— Ты ведь знал, что ножницы не сработают? — прошептала она; создание в водостоке, конечно, было еще здесь и слышало ее. — Ты обманул меня.
— Обманул, обманул! Обманул и надул!
— Я дам тебе еще брелоков… Да что там! Отдам весь браслет, если ты разрушишь заклинание!
— Заклинанье не мое, ох, нет! И не мне его разрушить, вот ответ.
Таня понимала, что это правда. Заклинание было слишком сложным, обитатель водостока ничего подобного прежде не делал, пусть и «украсил» это заклинание вшами и перхотью. Он удовлетворялся тем, что таскал у нее все блестящее.
Фэйри вынырнул из сливного отверстия, размахивая брелоком.
— Не волшебный он, все зря! — сварливо прохрипел он. — Ты, девчонка, обманула меня!
Таня пожала плечами. Несмотря на то что фэйри обманул ее, было бы неразумно открыто признавать, что и она солгала ему. А то еще рассердится и придумает для нее новое наказание.
— Может, магия не работает, когда брелоки разделены, — сказала она. — Может, могущество брелоков связано между собой: чтобы действовать, они должны быть вместе.
Обитатель водостока надулся.
— Обманула! Надула! — пробормотал он в последний раз и ушел на глубину, естественно вместе с брелоком.
Не зная, что еще предпринять, Таня покинула туалетную комнату, волоча за собой волосы. Села на постель. Да, Рэд — вот ее единственная надежда. Нужно каким-то образом добраться до нее… но в глубине души Таня понимала, что это совершенно невозможно. Это всего лишь вопрос времени — бабушка в конце концов откроет дверь, так или иначе. Даже думать не хотелось, что тогда произойдет.
Время завтрака неумолимо приближалось. Желудок Тани, казалось, выворачивало наизнанку. Скоро Флоренс позовет ее снова, и на этот раз она будет очень, очень сердита. Таня представила себе ее изогнутые в гневе тонкие губы… А когда они откроют дверь и увидят ее… такой, то, конечно, увезут отсюда, в этом она была уверена. Увезут туда, где люди в белых халатах будут без конца задавать ей вопросы, ставить на ней эксперименты… как они поступают с подменышами.
На лестнице затопали шаги. Таня сделала медленный, глубокий вдох. Кто-то постучал в дверь.
— Таня? Что за представление ты устроила? Флоренс хочет, чтобы ты сейчас же спустилась вниз, она на самом деле волнуется! И я тоже. Мой завтрак остывает!
— Фабиан? — прошептала Таня.
— Да. — В его голосе чувствовалось нетерпение. — Чем ты там занимаешься? Открой дверь.
— Не могу. И вниз спуститься не могу.
— Придется. Флоренс знает: что-то здесь не так. Говорит, если ты сейчас же не спустишься, она сама поднимется и откроет дверь отмычкой. — Фабиан понизил голос. — Это имеет какое-то отношение к нынешней ночи? Уорик не говорит ничего; думаю, нам все сошло с рук.
— Нет… дело не в этом. — Таня встала с постели и поплелась к двери. — Не могу объяснить. Иди лучше вниз.
— Расскажи! Может, я сумею помочь.
— Не сумеешь, поверь мне.
— Я никуда не уйду, пока ты не откроешь дверь и я своими глазами не увижу, что с тобой все в порядке.
— Нет!
— Отлично.
За дверью послышалась возня.
— Надеюсь, ты одета, — сказал Фабиан. — Если нет, лучше вернись в постель!
— Что? Фабиан…
Послышался характерный щелчок отмычки, Танин ключ упал на пол.
— Фабиан, как ты мог! — закричала она и навалилась на дверь. Замок щелкнул. — Как ты посмел? Я… я расскажу Уорику, что ты берешь его отмычку, чтобы рыскать по всему дому!
— Это не его отмычка, а моя. — Дверная ручка начала поворачиваться. — Я нашел ее в одной из старых комнат для слуг.
Фабиан начал толкать дверь. Таня сопротивлялась изо всех сил, хотя и понимала, что надолго ее не хватит. Волосы на полу мертвой хваткой вцепились в голые ноги.
— Никогда не прощу, если ты войдешь, так и знай! — закричала она.
Дверь приоткрылась на дюйм. Таня продолжала удерживать ее, но паника высасывала последние силы.
— Это… для твоей же… пользы, — тяжело дыша, проговорил Фабиан. — Как только я увижу… что ты в порядке… тут же уйду. Все равно… Флоренс… поднялась бы… сюда!
— Плевать! — взорвалась Таня. — Ты не войдешь!
Однако, нравилось ей это или нет, Фабиан уже входил. Он еще приналег, щель увеличилась на два дюйма, а Танино сопротивление продолжало слабеть. И без сомнения, он уже мог видеть, что происходит что-то странное.
— Что это? На полу… Что это? Похоже на… Похоже на…
Танины силы были на исходе. Она продержалась еще несколько секунд, а потом отступила в глубину комнаты, и Фабиан тут же ворвался внутрь, поскользнувшись на грудах волос, словно новорожденный жеребенок, и рухнув рядом с постелью. Таня бросилась к двери, выдернула из замка отмычку и заперла дверь.
Он сидел там, где упал, с неестественно подвернутой щиколоткой, не в силах пошевелиться — настолько был потрясен увиденным. Захватил волосы в горсть, вытаращился на них, разжал пальцы, не веря своим глазам, проследил за соскальзывающими на пол прядями. И поднял взгляд на Таню.
Странно, но сейчас, когда Фабиан был здесь, она чувствовала себя спокойнее. Как будто теперь от нее ничего не зависело, как будто ее жизнь больше ей не принадлежала, как будто, что бы ни произошло дальше, все целиком и полностью будет зависеть от Фабиана. Она так устала бороться, так устала лгать. Как ни странно, сейчас ей больше всего хотелось рассказать правду — и теперь, увидев эти жуткие волосы, Фабиан должен будет прислушаться к ее словам.
— Я должна рассказать тебе кое-что, Фабиан. — Ее голос тоже звучал спокойнее, чем она ожидала. — Ты был прав. Я действительно кое-что скрываю. Все, что ты замечал… что происходит, когда я рядом… ну, у этого есть причина. Может, поначалу тебе будет трудно поверить…
Она замолчала, заметив, что Фабиан ее не слушает. Его губы беззвучно двигались, взгляд широко распахнутых глаз был прикован к ней с выражением ужаса и смятения.
— Ведьма, — произнес он наконец тихо, но достаточно отчетливо, чтобы она расслышала.
— Что? Нет, Фабиан, послушай…
— Ведьма-цыганка. — Его взгляд переместился с ее головы на устилающие комнату волосы и надолго замер. — Это ее работа. Она прокляла тебя! Прокляла, когда подарила компас!
На мгновение Таня утратила дар речи. Такого рода теория до сих пор ей даже в голову не приходила. В принципе, цыганка, наверное, способна на это. И все же Таня сомневалась, что старая женщина стала бы утруждать себя, делая вид, что помогает ей, только ради того, чтобы сотворить подобное. Это казалось маловероятным, но… возможным. И убежденность Фабиана в том, что дело обстоит именно так, открывала Тане легкий путь объяснения ситуации. Ей не придется проходить через унизительную попытку убедить его в существовании фэйри — раз он уже верит в то, что сказал.
