И он уже с каким-то академическим и исследовательским интересом посмотрел на лежащее в медицинском боксе тело.
И Крысолов понимал, чем вызван его взгляд. Объект останется тут еще, как минимум, на неделю, и все это время медик со своей командой могут спокойно заниматься им. К чему, как предположил капитан, они сразу и приступят, когда закончат работы по основной части проекта. Но если это не будет мешать главному делу и не будет отвлекать их, то пусть занимаются. У него не было никаких возражений на сей счет.
– Так вот, – продолжил рассказывать медик, – на эту особенность мы наткнулись, когда ты сообщил нам о найденных капсулах для проведения генных модификаций.
И медик совсем обычным жестом почесал себе затылок.
– После твоего сообщения я все пытался понять, зачем они использовали все семь капсул? Ведь это явная избыточность, причем достаточно опасная. Даже при применении двух из них могут возникнуть серьезные проблемы. А тут, как минимум, в одном случае должны были использовать три. Я, конечно, знал про трупы, до которых исполнителю не должно было быть никакого дела. Особенно после того, как он устранит всех свидетелей. И потому первым делом мы выполнили их проверку, и первый же результат показал, что на каждого из них было использовано всего по две капсулы.
После этого медик перевел свой взгляд с холодильной камеры, где хранились трупы, на капсулу, с лежащим в ней материалом, над которым они только что работали. Но сказал он, как это ни странно, не о нем, а о том неизвестном, который и раздобыл им этот объект.
– Да и нашего исполнителя полным идиотом считать было глупо. И тогда-то у меня и возникли кое-какие подозрения. Стазис-поле. Лишний препарат для проведения генных модификаций. Пазл в моей голове сложился. Стазис-поле не только замораживает состояние, но и тормозит, вернее, полностью останавливает уже запущенный процесс мутаций и генных изменений.
– Что? – закричал Крысолов.
– Успокойся, – остановил его неожиданно спокойный голос медика. Правда, усмехнувшись, он негромко добавил:
– Хотя первоначально у нас была точно такая же реакция. Мы кинулись проверять материал на предмет внесенных генных изменений и мутаций. И что ты думаешь? – вопросительно посмотрел исследователь в глаза капитану, но сам же и ответил: – Мы, конечно, их обнаружили, и процесс на тот момент уже был необратим.
«Вот она та ловушка, которую я все время поджидал, – мысленно проворчал Крысолов, – но которая все равно застала меня врасплох».
– Я так понимаю, – проворчал капитан, – что ты сейчас не просто так стоишь и рассказываешь мне все это…
– Точно, – подтвердил медик, – когда мы разобрались, в чем дело, то попытались выяснить две вещи: сможем ли мы как-то повлиять на уже запущенный механизм изменения генного кода объекта…
– Ну а вторая? – с подозрением уточнил бывший переговорщик.
– Хватит ли мне смелости сообщить о нашей промашке Совету? Ведь в первоначальный момент, когда поле еще было активно, хоть мутация и запустила механизм изменения клеток, мы могли остановить сам процесс с небольшими потерями, активировав алгоритм фильтрации и чистки организма объекта от клеток мутационного взрыва.
– Понятно, – протянул капитан, – я так подозреваю, что-то вы или сделали, или обнаружили. Коль ты сейчас предлагаешь мне провести практически ту же самую процедуру, но в гораздо менее глобальном и в меньшем масштабе. Я прав?
Ему было необходимо разобраться в том, а что же здесь произошло. Больно уж плохие предчувствия начали зарождаться в его душе.
– Тот, кто подкинул нам этот материал, действовал наверняка. Он точно знал, для чего мы хотим его использовать, и постарался сделать все, чтобы мы этого не сумели сделать. Неизвестный выгадал момент, когда у нас практически не осталось времени, и все подстроил таким образом, чтобы его посылка прошла все проверки, ведь в стазисе мы как раз и получили те параметры, которые нам были предъявлены первоначально. Все основные проблемы начались уже после вывода объекта из него. И механизм запустили мы сами, отключив стазис. И тут неизвестный подготовил самый последний удар. – Медик постарался что-то разглядеть в глазах Крысолова. – Ты внимательно просмотрел маркировки на капсулах с генным модификатором? – серьезно спросил он у капитана.
– Нет, – честно признался мужчина, – только отразил, что это и для чего предназначалось.
– Я так и подумал, – кивнул медик, – так вот, – и он достал из ящика стола одну из тех капсул, что Крысолов забрал с одинокого транспортника, где они нашли и ожидающее их появления тело объекта. – Именно ее он использовал для того, чтобы устроить эту небольшую генетическую бомбу.
И командированный к ним на линкор специалист из Содружества поставил капсулу на стол.
– В ней содержался самый концентрированный, активный, но при том еще и вносящий наибольшие изменения объём мутагенного препарата. Остальные, – и он указал в сторону стола, – на его фоне вносили лишь небольшие изменения в состав клеток и ничего больше. К тому же они полностью предназначались для хуманов.
Что-то последние слова совершенно не понравились Крысолову, особенно его смутило упоминание хуманов.
– А этот? – и он посмотрел на капсулу, одиноко стоящую на столе.
– А этот полностью менял видовую принадлежность индивида.
Бывший переговорщик постарался рассмотреть внешние изменения, которые можно было бы разглядеть сквозь верхнюю поверхность медицинской капсулы. Но так ничего увидеть не смог.
– И в кого должен был превратиться этот хуман? – с подозрением спросил капитан, продолжая заглядывать в медбокс, где все еще лежал обычный с виду человек.
Медик также посмотрел на молодого парня, лежащего в медицинском комплексе, а потом ответил:
– По нашим расчетам на восемьдесят процентов в креата и на двадцать в тролла. Только есть одно уточнение… – и мужчина с неожиданной твердостью взглянул в лицо Крысолова, – не должен был… не должен… – повторил он, а потом веско добавил: – Он уже им стал.
– Кем? – не сразу сообразил капитан линкора, слишком неожиданные новости сообщил ему его медэксперт.
– Частично креатом, частично троллом… – снова взглянув на тело за полупрозрачным стеклом, медик добавил: – Только с внешностью обычного хумана, – и уже поясняя дальше, сказал: – Процесс еще, конечно, полностью не завершен и продлится где-то с неделю. Но это уже небольшие изменения, основные клеточные мутации пролетели буквально в считанные минуты, после того как мы деактивировали стазис-поле. Именно поэтому мы и уверены, что был выбран наиболее действенный препарат. Откуда его смогли достать, нам не известно. Только…
И медик указал на объект, который был похож на обычного человека, но который им уже не был.
– …никто не мог предугадать наличия у этого хумана таких уникальных особенностей организма. Именно это нас и спасло. И только благодаря этому мы смогли выявить эту его феноменальную особенность. Мутации, направленные на изменение физического строения тела этого субъекта, совершенно не затрагивают особенностей строения и функционирования его мозга.
