— Идиотов везде хватает. — Отмахнулся Саймон. — В прошлом году один кадр вырядился героем Трэвиса Баркера из этого твоего «Лучшие из лучших». Доказывал на проходной, что явился на службу, пока санитары не приехали.
В столовой царила привычная суета. Приходили и уходили ковенанты. Ароматно пахло сдобой.
— Видишь, сериал вдохновляет на вступление в Ковен. — Джек отхлебнул сока из высокого стакана. — Как идея киномарафон в субботу устроить? Я с первой зарплаты себе домашний кинотеатр купил — заценишь.
— Давай. Только попозже. — Вафли с джемом Саймон поглощал, как семечки. — У нашего клана рейд днем, часа три–четыре займет.
— Правильный выбор. С тебя снеки, с меня напитки.
Ковенанты замолчали, занимаясь каждый своим обедом.
— В следующую пятницу Большая ночь на Арене. — Встрепенулся Ашер, подняв взгляд от экрана телефона. — Пойдем?
— Пас. — Саймон не раздумывал, будто весь последний час ждал именно этого вопроса.
— Да ладно. А если это Гален против Валентайна? — Джек отряхнул крошки с рук. — Как ты смеешь пропускать такое событие?
— Понятия не имею, кто это, и живу счастливо.
— О, программка интригующая, организаторы обещают нечто особенное. Я слышал, они добились разрешения подконтрольных дуэлей. Может, объявят официально, первый бой проведут. — Мистик словно не слышал друга.
Мимо стола с тихим шорохом проехал сателлит–помощник. Пыль и мусор исчезали в прожорливой утробе, как десерт в желудке Саймона.
— Да чтоб их!
— Ну что опять? — Закатил глаза друг.
— У меня дежурство в этот день.
— Поменяйся. — Саймон выглядел совершенно беззаботным.
— Интересно, с кем? — Джек не принял легкомысленного тона.
— С кем–нибудь из своих.
— Старшая все еще в отпуске. Портер сына по пятницам забирает. Грейвз даже спрашивать не стану.
— А тот парень с Северного Фронтира? Ты говорил, что он нормальный.
Ашер покачал головой.
— Никак. Марк на больничном пару дней уже.
— Спроси с других отделов кого.
Джек колебался. Быть кому–то обязанным, просить об одолжениях он не любил.
— Попробую. — Неуверенно протянул ковенант. — Давно хотел побывать на Арене. Ладно, пора мне. Тот поднадзорный так и не перезвонил, придется навестить.
Ашер грустно вздохнул. У ренегатов, злоупотреблявших способностями или положением, на некоторое время отзывали лицензию. В зависимости от тяжести преступления, возможен был реальный срок в специализированной колонии, а также лишение имущества и накоплений, в случае, если их происхождение определить не представлялось возможным. Мистики, что попадали под последние санкции, после выплаты долга государству и обществу получали муниципальные квартиры. В не самых благополучных районах, которые обычно Джек пытался обходить стороной. Ашер уже дважды выходил в адреса поднадзорных для проверки. Оба раза без конфликтов, но чувствовал себя ковенант под оценивающими, настороженными взглядами встречных аборигенов неуютно. Он не вписывался в их привычный быт и тем порядком раздражал.
— Какой занятой. Мне вот тоже в офис. А там до вечера на фанатских форумах «Универсума». Ну и мультики.
Саймон щурился, как кот на солнце.
— Зато мне моя работа нравится. — Джек взял поднос с посудой. — И даже почти всегда.
В Полисе царствовала осень. Солнце все реже выглядывало из–за низких туч. Ночи становились длиннее, дни холоднее. По утрам дороги и тротуары покрывал иней и легкая наледь, а вечером из подворотен выползал липкий туман. Утепляли свои картонные бастионы бездомные, улетали на юг птицы. Искривленные, как в агонии, голые деревья в неровном свете уличных фонарей напоминали почерневшие скелеты. Настойчиво пахло прелой листвой.
Природа умирала, дабы весной возродиться вновь.
Целью Ашера был Деймон Уэст. Пренеприятнейший тип, судя по досье. Начинал службу в собственной безопасности, еще до объединения с отделом быстрого реагирования. Пользовался уважением у коллег и даже заслужил личную благодарность Филиппа Конвея, министра по вопросам мистики и искажений. Дослужился до руководителя отдела, после чего уволился и продолжил деятельность в корпорации «Гильдия», специализирующейся на предоставлении услуг жнецов и мистиков.
Так бы и жил Уэст в богатстве и почитании, если не его бывшая практикантка. В течение трех лет, что она служила в Ковене, женщина собирала доказательства коррумпированности наставника, а также его активной симпатии радикальным организациям мистиков. Кроме того, вскрылись факты многочисленных домогательств высокопоставленного ковенанта к молодым сотрудницам и неоднократного использования особых сил в своих целях.
Как итог — десять лет в колонии, изъятие и перепродажа имущества в пользу пострадавших от его действий, и пожизненное лишение лицензии.
Уэст вышел условно–досрочно полгода назад и до недавнего времени вел себя тихо, на обязательные отметки в управление являлся, при проверках находился по месту жительства. Последние два дня, однако, его телефон был недоступен. На оставленные Джеком сообщения никто не отреагировал.
— Считаете, что вас преследуют инферны, а Конгрегация бездействует? Стали жертвой чар малефика? Ваш срок подходит? Вы стары, немощны, неизлечимо больны? Боитесь вечности в Дуате? Агентство «Альвин и сыновья» к вашим услугам. Жнецы, настоящие профессионалы своего дела. Опытные экзорцисты и экзекуторы. Полное сопровождение в последний путь. Индульгенция и последующее захоронение. Выбирая нас, вы будете уверены в своем покое.
Реклама во всем ее великом многообразии пронизывала каждый аспект жизни современного общества, и даже в метро от нее не было спасения.
— Мама–мама, а кто такие жнецы?
Поезд приближался к Стенам. Ашер стоял у выхода. Рядом — краснощекий карапуз, вцепившийся в руку молодой женщины с осунувшимся лицом.
— Помнишь дядю, который пришел, когда ты стал видеть Бугимэна в шкафу?
— Помню. — Серьезно кивнул малыш. — Он назвал меня Пухлей и дал вкусную конфетку.
— Вот он был жнецом. Это тети и дяди, которые защищают нас от Бугимэнов.
— Мама–мама, а почему этот дядя до сих пор приходит к нам? — Упрямо тряс руку женщины карапуз. — Я уже давно не вижу Бугимэна.
— Мама видит.
— Мама–мама, я хочу домой.
— А я хочу послушного сына. — Вздохнула женщина. — Реальность полна разочарований, медвежонок, пойдем.
Джек хмыкнул.
Стены полностью соответствовал названию, являя собой несколько десятков колоссальных жилых комплексов с автономной инфраструктурой и самоуправлением. Без специальных навигаторов заблудиться в зданиях, подземных коммуникациях, многоуровневых переходах между ними, тупиках, дорогах и улицах–коридорах было проще, чем крикнуть «Ау». Покинув подземку, Ашер даже не сразу понял, что он под открытым небом — его попросту не было видно. Сам воздух здесь, застоявшийся, пропитанный гнилостными запахами неопорожняемых мусорных контейнеров, словно состоял из кирпича и бетона. Уходящие ввысь на сотни метров стены напоминали могильные плиты, пробуждали иррациональный страх свободного падения. Тесно, душно, влажно. Кошмар клаустрофоба.
