1
– Простите?..
Многопалые руки керуги напоминали Ки бахрому шали. Существо с самым серьезным видом смотрело на нее серовато-белыми точками глаз. Оло, симбиот керуги, по обыкновению лежавший у того на плечах, приподнял голову на гибкой шее. Подвижные губы шевельнулись, обезьяний ротик выговорил:
– Чем можем служить?..
– Я… – Ки слегка замялась, соображая, кому из двоих смотреть в глаза во время разговора. – Я ищу гостиницу керуги, выстроенную возле ткацкого улья…
Коренастый керуги стоял столбом. Маленький оло сосредоточенно морщил лобик.
– Твоя гостиница, – наконец перевел он мысль керуги, – может быть на любой улице Дайяла. Мы всегда строим их рядом с ульями. Это весьма удобно.
– Да уж я вижу, – сказала Ки. – Понимаешь ли, я ищу человека… человеческого мужчину со шрамом на лице, темноволосого и темноглазого. Он назначил мне встречу здесь, в Дайяле, в керугийской гостинице, стоящей у ткацкого улья.
Вновь последовало долгое молчание. Обезьянья рожица оло морщилась и гримасничала, по пушистым кольцам змееподобного тела пробегало напряжение: передав керуги слова Ки, он ждал ответа.
– Увы, – раздалось затем, – боюсь, мы ничем не сумеем тебе помочь. В Дайяле множество ульев и почти столько же гостиниц. Твой человеческий мужчина должен был снабдить тебя более подробными указаниями.
– Вот уж что верно, то верно, – отозвалась Ки. – Спасибо, что потратили время и говорили со мной.
Ки вежливо дождалась, пока ее слова будут переданы керуги и оло в свою очередь приветливо с нею попрощается. Потом керуги зашагал прочь вместе со своим симбиотом, а Ки с тоской оглядела улицу.
Она успела потерять счет гостиницам, в которых побывала; делать нечего – на некотором расстоянии от нее виднелось еще высокое строение под остроконечной крышей и при нем керугийская гостиница. Следовало заглянуть и туда. Усталым шагом Ки двинулась вперед, стараясь поменьше вдыхать тонкую пыль, которая висела над городскими улицами подобно туману. Летняя жара властно накрывала всю Дайяльскую долину; казалось, здесь никогда и не бывает зимы. Однако Ки хорошо знала: не успеет смениться луна, как пыльные улицы затопит непролазная грязь, а удушающую жару сдует холодный, режущий ветер.
В этот предвечерний час городские улицы были запружены пестрой толпой. Преобладали в ней, понятно, керуги, но там и сям виднелись спешащие по своим делам т'черья, а то и размашисто шагавшие люди. Вот мимо Ки, словно морской корабль среди лодок, прошагал здоровенный брориан в обмундировании стражника. Ки непроизвольно напряглась, ощутив на себе его тень. Что ж, по городу, где нанимают в стражники брорианов, действительно можно гулять всю ночь напролет, ничего не опасаясь. Насколько было известно Ки, ни одно живое существо не стало бы по своей воле связываться с брорианом. Стражник не мог ничего иметь против нее, но, тем не менее, Ки довольно-таки торопливо взбежала на дощатую веранду перед гостиницей. Пригнув голову, она отвела в сторону планки складной двери и заглянула внутрь. Прах побери этого Вандиена! И здесь его нет!..
Запахи, доносившиеся из общей комнаты, заставили ее брезгливо сморщить нос. Единственными человеческими существами там, внутри, были в стельку пьяный медник и его собутыльники. Керуги сидели кучками у низких, наподобие корыт, подносов с едой, и оло, обвивавшие их плечи, щебетали, переговариваясь на своем языке. Ки испытала некоторую брезгливость, когда один из керуги пододвинулся к свободному подносу и, хрюкнув, выпустил из щелеобразного отверстия в теле питательные щупальца. Сейчас же подоспел слуга-т'черья и вывалил в корытце полный кувшин чего-то вроде густой коричневой каши. Запах, распространявшийся от этой каши, вовсе не предназначался для человеческого носа.
Ки вздохнула и все-таки вошла внутрь, и дверные планки с негромким треском сомкнулись у нее за спиной. Надо же все-таки перекусить и выпить чего-нибудь освежающего, прежде чем идти обследовать оставшуюся часть дайяльских гостиниц. Да, если бы заранее знать, до какой степени разросся Дайял с тех пор, как она последний раз доставляла сюда груз, она бы точно потребовала с Вандиена более подробных указаний. Может, в прежние времена слова «та керугийская гостиница в Дайяле» и прозвучали бы вполне однозначно, но только не теперь. С другой стороны, откуда было знать, что бесчисленные орды тонкопалого народа ткачей вздумают всем скопом переселиться в Дайял?..
– А я говорю, стервятницы они! Воронье!.. Старые ведьмы, чтоб им ни дна ни покрышки!.. – взревел вдруг медник. Ки вскинула глаза. Вид мужика особого доверия не внушал. Он был загорелый, светлоглазый и насквозь пропыленный, словно только-только доставил в город целый воз кастрюль и сковородок. Он навалился на стол жирным колышущимся брюхом, яростно размахивая руками, и эти грязные руки, судя по всему, были сильными и умелыми. Когда-то он, верно, был отменно хорош собой, но возраст и неумеренная склонность к выпивке сделали свое дело: физиономия обрюзгла и обмякла, глаза помутнели.
Тусклый взор медника внезапно обратился на Ки. Возчица немедленно отвела глаза. Ей стало стыдно, она почувствовала себя испорченным ребенком, которого застукали взрослые. Она торопливо пересекла комнату, метя пыльными юбками по грязным голенищам дорожных сапог. И нервно огляделась, высматривая себе стол как можно дальше и от пьяниц, и от керуги с их щебечущими симбиотами. Подходящий столик так и не попался ей на глаза. Зато она разглядела неподалеку низкую дверь и, нагнувшись, заглянула в скудно освещенную комнату.
Деревянный пол был устлан камышом и приятно пахнувшими травами. Там и сям виднелись невысокие столы-подносы, засыпанные подогретым песком. За столами, сидя на корточках, обедали т'черья. Глаза у них помещались на стебельках; несколько этих глаз обратилось в ее сторону, потом вежливо отвернулись. Пальцы-клешни на многосуставчатых конечностях вновь потянулись к еде, поднося кусочки ко ртам, где двигались челюсти, напоминавшие жвалы-мандибулы насекомых.
Ки нырнула в низенькую дверь и вновь выпрямилась, наслаждаясь приглушенным светом, чистотой и относительным спокойствием, царившим в этой комнате. Сзади, из общего зальчика, вновь донеслось «Проклятые кровопийцы!» медника, сопровождаемое неразборчивой бранью по адресу Заклинательниц Ветров, чем-то не угодивших ему. Здесь, по счастью, слышно было только постукивание хитиновых пальцев о круглые донца сосудов с едой, установленных в рыхлом песке.
Единственный человек, присутствовавший в помещении, сидел, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги под столом, причем одна нога в дорожном сапоге уютно покоилась на другой. Закинув голову и глядя вверх, он обшаривал одной рукой полочку на стене. Вот, дотянувшись кончиками пальцев, он пододвинул к краю бутылку и ловко поймал ее, когда она уже собиралась упасть. На голову ему при этом просыпался тонкий ручеек песка. Умелым движением кисти мужчина ввинтил круглое донышко в песок на подносе. Там уже стояли наготове два полусферических стакана: один чистый, другой – со следами вина.
