Опричник с остальными кадетами все-таки добрались до места и теперь стояли около ограды. Рядом с целой горой багажа. Пока кадеты сверяли в списках свои имена, господин Трифонов прошел внутрь. Как он это сделал, можно было только догадываться. Наверное, ему в силу служебного положения амулет-«вездеход» положен. Спрашивать Петя не стал, а поспешил скрыться за углом здания. Еще раз оказаться в роли грузчика ему не хотелось совершенно. Тем более что с этих дворян, да еще в присутствии опричника, денег за труды точно не получишь. Вот пусть сами и разбираются.
Впрочем, с новоиспеченным кадетом Екатериной Павловой разобралась слонявшаяся у проходной девушка. Она немедленно подозвала нескольких старшекурсников мужского пола, нагрузила их вещами Кати и увела всю толпу за собой. Через ту же дверь, но в другую комнату. А вот кадеты Брюсов и Воронцов оказались предоставлены самим себе. Судя по всему, девушек среди обучающихся мало, и они имеют определенные льготы. Или просто сами пользуются высокой конкуренцией среди юношей за их внимание.
Обойти территорию академии много времени не заняло. Петя просто специально шел медленно, чтобы опричник и кадеты из Путивля успели обустроиться и успокоиться. Так что глазел по сторонам, читал все таблички и задавал вопросы всем встречным. То есть, конечно, не всем, а тем, от кого можно было ожидать благожелательной или хотя бы нейтральной реакции. Благодаря работе в лавке Птахин научился определять таких клиентов на раз.
Вот что удалось выяснить. Правое здание «каре» – место обитания кадетов. Первый курс живет на первом этаже в казармах. По одной для девочек и мальчиков. На том же этаже находятся кухня и столовая. Так что еду первокурсникам предстоит не только есть, но и круглосуточно нюхать.
Два следующих этажа – место обитания кадетов второго и третьего курсов. Все обучение – трехлетнее. И живут старшекурсники в гораздо более комфортных условиях, чем только что поступившие. Впрочем, говорят, что это только в первый семестр так будет. Со второго семестра, говорят, первокурсники будут жить просторнее. Почему такое отношение к новичкам, Петя не знал. То ли к дисциплине приучают, то ли отсев большой. Или и то и другое вместе. Главное – самому удержаться.
Левое здание – квартиры преподавателей. Все три этажа. Впрочем, на первом есть какие-то комнаты общего назначения, но кадетов туда не пускают.
Центральное здание с фасада – административное. Здесь находятся ректорат и все кафедры. Также в нем поместились две большие «поточные» аудитории, где читают лекции целому курсу.
Последнее здание – заднее центральное – различные лаборатории и небольшие комнаты для проведения семинаров.
Площадка внутри «каре» – общие построения. А за зданием академии – спортплощадка, аптекарско-алхимический огород и сад. Ходить вроде всюду можно свободно.
Увиденное Пете, скорее, понравилось. Жить в казарме, конечно, несколько неожиданно. От храма науки естественнее ожидать немного другого, чем армейские порядки. Но, наверное, для этого есть какое-нибудь объяснение.
Вернувшись в казарму, застал там уже всех троих путивльцев. На соседних от него койках. Двое через проход, один – Николай Брюсов – рядом. Впрочем, по-другому и быть не могло. Койки заселялись без пропусков по мере прибытия кадетов. Но вот то, что оба дворянина сидели на соседних койках, а не рядом с Ячменевым, было не очень приятным знаком. Или они так сели потому, что его на месте не было?
Сейчас Николай и Александр дружно кривили носы и возмущались запахом, идущим с кухни. Селифан через проход выражал с ними солидарность, но его игнорировали. Кстати, остальные соседи где-то в саду пребывали. Или вообще за пределами академии, в городе.
Петя посмотрел на часы, висящие на стене над дежурным. До обеда еще полчаса, которые надо как-то скоротать. Поэтому он ответил, точнее, произнес в пространство, так как никто к нему не обращался:
– Интересно, как кухонные ароматы отражаются на общей сытости? Воду из воздуха маги могут выделять. А еду? Нас такому заклинанию научат?
Их благородия кадеты задумались и замолчали.
Окончание дня прошло в общем спокойно. Обед оказался без выбора блюд, и Петя сам вызвался сходить к раздаче, чтобы получить сначала тарелки и хлеб на их стол, потом – поднос с плошками салата из грубо порезанных овощей. Затем – кастрюлю борща с половником, которым и пришлось разливать первое блюдо по тарелкам. Это опять же сделал Петя. Потом сходил за следующей кастрюлей – с чем-то вроде макарон по-флотски. Наконец, принес на подносе жестяные кружки с компотом. Неплохо. Особенно что стол и порции были на десять человек, так что добавки он себе не пожалел. Ячменев тоже от него не отставал, а вот трио дворян (Павлова тоже к ним присоединилась) свои порции не доели, но, к счастью, тарелок тоже было десять, так что для второго они воспользовались чистой посудой.
А вот за ужином народа прибавилось, и такой вольницы у них уже не было. Вернулись многие из гулявших за пределами академии, а также подъехали четверо новичков. Павлова отсела за другой стол, к девушкам.
Впрочем, блюдо тоже было только одно – гречневая каша с кусочками сала. Дворяне опять крутили носами, но ели. Стаканы с компотом и сдобные булочки разобрали полностью.
В десять вечера дежурный неожиданно объявил отбой и выключил в казарме свет. Новичков это привело в замешательство, но не Петю. Он единственный разобрал постель заранее, так что в темноте (к счастью, не полной), только выбирался в сортир, находившийся за дверью в дальнем конце казармы.
Утро началось с громогласного рева дежурного: «Подъем!» Было шесть утра. Нормальная армейская побудка. Только, в отличие от армии, дежурный оказался ответственным и предупредил:
– Четверть часа на то, чтобы заправить койки, одеться и привести себя в порядок. Потом – построение на плацу. Опоздавших будут пороть.
Последнее заявление вызвало бурю эмоций у новичков, а вот более опытные и расторопные (вроде Пети) кинулись спешно выполнять рекомендованные действия.
На плацу (площадке в центре «каре») успели собраться и даже построиться все. По бокам – второй и третий курсы, в центре – новички. Успели построиться потому, что начальство в лице трех преподавателей появилось все-таки не в шесть пятнадцать, а в шесть тридцать. До этого кадеты успели налюбоваться друг на друга (кадетов на каждом из старших курсов было заметно меньше, чем на первом), а также на флагшток, где лениво развевалось знамя академии. Как и их нагрудные знаки – кроваво-красного цвета, с черным вороном посередине.
Преподаватели были относительно молоды (лет по тридцать) и тоже одеты в форму, напоминающую кадетскую, но вместо нарукавных «шпал» на ней были погоны вроде армейских. В руках они зачем-то держали стеки для верховой езды. Двое сразу же отошли к старшим курсам, а третий остановился около знамени.
– Я – маг четвертого разряда Петр Фомич Левашов, назначен куратором первого курса, – представился он. – Знакомиться будем завтра, когда подъедут все кадеты, а пока хочу составить о вас общее впечатление.
