Поэтому мы все – и каждый из нас – должны раз и навсегда оставить мысли о том, что нас разделяет. Старая гвардия и молодые жнецы, стремящиеся к новым высотам совершенства, должны вместе, рука об руку, идти к своей общей цели.
Чтобы способствовать этому, первым своим официальным распоряжением я отменяю в своем регионе квоту, которой руководствуются в работе жнецы. Делаю я это из уважения к тем из нас, кто, по тем или иным причинам, не в состоянии эту квоту выполнить. Отныне жнецы Мидмерики имеют право подвергать жатве столько людей, сколько сочтут необходимым, не опасаясь, что их станут порицать или наказывать за недовыполнение. Надеюсь, что нашему плану снять квотирование последуют и прочие региона мира.
Конечно, чтобы восстановить общий баланс, кому-то из жнецов придется работать чуть больше, чем обычно, но я уверен, что общее равновесие не будет нарушено.
Из инаугурационной речи Его Превосходительства Высокого Лезвия Мидмерики Роберта Годдарда.
19 апреля, Год Хищника
Глава 1
Подчиниться неизбежному
Его схватили без всякого предупреждения.
Он спокойно спал, но уже в следующее мгновение какие-то люди, которых он не знал, тащили его по темному коридору.
– Не пытайся вырваться, – с натугой прошептал один из похитителей, – тебе же хуже будет!
Но Грейсон попытался, и у него получилось – даже в том полусонном состоянии, в котором его выхватили из постели, он рванулся и, освободившись из цепких рук напавших на него людей, бросился по коридору, одновременно призывая на помощь. Но кто в этом сонном царстве успеет проснуться и помочь?
В кромешной темноте Грейсон повернул направо – где-то здесь должна быть лестница, – но не рассчитал расстояния и полетел головой вниз, приложившись рукой о гранитную ступеньку. Кисть громко хрустнула, резкая боль пронзила руку, но только на мгновенье; к моменту, когда Грейсон вскочил на ноги, боль ушла, а по телу разлилось приятное тепло – это наночастицы, выйдя в кровоток, принялись за дело и заблокировали болевые ощущения.
Придерживая сломанную кисть, чтобы та не болталась, он рванулся вперед.
– Кто тут? – раздался голос сверху. – Что происходит?
Грейсон готов был броситься на голос, но не смог определить его источник. Наночастицы не только остановили боль, но и затуманили сознание, так что Грейсон с трудом понимал, где верх, где низ, где лево, а где право. Как это ужасно, если ум теряет остроту именно тогда, когда в ней такая нужда! Пол под ногами ходил как корабельная палуба, Грейсона кидало от стены к стене; он отчаянно пытался удержать равновесие, пока не влетел в одного из нападавших, который грубо схватил его за сломанную кисть. Грейсон осел – эта хватка лишила его способности сопротивляться, несмотря на все усилия наночастиц.
– Ты что, не мог обойтись без шума? – спросил напавший на него. – Мы же тебя предупреждали!
В темноте сверкнула игла. Мгновение, и она как молния вошла Грейсону в плечо. Холод пронзил его жилы, в глазах все завертелось, колени предательски подогнулись, но Грейсон не упал – ему не дали рухнуть на пол и бережно поддерживали руки напавших на него незнакомцев. Его подняли и понесли. Открылась дверь, ведущая на улицу, где гудел и грохотал шторм. Грейсон почувствовал, что сознание оставляет его, и подчинился неизбежному.
К моменту, когда Грейсон очнулся, рука уже зажила, а это значило, что без сознания он провел несколько часов. Он попытался пошевелить сломанной кистью, но не смог – но не из-за травмы, а потому, что был привязан к стулу, как за руки, так и за ноги. Кроме того, он задыхался – на голову был напялен какой-то мешок. Мешок был пористый, и дышать было можно, но каждый вдох стоил отчаянной борьбы.
Хотя Грейсон не знал, куда его принесли, он понимал, что с ним произошло. Это было похищение. Сейчас кое-кто так развлекался: похищение могли устроить близкие как подарок на день рождения, а могли осуществить и как часть более развернутого развлекательного плана. Но в том, что произошло с Грейсоном, вряд ли участвовали его друзья или близкие – здесь все было без дураков. И хотя он не знал, кто его утащил, но отлично понимал, для чего это было сделано. Еще бы он не понимал!
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – крикнул Грейсон. – Дышать же невозможно. Если я отключусь, вам это надо?
Послышалось движение, и мешок сняли.
Грейсон сидел в маленькой комнате без окон. Свет резанул ему глаза, но, вероятно, только оттого, что он долго был в темноте. Вокруг него стояли трое – двое мужчин и женщина. Грейсон думал, что его похитителями были по-настоящему отпетые фрики, но он ошибался. Да, это была троица фриков, но только в том смысле, в котором фриками стали вообще все.
То есть почти все.
– Мы знаем, кто ты, – сказала стоящая посередине женщина, которая, вероятнее всего, была у этой троицы главарем. – И мы знаем, на что ты способен.
– То есть якобы способен, – уточнил один из мужчин.
На всех троих были поношенные серые костюмы, цвета облачного неба. Да, это были агенты Нимбуса – по крайней мере, в недавнем прошлом. Похоже, они так и не переодевались с того момента, как Гипероблако замолчало, словно надеялись, что, сохраняя верность униформе, они вернут себе работу, символом которой эта униформа была. Да, куда только катится мир? Агенты Нимбуса дожили до того, что стали похищать людей!
– Ты – Грейсон Толливер, – сказал сомневающийся тип.
Глядя в свой блокнот, он прошелся по самым ярким фактам биографии Грейсона:
– Хороший студент, хотя и ничего выдающегося. Исключен из академии Нимбуса за нарушение статьи пятнадцать, параграфа третьего, правил, регулирующих отношения жнеческого сообщества и государства. Под именем Слейд Мост виновен в совершении ряда мелких правонарушений, а также серьезных преступлений. В частности, по твоей вине в автокатастрофе было убито двадцать девять пассажиров автобуса.
– И Гипероблако из всех людей выбрало именно это отродье? – произнес третий из похитителей.
Главный агент приложила палец к губам, чтобы читающий помолчал, и обратилась к Грейсону.
– Мы исследовали все глубинное сознание Гипероблака, но нашли только одного человека, который не имеет статус фрика, – сказала она. – И этот человек – ты.
Она посмотрела на Грейсона, и во взгляде ее отразился сложный коктейль переживаний: любопытство, зависть… Но также и некоторое уважение.
– Это означает, что ты можешь говорить с Гипероблаком. Так?
– Любой может говорить с Гипероблаком – отозвался Грейсон. – Просто отвечает оно только мне.
Человек с блокнотом сделал глубокий вдох, словно ему не хватало кислорода. Женщина склонилась к Грейсону.
– Ты просто какое-то чудо, Грейсон, – сказала она. – Ты знаешь это?
– Тоновики говорят то же самое, – сказал Грейсон.
