Она коротко кивнула голове, которая, словно читая ее мысли, следила за нею с самодовольной усмешкой.
– Ну хорошо, – отпив из кружки, сказала Ки. – Если ты хочешь, чтобы я тебе помогала в этом сумасшествии, я должна по крайней мере знать, что происходит. Почему?..
– Что «почему»?
– Во-первых, почему ты расчленен? Каким образом – этого я вообще знать не хочу. Во-вторых, с какой стати тебя понесло в таком виде путешествовать? В-третьих, почему мне предложили бешеные деньги за перевозку земли и камней? В-четвертых, зачем ты затеял ту свалку в таверне? В-пятых, почему они, захватив остальные твои части, не добрались до головы? И в-шестых, на что ты им нужен-то?..
– А в головке этой возчицы-ромни, оказывается, прячется недюжинный и любопытный умишко, – заметил Дреш. – Слушай, Ки, почему бы тебе просто не довериться мне и не делать то, что я скажу? Видишь ли, если я приоткрою тебе кое-какие истины, они могут смутить неподготовленный разум и вызвать страх, вовсе не соответствующий действительности. Ты же возчица и сама знаешь, что упряжка в шорах иногда идет надежнее, чем…
– Я не лошадь, – мрачно заявила Ки.
– Конечно нет. Я вовсе не имел в виду ничего подобного. Просто, как говорится, меньше знаешь – лучше спишь. Если…
– Дреш, я не намерена пускаться темной ночью по незнакомой тропе, и…
– О, эти причудливые иносказания ромни! Этот язык, так похожий на некий диалект Общего… Ты упряма, и у меня нет времени на пустые споры с тобой. Знай же… и сожалей о том, что тебе довелось это узнать! Да, объяснить тебе – это, пожалуй, будет короче, чем отговаривать. Так вот, уже некоторое время Заклинательницы видят во мне определенную помеху. Ну хотя бы то, что я слишком много знаю о них. Знаю – и потому страшусь их совершенно иначе, чем какой-нибудь невежественный обыватель. Удовольствуйся этим, ибо дальнейшие подробности – сугубо личного свойства. Зачем я себя расчленил? Видишь ли, мне стало известно, что Заклинательницы решили-таки освободить мой дух от его земной оболочки и отправить скитаться в глубинах Вселенной. А это меня не слишком устраивает. Те же охранные заклятия, которыми я окружил себя в Дайяле, с течением времени начали утрачивать силу. Слишком часто приходилось мне их обновлять. Мне нужен новый дом, который я смог бы окружить новыми оберегами. В Горькухах подвернулось нечто подходящее, но как туда добраться? Ехать в моем обычном телесном обличье – слишком опасно. Я бы сразу угодил к ним в лапы, едва шагнув за ворота. Сменить внешность? Это не провело бы их, разве что сделало бы игру немного занятнее. Дело в том, что я – маг. Это значит, что в тонких мирах я имею вполне определенный облик, свою собственную ауру. И этот облик они знают не хуже, чем ты – шрам на физиономии Вандиена…
Дреш помолчал, улыбаясь, давая Ки время почувствовать этот укол. Потом продолжал:
– Есть несколько – хотя и не особенно много – способов исказить свою ауру. Я мог бы, например, пригласить поприсутствовать вместе со мной в моем теле какой-нибудь менее значительный дух. Но я не хочу. Я мог бы также… впрочем, не будем отвлекаться, перечисляя, что я мог бы еще сделать, но не захотел. Я предпочел расчленить свое тело. Таким образом, мое отражение в тонких мирах будет также расчленено и изменится до неузнаваемости. И на некоторое время это в самом деле сбило их с толку. На какое-то время… Увы, они раскусили мою хитрость раньше, чем я предполагал. – Голова со вздохом умолкла. Дреш облизнул губы и задумчиво уставился на огонь.
Ки вздохнула в ответ и, не дожидаясь просьбы, обошла костер, подлила в кружку горячего чая и поднесла к его губам. Он отпил немного и стал наблюдать за тем, как пьет она.
– Ящики, которые ты везла, должны были пустить их по ложному следу. Этой же цели служил и черный дом, в котором ты подписывала контракт. Они должны были счесть, что твой груз слишком велик, чтобы являть собой всего-навсего бренное тело Дреша. Увы, и это отвлекло их ненадолго. А что касается того, почему они до меня не добрались… – Мелкие белые зубы раздумчиво прикусили полную нижнюю губу. – Вероятно, следует назвать это везением. Они не знали, на сколько частей я расчленен. Посланное ими существо стоит на низшей ступени разума – оно вдвое примитивней, чем даже возчица-ромни. Возможно, ему было ведено забрать и принести эмалевые коробки: эмаль, понимаешь ли, немаловажная часть магии, которую я применил. Так вот, коробка с моей головой, находившаяся внутри фургона, не привлекла его внимания. К счастью для нас обоих, они не сразу поймут, что произошло. В отличие от… некоторых дур, они относятся к моим ящикам с должным почтением и не станут ковырять их ножом. Они догадаются, что секрет замка – в камнях. Камней же на каждой коробке много, возможных сочетаний – не перечесть. Однако при достаточном терпении и упорстве их можно открыть, ну а упорства и решимости им не занимать. К тому же самого главного – времени – у них в избытке, и они это знают. Я не могу бесконечно долго существовать в своем нынешнем состоянии. Драгоценное время уходит, причем прямо сейчас, пока мы с тобой разговариваем. Я отсюда чувствую, как некто наделенный Силой трудится над коробкой, в которой лежат мои руки. Еще одна Сила, помельче первой, бдит над ящиком с моим телом. Мы должны отбить у них мои разрозненные части, и чем скорее, тем лучше. Если они сумеют открыть коробки, они опустошат меня, и я умру. Мы должны действовать быстро, но не безоглядно, чтобы не оказаться полностью в их власти. И потом, сообразить, у кого находится, моя бренная плоть, это полдела. Надо еще угадать где…
На какое-то время голова замерла в неподвижности. Потом, странновато улыбнувшись, Дреш кивнул в сторону кружки с чаем. Ки наклонилась и поднесла кружку к его губам. Он отпил, а когда она отняла кружку, прошептал:
– Поцелуй меня, Ки.
И… Ки обнаружила, что послушно наклоняется к нему, а ее губы ищут его губы. Они показались ей совсем холодными. Поцелуй оказался долгим, но, наконец, Дреш отпустил ее. Ки отшатнулась, а потом взвилась на ноги, тыльной стороной ладони утирая рот и глядя на Дреша как на змею. Потом, медленно, она опустила руку и плюнула наземь. И спросила, вернее, почти прорычала:
– Как… как ты это сделал?
– Надеюсь, ты меня простишь, – отвечал он невозмутимо. – Как я уже говорил, я волшебник, а большая часть нашей силы сосредоточена в голове и руках. Я просто решил устроить маленькое испытание, дабы доподлинно выяснить, какую часть своего могущества я еще сохраняю. Сознаюсь, кстати, – подобный эксперимент занимал мои мысли с той самой минуты, когда я впервые увидел тебя в таверне. И осмелюсь предположить, все это показалось бы тебе куда менее отвратительным, если бы моя голова сидела, как ей положено, на шее и руки были бы при мне, а не неизвестно где. Я знаю, вы, ромни, страшитесь колдовства и не доверяете ему. С другой стороны, голова, оставшаяся без тела, должна уж как-нибудь расстараться…
И Дреш весело рассмеялся. Ки не разделила его веселья.
– Это верно, у меня есть перед тобой некоторые обязательства, – негромко проговорила она. – Но если ты и впредь намерен поступать со мной как с игрушкой… смотри, не пришлось бы пожалеть. Не вздумала бы я купить расположение Заклинательниц, выдав им твою башку…
