Громкий стук двери заставил вздрогнуть обоих; в комнату ворвался Фабиан.
— Я видел! — задыхаясь от волнения, сообщил он. — Там, в саду! Один из гоблинов, тот, что с синяками… — Он умолк, заметив беспорядок вокруг. — Что случилось? И черт побери, что это такое?
Он в ужасе ткнул пальцем в фэйри, который по-прежнему пялился на браслет с выражением обожания, переходящего в безумие.
Таня перевела на Фабиана разгневанный взгляд.
— Это обитатель водостока! Просто ушам своим не верю! Ты не устоял, да?
— Извини, — сказал Фабиан, но, судя по выражению лица, извинялся он только из вежливости. Скорее он выглядел так, будто ему только что присудили Нобелевскую премию. — Какой он противный!
Фабиан опустился на колени и протянул руку к фэйри. Тот, исполненный подозрительности, прыгнул вперед и попытался укусить его за пальцы, промахнувшись совсем чуть-чуть. Фабиан подскочил, быстро отдернув руку.
— Это невероятно! Потрясающе! Это произведет революцию в мире науки!
— Замолчи, Фабиан… — начала Таня, на мгновение отвлекшись от обитателя водостока — а большего ему и не требовалось.
Он с невероятной силой набросился на Танино запястье и принялся яростно сдирать браслет.
— Что он делает? — в тревоге воскликнул Фабиан.
— Отстань от меня! — закричала Таня, пытаясь стряхнуть фэйри.
— Схвати его за шею!
Таня потянулась к тощей шее, но создание молниеносно извернулось и выскользнуло из-под ее руки. В конце концов она сумела схватить его за голову, хотя кожа фэйри была скользкой, как у лягушки, и удерживать его было трудно. Она попыталась отодрать фэйри от запястья, ее рука скользнула перед его лицом, и внезапно она почувствовала острую боль, как будто двадцать маленьких иголочек одновременно вонзились в ладонь. И еще она ощутила, даже не видя, как по руке течет кровь и капает с локтя. От потрясения она выпустила скользкую голову фэйри.
— У тебя кровь течет! — в ужасе воскликнул Фабиан.
— Охраняй ванную! — крикнула Таня. — Заткни пробками раковину и ванну. Нельзя позволить ему сбежать!
Фэйри дернул еще раз, и застежка браслета сломалась. Удовлетворенный, он выскользнул из руки Тани, стискивая в кулаке желанный предмет, и метнулся к открытой двери.
Промчавшись мимо Фабиана, Таня выскочила на лестничную площадку.
— Нельзя упустить его!
Обитатель водостока уже преодолел половину лестничного пролета, но вдруг затормозил. Таня поняла, почему он заколебался: на его пути лежал сухой, пыльный ковер. Этот фэйри привык к влажным трубам и воде. Перемещаться по сухой земле — это было не для него.
Таня скатилась вниз по ступеням и нагнала фэйри.
Пробегая мимо дедушкиных часов на площадке, он внезапно остановился и замер. У Тани мелькнула мысль, что он хочет спрятаться в часах; но потом она разглядела, к чему прикован его взгляд.
Из-за дедушкиных часов выглядывал кончик светло-рыжего хвоста, возбужденно покачивающегося туда-сюда.
То, что произошло дальше, навсегда запечатлелось в Танином сознании, она не раз вспоминала эту сцену. И часто задавалась вопросом, что это было: то ли последний всплеск силы старого Вулкана, то ли она недооценивала его, то ли ему просто повезло. Впрочем, это не имело значения; важен, как говорится, результат.
Вулкан прыгнул на обитателя водостока, и глаза фэйри расширились от ужаса. Он даже не попытался сбежать или тем более вступить в бой. Может, просто понял, что вот она, его судьба, и смирился с ней.
Фэйри не вскрикнул, когда кошачьи когти впились в него, и даже не захныкал, когда старые, сломанные зубы сомкнулись на его шее. Вулкан, казалось, понимал, что с удачей не шутят и не стоит сейчас играть со своей жертвой. Послышался резкий хруст, и тело обитателя водостока обмякло.
Крик застрял у Тани в горле, превратившись в хриплый всхлип. Этот звук подтолкнул Вулкана к тому, чтобы поскорее убраться со своей добычей. Она провожала его взглядом, когда он запрыгал вниз по лестнице и дальше, в коридор, ища темное местечко, где бы попировать.
Только тут она осознала, что Фабиан стоит рядом, и повернулась к нему. Выражение его лица было зеркальным отражением ее собственного. Как и Таня, он буквально потерял дар речи. Молча наклонился, поднял что-то с потертого ковра и сунул ей.
На ее ладони лежал серебряный браслет. Несколько брелоков были покрыты кровью, хотя непонятно, чьей — фэйри или ее собственной. Она медленно повернулась и начала подниматься по лестнице, зажав в руке скользкий браслет. У своей комнаты она остановилась, услышав, как внизу открылась дверь и кто-то присвистнул. Таня замерла.
— Похоже, мы не зря кормим Вулкана, — произнес Уорик. — Как много крови! Наверное, крыса, не мышь. Вот уж не думал, что он все еще на это способен. Сейчас принесу швабру.
Слушать дальше Таня не стала. Задыхаясь от сдерживаемых рыданий, она заперла за собой дверь спальни и закрылась в ванной. Пустила в раковину горячую воду, подставила под нее браслет и затуманенными от слез глазами смотрела, как струя, сначала красная, потом розовая и, наконец, прозрачная, утекает в отверстие водостока, совсем недавно бывшего домом злосчастного фэйри. Что-то серебристое мелькнуло в глубине трубы, напомнив ей, что она лишилась брелока в виде котелка. Внутри зашевелилось сожаление — из-за того, что он лежит там, один, разлученный с остальными брелоками. Однако даже если бы Таня могла вытащить его и полностью восстановить браслет, она понимала, что никогда больше не будет его носить. И все же продолжала держать под обжигающей водой, как бы пытаясь смыть с него смерть. Так она и стояла, даже тогда, когда потекла холодная вода, от которой пальцы покраснели и дрожали. Стояла и плакала, плакала, пока наконец не осталось слез.
21
Таня металась и ворочалась среди сырых простыней. В такую влажную ночь трудно уснуть. Окно было открыто, в спальню проникало благоухание летних цветов, что обычно доставляло ей удовольствие; однако сегодня этот аромат, казалось, душил ее. Она никак не могла выбросить из головы гибель обитателя водостока.
Постепенно, однако, воздух стал прохладнее, и девушку наконец сморила дремота. Но только она начала засыпать, как послышался безошибочно узнаваемый шелест крыльев, рассекающих воздух. Слишком поздно она осознала, что веки у нее подрагивают; заметь она это несколько минут назад, может, и успела бы принять меры предосторожности.
По подоконнику царапнули когти. Занавески вздрогнули, разошлись, и хорошо знакомая черная птица медленно спланировала к Тане. За ней следовали еще три крошечные фигурки. Прямо в воздухе облик птицы изменился, но она продолжала двигаться и в конце концов опустилась на Танину подушку. Нахлынул сильный запах леса, Ворона посмотрела на нее, схватила прядь Таниных волос, злобно дернула и отскочила к своим спутникам, расположившимся в ногах постели.
