Звук его голоса отразился, казалось, во всём моём теле, вызвав приятные мурашки. Закрыв глаза, я на пару секунд представила, что мы на другой планете, что вокруг нет никого, кроме нас: ни его жены, отца, друга, ни моей подруги и особенно — Светланы. Вспомнив про неё, сразу вернулась из своих мечтаний в реальность, которая оказалась беспощадно суровой. Не хочу, чтобы во мне он видел — её. Не хочу!
Я отрицательно качнула головой. Глеб отошёл от меня и на приличном расстоянии с холодностью произнёс:
— Что ж, желаю вам счастья, тебе и Роману, — из его уст это прозвучало как проклятье, пронзив меня до самой глубины души и подкатив к горлу противным комком.
Нет, не буду плакать, этого он и ждёт: вызвать у меня эмоции, тем самым убедиться, что небезразличен мне. Не позволю собой манипулировать.
— Только хочу предупредить, — снова заговорил он. — Ни с одной женщиной Роман не был более трёх месяцев, — молчание, — может, ты станешь исключением. Хотя сомневаюсь, люди не меняются.
Больше ничего не сказав, ушёл. На улице, только один раз обернулся, чтобы встретиться со мной взглядом. Я ещё долго продолжала стоять и смотреть, как удаляется его фигура, как он садится в машину… Даже после того, как он давно уехал, я не могла отойти от окна, зачем-то долго смотрела вслед. Только появление Наташи, заставило меня очнуться.
— Это Глеб был? — спросила она.
— Да.
— Ну-у-у, и-и-и… — с выжидающим выражением лица, уставилась она на меня, не дождавшись, — так вы помирились, или нет?
— О чём ты? — недоумевала я и принялась заваривать нам чай из давно вскипевшего чайника.
— Ну и дура, — буркнула Натка, усаживаясь за стол. — Такого мужика отпихнула. Уверена, что пожалеешь, только уже поздно будет.
— Вот ты и не повторяй моих ошибок, не отталкивай Гришу, — ответила я, улыбнувшись.
Наташка фыркнула:
— Если бы не его бабка, может быть я ещё и подумала.
— Петровна успокоится со временем и примет тебя.
— Ты думаешь? — с недоверием посмотрела на меня подруга.
— Уверена.
***
Все последующие дни проходили по прежней схеме: я работала, вечером за мной заходили Рома и Натка с Гришей — вместе гуляли. Хорошо, что Наташа после драки с Петровной быстро остыла и вновь начала принимать ухаживания от Гриши. Может делает это от скуки, а может он ей действительно нравится. Когда начинала намекать ей на их взаимную симпатию, Натка лишь отмахивалась, говоря, что я вижу то, что хочу. Про себя я искренне радовалась: наконец-то подруга нашла себе мужчину по душе, а не из-за его кошелька. Наверно она всё же поняла, что не в этом счастье.
Что касается моего счастья, то я уже настолько привыкла к Роме, к его почти постоянному присутствию — сама начала верить, что у нас всё серьёзно. К тому же рядом с ним я практически перестала думать о Глебе, а это для меня существенный плюс. Благо он больше не лезет ко мне с поцелуями и тем более не настаивает на близости. Однажды мы серьёзно поговорили на эту тему. Рома убедил, что настроен ко мне решительно, ждать умеет, так что отступать не намерен. Чем больше он со мной общается, тем больше убеждается, что я — именно та женщина, которая ему нужна. Не скрою, приятно осознавать, что в тебе ценят в первую очередь не внешние, а душевные качества.
К сожалению всё хорошее, когда-нибудь заканчивается. Сегодняшний день я бы назвала: “День величайшего разочарования” или “День стресса”, даже отметила в календаре чёрным маркером.
С утра Наталье нездоровилось, грешила на моё жаркое, которым я накормила её вчера. Поэтому от завтрака она отказалась и отправилась обратно в свою комнату, спать. Так как у меня сегодня вторая смена, я от нечего делать, решила провести генеральную уборку на кухне. Где-то в середине всего процесса, меня ждал большой сюрприз. Вот уж действительно: “Хочешь что-то спрятать — спрячь это на видном месте.” А нашла я — колье! Оказывается Наташа просто забросила его на кухонный шкафчик, в надежде, что я не очень скоро полезу туда, чтобы протереть пыль. Именно за пылью сегодня я и полезла, правда для этого мне пришлось, залезть на саму столешницу, чтобы добраться.
Наталье естественно я не стала сообщать о находке, чтобы не выслушивать истерики. Конечно истерика от неё обязательно будет, когда не обнаружит его здесь. Но думаю, что со временем она поймёт и простит меня. Колье надо срочно вернуть, а то иначе получается, что мы действительно его украли. Быстро умывшись и переодевшись, я вызвала такси и подъехала к дому Глеба. Попросила позвать Мэри по переговорному устройству в воротах. Мне ответили, что хозяйка не хочет меня видеть.
Хм, так-то я тоже не сильно жажду встречи, даже хотела развернуться и уйти, но подумав, сообщила:
— Передайте, что у меня есть то, что она давно потеряла.
Буквально через минуту, дверь автоматически открылась. Я вошла и почти бегом дошла до дома называемого замком. Мэри со свойственной ей холодностью ждала меня в холе, сидя в старинном кресле и листая журналы.
Подойдя к ней, я достала их сумочки колье и положив на журнальный столик рядом с ней, сказала:
— Держи. Надеюсь больше ты не совершишь подобное с кем-либо ещё.
Мэри с удивлением уставилась на украшение, затем взяла его и начала пристально разглядывать.
— Твоё, не сомневайся, подделки делать не умею.
— Вижу, что моё, — едва внятно, как во сне, проговорила она, потом внимательно посмотрела на меня, — могла бы себе оставить.
— Не люблю чужие вещи.
— А что касается чужих мужчин? — прищурившись, съехидничала она. Вот уж точно кобра.
— Не волнуйся, не претендую.
Не дожидаясь следующих её колкостей, я направилась к выходу.
— Подожди! — остановила она меня и сама ко мне подошла. — Всё-таки я тебя не понимаю. Ты вполне могла бы воспользоваться ситуацией и вытянуть из Глеба как можно больше. Он щедрый мужчина, на подарки никогда не скупится, даже для меня.
— Все люди разные. Кто-то может переступить через себя ради материальных ценностей, а кто-то — нет.
Мэри ухмыльнулась:
— Если это в мой огород камень, то ты ошибаешься. Этот брак для меня не просто способ поправить материальное положение, — с грустью в голосе, — я люблю его, хотя многие в это не верят, и он, к сожалению — тоже.
За всё время, что я знала эту женщину, впервые увидела её слёзы. А я уж решила, что у неё их вообще нет, только яд. И впервые мне стало искренне её жаль. Спохватившись, Мэри отвернулась и взяв себя в руки, повернулась ко мне уже со спокойным выражением лица. Затем взяла мою руку и вложив в неё колье, произнесла:
— Забери, как плату за моральный ущерб и за твою честность. У меня скоро будет лучше, уже заказано.
— Не надо, — начала я возражать и попыталась вернуть украшение.
