С такими мыслями первокурсник Петр Птахин пошел из сада прочь – в казарму. Просто так прогуливать обед он не собирался.
В понедельник Петя оказался одним из немногих выспавшихся и пришедших на развод свежевыбритым, причесанным и в чистой отглаженной форме. За что даже одобрительный взгляд от Левашова заработал. А ведь некоторые на гуляньях и вовсе фингалами обзавелись. Выходит, он вовремя сад покинул.
Опять вместо маги была давилка, и опять Петя оказался в шестерке с девушками. Видно было, что куратор колебался, кого с ними послать, но все-таки ничего по сравнению с прошлым разом менять не стал.
На сей раз было сложнее. Болтовня девушек сама собой смолкла, и скоро все сидели с выпученными глазами. А Петя максимально погрузился в себя и разгонял энергию по каналам, так как в хранилище она никак не помещалась. Оно и так раздулось чуть не в полтора раза, и от напряжения «трещало» – не в буквальном смысле, но юноша чувствовал, что оболочка (или что там хранилище ограничивает) уже на грани. Скоро и каналы стали раздуваться и так же «трещать», пришлось энергию в более тонкие капилляры направлять, от чего они уже не такими тонкими становились. С трудом, но это испытание он пережил, хотя выходил из камеры на ватных ногах. Девушек, впрочем, тоже штормило.
Но польза от этих мучений явно была. На последующих медитациях Петя не только констатировал, что опять его хранилище и каналы хоть и сжались по сравнению с тем, какими были в давилке, но не до конца, а ощутимо прибавили в габаритах. Более того, он даже сумел их сам накачать энергией, так что они еще процентов на десять раздулись. Если дела так пойдут и дальше, то скоро он остальных кадетов по этому показателю должен догнать. Хотя… они ведь тоже в давилке развиваются. Ну, хотя бы отставать не так сильно будет.
В остальном все шло по-прежнему. Глок все так же игнорировал просьбы кадетов показать им какие-нибудь заклинания, и большая часть курса на его занятиях уже не медитировала, а откровенно дремала. На филмаге, когда Стомин рассказывал следующую байку о подвигах очередного великого князя, дремали уже все, даже Петя. А вот под байки Сорокина дремать было нельзя, он сразу это замечал и прерывал рассказ на экзекуцию. После чего продолжал:
– Я вам уже рассказывал, что у воздушников есть такое понятие, как акустическое сопровождение полета. Грубо говоря, маг, когда летит, при этом еще и гудит. Ха! Довольно противный звук, между прочим. Зато слышно далеко, и ни с чем не перепутаешь. Сразу все предупреждены, что в небе – маг. Ха!
И Сорокин этот звук продемонстрировал. Действительно, противный. Как железом по стеклу. Все кадеты невольно поежились.
– Надо будет почаще вам этот сигнал напоминать, чтобы не спали. Ха!.. Это я еще тихо вам сигнал показал, – продолжил майор после некоторой паузы, – а уж как Паша Иванов ревел… на десять верст слышно было. Ха!
Сорокин замолчал, о чем-то задумавшись; видимо, вспоминал. Потом встряхнулся:
– Так вот, едет по лесной дороге недалеко от нашего летнего лагеря карета. Зачем Паша на нее спикировал и на бреющем полете над ней прошел, он потом и сам объяснить не мог. Атаку решил отработать, что ли. Но ничем не ударил, только гудел. Ха! Но лошадям хватило… – Пауза. – Ха! – Опять пауза. Потом продолжил: – Думаете, напуганные лошади понесли? Как бы не так. Карета казенной оказалась, лошади вымуштрованные: если надо, сквозь огонь проедут и с шага не собьются. Ха! Вот и в тот раз как тащили они карету по прямой мерным шагом, так и продолжили. Кучер тоже не шелохнулся. Прямо и прямо. И когда дорога повернула, лошади все так же прямо шли. Через обочину и кювет. Пока карета набок не завалилась. Ха!
Сорокин снова загудел, после чего оглядел аудиторию довольным взглядом.
– Вот так-то! Ха! Только дело тогда скверно вышло. Карета-то мытников была. Бронированная. Налоги из уездного города в столицу везла. Паша, обалдуй, в лагере о своем подвиге не сообщил, вот мытникам и пришлось мужиков из соседней деревни сгонять, карету поднимать. Тяжелая больно. А сундук с деньгами при падении раскрылся, и половина денег в грязи утонула. Так и не нашли. И все мужики насмерть стояли, что именно так и было. Ха!
Расследование проводили. Паше-то что – ему карцер как дом родной. Тем более что у нас он офицерский, тепло, пол дощатый, даже койку днем оставляют, лежи не хочу. Не наказание, а одно название. А вот ректора тогдашнего, Сергея Александровича Пырьева, куда-то на Дальний Восток перевели. Границу с чжурчжэнями охранять. Хорошо я тогда в командировке был, а то вместе с ним отправился бы. Ха!
Майор снова загудел.
Неделя, как и положено, кончилась выходным. И снова, после богослужения, кадеты дружно ломанулись в город.
Петя сначала с ними не пошел, а остался медитировать в саду академии. Но через некоторое время ему стало скучно. Он и так каждый день только и делает, что магическое зрение оттачивает да пытается развить свои каналы и хранилище. Но реально растут они только после давилки. Его тренировки в лучшем случае только закрепляют результат. А когда результата нет, даже у самого упертого ботаника энтузиазм гаснет. Так что после часа тренировок через силу Петя все-таки пошел в город вслед за остальными. Тем более что погода стояла ясная и тихая. Вроде говорили, что бабье лето наступило, но четких критериев, когда оно приходит и на что похоже, наверное, ни у кого нет. Каждый год по-разному. Главное, что тепло, дождя нет, и среди листьев на деревьях зеленые преобладают над желтеющими. В общем, красота.
Петя шел по аллее городского сада в гордом одиночестве, ни о чем не думая, а просто наслаждаясь солнышком и запахами ранней осени. Не то чтобы он был склонен к созерцанию или философии, просто так с любым случиться может. Ничего не болит, никаких срочных дел тоже нет. В голове пусто, и загружать ее мыслями и заботами прямо сейчас – не хочется.
Однако наслаждаться покоем в одиночестве долго не получилось. Навстречу ему на ту же аллею вывернула какая-то пара. И прут прямо посередине не слишком широкой дорожки. Местные. Парень – здоровенный до изумления. И если ростом он Петю превосходил несильно, от силы на вершок
[10], то в плечах был шире как минимум вдвое. Не человек, а борбун
[11] какой-то.
Ой, а девушка, которую он по-хозяйски держит за талию (даже чуть ниже) – это же Анна! В прошлый раз Петя ее в компании старшекурсников встретил, сегодня – местного ухажера. Жаль. Кадет понимал, что сейчас для него главное – учеба, и на интрижку с местной красавицей лучше время и силы не тратить, но чем-то на балу она его зацепила. А сама, похоже, осталась равнодушной. Может, и к лучшему.
– Доброго дня. Рад, что у тебя все хорошо, – ровным тоном произнес он и собрался пройти мимо.
Но неожиданно спутник Анны отпустил ее талию, схватил Петю за грудки и припечатал к росшему рядом дереву.
– Опять ты с кадетами путаешься! Как бросил тебя твой мажонок, на коленях приползла, а как новый курс набрали, опять хвостом крутишь! Прибью, шалава!
