Сумки с золотом приказчик немедленно забрал себе, а Микулин еще и казаков на предмет сокрытия ценностей проверил. В тюк с добычей не полез, а вот десятка два небольших мешочков, вроде того, что и сам Петя когда-то зажал, изъял.
Приказчик даже ругаться не стал, только удовлетворенно покивал головой.
– Вот дурные люди, – закончив проверку, Карп Прокопьевич пристроился рядом с Петей, – знают же, что Карташов – мужик справедливый и не крохобор, а сами себе премию вдвое срезали. Тебя-то как, поучаствовать в воровстве не подбивали?
– Вроде нет, – Петя вспомнил о своих переживаниях и все-таки решил немного казакам подгадить, – хотя, вспоминая сейчас разговоры… намеки, наверное, делали, только я не понял.
И решил уточнить после некоторой паузы:
– Еще долю от снятого с врагов обещали. Это как, законная добыча? Или тоже сдавать надо?
– Если отбирать то, что с боя взято, – рассмеялся маг, – у Карташова вся дружина разбежится. А казаки еще и сожгут что-нибудь на прощанье. Так что не переживай.
Некоторое время ехали молча. Потом Петя решился:
– Я в качестве своей доли камень взял. Он у главного в отряде чжурчжэней был. Магией фонит сильно. Я по нему и определил, где враги.
– Что за камень?
Петя скрепя сердце вытащил свою добычу.
– Ух ты! Алмаз. Повезло тебе, паря! Еще и магический. Лучший камень для целителя. Алмазы единственные камни, что жизнь накапливать могут. Хотя нет. Кварцы для всех видов энергии подходят, но что накопители, что амулеты из них слабые получаются.
Петя, амулеты которого как раз и были из кварца, скромно промолчал.
– Для земли топазы идеально подходят, – продолжил Микулин. – Для огня – рубины и сапфиры. Для воды – аквамарины и изумруды…
Потом подмигнул:
– Смотри, Неласову свой камень не показывай, отберет.
– А вы мне из него накопитель сделать сможете? – Наглеть так наглеть…
– Могу, конечно, но не даром же. Сто рублей, и то с учетом, что ты у нас герой. Как я понял, казаки тебя вперед выпустили, чтобы ты все пули на себя собрал. Не ожидал, что у тебя такой крепкий щит. Обычно у жизнюков он не очень.
– Щит у меня, можно сказать, эталонный получается. – Петя решил, что немного похвастаться будет к месту. – Новиков меня всему курсу в пример ставил.
И добавил:
– А может, вас самого что из добычи заинтересует? Там с главаря кинжал и меч были с камнями в навершиях. У кинжала – желтый, у меча – красный. Я в них магии не почувствовал, но я, кроме жизни, ничего и не ощущаю.
– Ну-ка, ну-ка, – оживился Микулин и поискал взглядом старшину Нечипоренко, точнее, притороченный к его седлу мешок, – а ведь и правда какая-то магия имеется. Как это я сразу не заметил? Настроился на золото, а про камни не подумал. А почему сразу себе не забрал?
– Так я магии в них не почувствовал, – сделал невинные глаза Петя, – вот они в общий котел и отправились.
– Что же ты такой наивный? – удивился маг. – Главаря ты убил? Значит, все с него – твоя добыча. Надули тебя казаки.
– Ну что уж теперь делать… – Петя развел руками. Говорить о том, что его убить собирались, он не стал. Обещал молчать – значит, слово надо держать. Даже если его дал в таких обстоятельствах. Сам испугался, сам и виноват. Или, наоборот, мудро поступил?
– Надо будет Карташову сказать, чтобы он всю добычу сам выкупил. А вам потом деньгами выдал.
– Вот за это – спасибо! – обрадовался Петя. – Если казаки сами продавать будут, могут цену честную и не назвать, и вообще деньги прикарманить.
– Ерунда. Сочтемся. Я, пожалуй, себе эти твои кинжал с мечом стребую. Зря я, что ли, за вами вдогон поехал?
От чувства безопасности настроение у Пети поднялось до великолепного. Хрен с ними, казаками и зажатой добычей. Главное, жив. С работой справился. С Микулиным отношения наладил. И теперь личный накопитель будет! Это же такая ценность! Какие там сто рублей? Они меньше чем по тысяче не бывают! А тут ему такая удача привалила. Если же Карташов еще премию даст и за прочую добычу чего-нибудь добавит, то накопитель ему и вовсе бесплатно достанется.
От радостных мыслей даже голова болеть перестала. Или это «малая регенерация» окончательно подействовала?
Пользуясь благодушным настроением мага земли, рассказал ему о выданном напрокат походном наборе артефактора. И о том, что сам в дороге амулеты сделал. Заодно спросил, нельзя ли еще заготовками под амулеты разжиться. За деньги, естественно. Отказа не получил. Жизнь-то налаживается!
Возвращение на прииск особо триумфально обставлено не было. Тем более что вернулась только половина казачьего отряда. Искать другую половину полетел Шувалов.
Суетились приказчики, к кабинету Карташова выстроилась целая очередь, так как приглашал (или вызывал?) он к себе по одному. Микулин, кстати, первым проскочил.
Петя же оказался предоставлен самому себе. День клонился к вечеру, он очень устал, но надо было сделать еще два дела.
Прежде всего, нормально поесть. А то утром он толком не позавтракал (спросонья не особо хотелось), а вместо обеда дрался с чжурчжэнями и лечил раненых. В общем, надо было поужинать, и желательно – плотно.
Вторым же делом было решение хозяйственных вопросов. Палатка в качестве жилья его не то чтобы вполне устраивала, но это можно было пережить. А вот в качестве лаборатории она никуда не годилась. И Петя отправился искать, кто тут главный по зданию конторы.
Поиски оказались не самыми простыми. Не сознавался никто. То есть понятно, что самый главный на прииске Карташов, но неужто он каждой комнатой лично распоряжается?
Похоже на то. Пришлось и Пете занять очередь в приемной. Точнее, сообщить «секретарю» о своем желании видеть местного хозяина, после чего занять место на лавке. Принцип, по которому «секретарь» – сурового вида бородатый дядька лет сорока – запускал народ внутрь кабинета, остался Пете непонятен. Никаких видимых сигналов от Карташова к этому церберу не проходило.
Через полчаса ожидания из кабинета, довольно улыбаясь, вышел Микулин. Небрежно окинул взглядом скопившуюся очередь и заметил Петю.
– О, Петр Григорьевич! Как удачно, что ты здесь оказался!
И, подхватив молодого коллегу под руку, вернулся вместе с ним обратно в кабинет.
Кабинет был обставлен чрезвычайно просто. Куда проще, чем квартира командира второго погранотряда Малышенко. Мебель исключительно самодельная – стол, несколько лавок, шкаф. Впрочем, Карташов на своем прииске не жил. Насколько понял Птахин, в основном он в Дальнем обитал. А сюда приехал исключительно с целью наведения порядка.
Сейчас купец сидел не за столом, а на лавке у окна. А на столе была навалена куча всякого разного, в чем Петя с изумлением признал его с казаками трофеи.
