– Кадет второго курса академии Баяна Петр Григорьевич Птахин к вашим услугам. – И под требовательным взглядом добавил: – Екатерина Львовна.
Княжна слегка кивнула каким-то своим мыслям. Чуть нахмурилась. Все-таки Птахин – фамилия совсем не дворянская. Но потом скользнула взглядом по орденам и улыбнулась почти приветливо:
– Присоединяйтесь к нам, Петр Григорьевич.
Под ее взглядом сидевший справа от нее юноша чуть привстал:
– Позвольте представиться. Сергей Юрьевич Тенешев. Тоже кадет академии, только еще первого курса.
После чего посмотрел на ульта, ожидая, что тот тоже представится. Не дождался и продолжил:
– А это наш нечаянный товарищ. Магаде Удабович Ульратачи, – слегка запинаясь выговорил он. – Уф! Язык сломаешь. Самому представляться надо, Мага!
Ульта только улыбался и пару раз поклонился, все так же сидя за столом. А фамилия у него интересная, если это фамилия. Шаман означает. И парень, похоже, не из бедных. Даже княжна смотрит на него пусть и снисходительно, но без пренебрежения. А вот Тенешев, хоть и из дворян, видимо, не слишком богат. Очень уж лицо у княжны выразительное. Столько по нему сразу прочесть можно!
– Не очень удачное сокращение имени, – улыбнулся Петя, – магой в академии называют «Магическую практику». Это учебный курс такой.
– Какие еще курсы есть? – требовательным тоном вмешалась Дивеева.
– В первый год обучения – вас ведь именно это интересует? – Петя взял инициативу в свои руки, – преподают «Общую теорию магии», или термаг, «Философию магии», или филмаг, а также большое внимание уделяется физическому развитию, или физкультуре. Но в двух словах обо всем не расскажешь. К тому же я не знаю, что вам про академию уже известно.
– Пожалуй, есть смысл пригласить вас в наш вагон, – не совсем уверенно произнесла княжна.
– Мы и так в одном вагоне едем, только в разных купе, – решил немного осадить ее замашки Петя. – В принципе я не против часть пути проехать вместе, но лучше это делать днем. Так что, если вы договоритесь со своими опричниками, вернемся к этому разговору завтра утром.
При упоминании опричника девушка откровенно поморщилась. И дернула плечом, но ничего не сказала.
Как-то немного жестковато получилось, и Петя счел необходимым смягчить впечатление улыбкой:
– Для меня большая честь познакомиться с вами.
После чего предпочел вернуться за свой столик. Там еще кое-что от салата осталось, да и десерт ему пока не подали. А деньги все равно возьмут. Так что лучше закончить свой поздний обед спокойно.
Утренняя остановка была немного позже, чем обычно, Петя едва ее дождался. Не потому, что так уж хотел вновь с княжной пообщаться, а потому, что ночным горшком он так и не привык пользоваться. Организм молодой, терпеть может долго. Впрочем, радость после облегчения не полностью компенсировала лишние часы ожидания. Так или иначе, выскочил из поезда Петя еще до полной остановки, и времени ему хватило не только на гигиенические процедуры, но и на то, чтобы основательно запастись продуктами питания.
В буфет тоже заглянул. Из вежливости. Чтобы туда проходила Дивеева или Тенешев, он не заметил, но надо же удостовериться… Убедился, что был прав. Опричники здесь, а вот их подопечные – нет. Вспомнив, как Трифонов пил кофе с бисквитами, а его угостил крохотным и исключительно невкусным пирожком, взятым на сдачу, решил к этим господам не подходить.
Нахлынувшие воспоминания привели к тому, что Петя тоже взял чашку кофе с двумя бисквитами и скромно сел в уголок, навесив на себя «обострение чувств».
Неожиданные ощущения. Не сказать чтобы приятные. Раньше ему это заклинание только в лесу применять доводилось. Тогда настроиться на человеческие голоса, отсекая всякое там шуршание листвы, у него получилось легко. К тому же стрессовое состояние после боя сказалось. А тут…
Сначала он чуть не оглох. Народу в буфете было довольно много, и все разговаривали. Не особо громко, но слушать голоса избирательно Петя не умел, и ему казалось, что все кричат ему прямо в ухо. В оба уха. Чтобы приспособиться вычленять нужный голос, потребовалось минут десять. Которые он выдержал в этой какофонии ора с большим трудом. Добавить к этому голосу второй, чтобы послушать разговор опричников, он так и не сумел. Времени до отправления поезда не хватило. Не то чтобы Петя надеялся услышать что-либо интересное, но исключать такую возможность нельзя. Хотя основной его целью была именно тренировка навыка подслушивания чужих разговоров. На самом деле пригодиться может.
Вторым неожиданным и неприятным эффектом стало то, что поданный ему кофе отвратительно вонял. Вообще-то запах кофе Петя любил, но в этот раз к нему отчетливо примешивался смрад горелой пробки и еще какая-то кисловатая вонь, которую ему не удалось идентифицировать. Видимо, кофе был дрянной и скверно приготовлен. Получить хоть какое-то удовольствие от употребления заказанного напитка не получилось. Юноша его вообще выпить не смог.
Бисквиты тоже оказались с привкусом прогорклого молока и несвежего свиного сала. Брр… В общем, деньги на лакомство оказались потрачены зря. Никакого удовольствия, одно расстройство.
Снимать наложенное заклинание Петя не умел, но игнорировать неприятные ощущения и посторонние шумы научился. Так что из буфета вышел спокойно, и ударом колокола, предупреждающего о скором отходе поезда, его с ног не свалило. Разве что чуть пошатнулся.
Около вагона его перехватила незнакомая женщина:
– Господин Птахин! Княжна Дивеева приглашает вас в свой вагон.
Идти Пете не очень хотелось. Княжна в буфет не пошла, и он решил, что встреча не состоится. Сколько еще «обострение чувств» будет действовать? Час? Два? И вообще, что это за тетка? Кадетам в академии прислуга не положена, они сами в наряды ходят. Или, пока не доехали, можно?
Ладно. Неприятные ощущения можно перетерпеть. А посмотреть на реакцию княжны, когда он сообщит той, что ей самой полы в казарме тряпкой мыть предстоит, было интересно. Его ведь ради информации об академии из первых рук зовут. Больше не для чего.
То, что Дивеева называла «нашим вагоном», оказалось обычным двойным купе. Места вдвое больше, чем у Пети, но так она и не одна едет. Хотя кем княжне приходится пригласившая Петю тетка, он так и не понял. Скорее всего, компаньонкой. Или Екатерина Львовна (странно к девушке моложе себя так обращаться, но та задала формальный тон общения) очень уж вежлива с прислугой.
Оказалось, что эта женщина, Софья Сергеевна, – какая-то дальняя родственница. А служанка Капа (Капитолина) имеется сама по себе.
– Что-то вы не спешили, Петр Григорьевич, – вместо «здравствуйте» княжна начала с замечания.
– Не хотел быть навязчивым, Екатерина Львовна, – виноватым Петя себя не чувствовал совершенно, – формулировку «пожалуй, следует вас пригласить» я не смог с уверенностью воспринять как официальное приглашение.
