожица с жалобными глазами, вроде кота из "Шрека".
Я поставил свою подпись, Лиля несколько раз хлопнула ресницами, словно была очень растрогана всем этим, и позвала меня в кухонный закуток выпить чаю.
Вскоре пришли все сотрудники, опаздывал только Мартышкин, отчего все немножко нервничали. Наконец, пришла Настя, дёрнула ручку кабинета и удивилась:
— Лиля, почему кабинет заперт? Дай-ка ключи.
— Э... их забрала охрана... проверить... — залепетала Лиля.
— Что за бред? — Настя пожала плечами и увидела из кухонного закутка несколько выглядывающих радостных лиц. — Так, что у нас сегодня за праздник? До моего дня рождения ещё рановато...
В эту минуту за спиной возник запыхавшийся Мартышкин с коробкой в руках.
— Я не виноват, просто... — начал он и запнулся, увидев, что опять чуть все дело не запорол.
— Видимо, все в сборе и теперь я могу открыть кабинет? — захихикала Настя, уж очень уморительна была физиономия Мартышкина. — Надеюсь, там не разбитое стекло...
— Что вы! Наоборот! Закройте глаза и не подглядывайте, — Тина вынула шёлковую чёрную ленту и протянула её мне, как самому близко стоящему.
Я с бьющимся сердцем закрыл глаза Насти лентой, ощутив сладкий ванильный запах её волос. Я слегка провёл по ним пальцами, чтобы ненароком они не попали в узел, который я осторожно завязывал. Ох, я надеялся, что никто не обратит внимания на мои покрасневшие щёки.
— Готово, — скомандовал я и, осторожно придерживая Настю за плечи, ввел её в кабинет.
— Подожди, не снимай, — Лиля принялась поправлять цветы, а Тима поставил на ксерокс коробку с тортиком.
— Ну, скоро там? — голос Насти весело звенел от нетерпения, и её руки потянулись к повязке.
И тут я, внутренне холодея от волнения и собственной смелости, положил свои ладони на её, словно останавливая.
— Сейчас я сниму, — сказал я, почувствовав, как слегка пересохло в горле. Ноздри снова слегка щекотнуло тем же упоительным запахом ванили, я потянул за концы ленты, распуская узел и снова позволив себе дотронуться до её медных, блестящих волос.
— О Господи, — Настя ахнула, прикрыла рот ладошкой и засмеялась, увидев таджикский флаг. — Вы что, стащили его с базы отдыха? Вау, как убрались-то, не узнать просто! Так, я бросаю рекламный бизнес и открываю клининговую фирму!
— Не надо бросать, — Тина протянула открытку, Настя раскрыла её, а когда подняла глаза, они влажно заблестели.
— Спасибо вам, оттеночки, — сказала она слегка сдавленным голосом, но сразу же совладала с эмоциями. — Так, что стоим? Несите чашки, повестка утреннего совещания — есть торт!
Я пошел помочь Лиле с чашками, а когда вернулся, до меня донеслась часть диалога:
— ... всё придумал?
— Это Эда идея была, — сказала Алёнка, разрезая торт на маленькие кусочки.
— Не только моя... общая, — смущенно поведал я, передавая Насте чашку с кофе.
Тина закатила глаза:
— Не скромничай!
Настя посмотрела на меня с такой потрясающе счастливой улыбкой, что я позабыл добавить в свой чай сахара. Ничего, мне было и так сладко. Мои ладони снова ощущали прикосновение к её волосам, и от них мне чудился запах ванили.
Наш маленький неожиданный праздник здорово поднял всем настроение. Все работали, кажется, с огромным энтузиазмом. Даже предстоящие "свадебные выходные" не омрачали мою радость, несмотря на то, что мои две попытки избежать этой каторги провалились.
Итак, настала суббота. Волевым решением Валерии Карловны в Трёхреченск родители выехали даже не на первом, а на ночном автобусе. В пять утра они были на автовокзале, а через час, соответственно, перед нашей общагой.
"Рыбак рыбака видит издалека", как говорится, и наша дотошная вахтерша пустила Валерию Карловну и отца без разговоров — за пять минут общения они сумели найти общий язык и подружиться — родственные души, чего взять. Их маленькая светская беседа не пошла на пользу никому из нашей дружной компашки.
Вахтёрша нажаловалась на Гавану и, естественно, рассказала, что под его дурное влияние попал дорогой Эрастичек и вообще... Так что в нашу комнату мама ворвалась подобно торнадо и с утречка устроила разнос всем нам, для тонуса, так сказать. Хитрый Гавана, почуяв, что запахло жареным, тут же свинтил в душ, так что основной удар на себя принял я.
