— Нет, это не так. — Таня собралась с духом. — Послушай, Фабиан…
Однако он вовсе не был настроен ее слушать.
— Что заставило тебя передумать? Ты же вроде бы раньше была против.
— Я просто… хочу помочь, — промямлила она, в последний момент утратив все свое мужество. — Мы ведь друзья?
Фабиан криво улыбнулся и провел рукой по густым волосам.
— Надеюсь. Ты правда считаешь, что он невиновен?
— Я знаю это. Я должна кое-что показать тебе.
Она достала из кармана листок со стихами и протянула ему.
Фабиан развернул его. Таня не спускала с него глаз, подмечая, как с каждой строчкой он все сильнее хмурится. Казалось, на чтение у него ушла целая вечность. Когда он закончил, глаза были широко распахнуты, лицо побелело как мел. И голос дрожал, когда он в конце концов заговорил.
— Это что, шутка? — Он поднял на нее взгляд сверкающих глаз. — Ты пришла сюда и извинилась только ради того, чтобы подшутить надо мной? Где ты это взяла?
— Это оставили на моей подушке, — ответила Таня. — И это не шутка, поверь.
— Поверить тебе? — взорвался Фабиан, в ярости вскочил, скомкал листок и швырнул его на землю.
Таня торопливо вскочила и подняла бумагу.
— Фабиан, пожалуйста! Просто выслушай меня…
Однако он слишком разошелся, чтобы слушать; с пылающим от злости лицом он отвернулся от нее, стиснув кулаки.
— Не знаю, каким образом ты подглядела это, но, уверяю тебя, мне совсем не смешно.
Он зашагал к дому.
— Каким образом я подглядела что? — Она заторопилась следом за ним. — Фабиан! Постой! О чем ты?
— Мой дневник! — закричал он, размахивая потрепанной записной книжкой в коричневом переплете. — Ты видела его! Ты читала его! А теперь смеешься надо мной!
Таня остановилась.
— Фабиан, я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он, пылая яростью, почти бежал.
— Я никогда не читала твоего дневника! Клянусь!
Фабиан остановился, и Таня догнала его.
— Кто написал эти стихи? — требовательно спросил он.
— Не знаю. Говорю же, я просто нашла их.
— Это не смешно. Ты написала?
— Конечно нет!
— Тогда кто?
— Не знаю, — повторила Таня и перевела взгляд на дневник. — Что в нем?
— Ты ведь уже знаешь.
— Не знаю я, что там в твоей идиотской записной книжке! Не имею ни малейшего представления! Знаю лишь, что, очевидно, она много значит для тебя, и поэтому никогда в жизни не стала бы совать туда нос у тебя за спиной. — В ее глазах плескалась обида. — И ты понимаешь, что это правда. По крайней мере, я думала, что понимаешь.
Фабиан молчал.
— Все бесполезно, — пробормотала Таня. — Мне следовало знать, что ты в жизни не поверишь в фэйри.
— Да, я не верю в фэйри, как и всякий разумный человек на планете. Фэйри — это для малых детишек. То, что ты прочла, просто размышления в дневнике. Написанные, когда я был сильно расстроен.
Таня прижала руку к сердцу.
— Клянусь своей жизнью: я не читала твоего дневника!
— Не верю!
— Ну да! — Танино терпение наконец лопнуло. — Ты не веришь мне. И ты не веришь в фэйри, но веришь в призраков. Ты сам признался в этом после того, как мы видели в лесу Морвенну Блум. И ты веришь в ведьм, правда? Ты веришь, что живущая в лесу старая цыганка может проклясть и заколдовать.
Фабиан не сводил с нее взгляда и молчал.
— Странно, что ты с такой легкостью веришь в одни виды магии, а в другие нет, — продолжала Таня. — Еще более странно, что ты отказываешься верить моим словам. Я не обманываю тебя, Фабиан. Почему тебе так трудно поверить мне? Моя дружба значит для тебя так мало?
— Дело не в дружбе. — Ярость в голосе Фабиана заметно пошла на убыль. — Дело в том, что реально, а что нет.
— Волосы, которые ты обрезал ножом Уорика, были реальны?
— Это все цыганка, ты сама так говорила…
— Нет, это не я говорила. Ты сказал, что она в ответе за это. Я просто не стала возражать, потому что так было легче. Цыганка старается помочь нам. — Таня достала из кармана маленькую бутылочку, которую Мораг дала ей. — Это для тебя. Чтобы ты тоже смог видеть их.
Фабиан недоверчиво хмыкнул.
— Это она тебе дала? И ты рассчитываешь, что я стану пить это?
— Почему бы и нет? Тогда ты получишь доказательство.
— Доказательство чего? Того, что эта придурковатая старая карга разбирается в травах? — Фабиан усмехнулся. — Ты когда-нибудь слышала о галлюциногенах? Я могу много чего увидеть, если выпью эту дрянь! Русалок, фэйри, драконов… да что угодно!
— Почему ты так убежден, что она хочет причинить нам вред?
— Почему ты так убеждена, что она хочет помочь нам? — тут же парировал Фабиан.
— Потому что она уже помогла нам. Дала мне компас, помнишь? И вообще — зачем ей тратить силы, притворяясь, будто она помогает нам? Если бы она на самом деле хотела причинить нам вред, то уже сделала бы это.
— Если ты так убеждена, отпей сама немного, — сказал Фабиан, но что-то в голосе выдало его.
Он заколебался.
— Что?
Фабиан кивнул на бутылочку в Таниной руке, но скорее нервно, чем с вызовом.
— Испытай. Посмотрим, как оно работает.
Теперь голос у него дрожал.
— Ты не понимаешь, — медленно заговорила Таня. — Это не для меня, а для тебя. Мне этого не нужно. Фабиан, до тебя что, так и не дошло, о чем я еще раньше пыталась сказать тебе? Что означают все эти странные вещи, которые происходят в моем присутствии? Не стихи убедили меня в существовании фэйри и не Безумная Мораг. Я и так способна их видеть. Я была способна их видеть, сколько себя помню. Ты можешь смеяться надо мной или называть меня лгуньей, но, по крайней мере, сначала выслушай меня, потому что иначе Амос умрет и его имя навсегда останется запятнано подозрением в убийстве Морвенны Блум. Вот посмотри сюда. Видишь? «Тем, кто ее руки упорно добивался». Понимаешь? Это о нем, об Амосе. Он любил ее! Он невиновен!
Фабиан не ушел. Он не стал ни возмущаться, ни высмеивать Таню. Выражение его лица за считаные секунды сменилось от смятения к страху, надежде, трепетному ожиданию. В конце концов взгляд его ясных голубых глаз встретился с Таниным, и он сказал:
— Хорошо, я выслушаю тебя. Но постарайся говорить убедительно.
20
Фабиан пристально смотрел на маленькую бутылочку в своей ладони. Внутри переливалась густая жидкость. Таня сидела рядом, глядя на маленькие водовороты в ручье и вдыхая его свежий запах. Она рассказала Фабиану все — за исключением Рэд и подменыша, — и он выслушал ее, не перебивая. Кажется, он поверил ей.
