— Ты шутишь? – недоверчиво уточняю. – Как ты себе это представляешь? Твоя жизнь в Москве, моя тут. Как мы будем вместе? И я не хочу быть с тобой! – резко встаю, торопливо собираю посуду. Герман перехватывает меня за руку и смотрит снизу гипнотизирующим взглядом, от которого у меня подкашиваются ноги и слабеет воля.
— Ты противоречишь себе, но это объяснимо. Дай мне шанс доказать тебе, что все между нами возможно, - большой палец начинает поглаживать мое запястье, вызывая в руке странное тепло, которое как вирус распространятся по всему телу и концентрируется внизу живота.
— У тебя две недели, - слышу себя со стороны в немом ужасе.
Я даю ему шанс? Марьяна, да ты определенно сошла с ума. И судя по довольному огоньку в глазах, Герман приложить все усилия для достижения своей цели.
30 глава
— Доброе утро, - здороваюсь, встречаясь с глазами Марьяны. Она кивает, тут же опускает голову.
В столовой находится Питер и Марьяна. Я сажусь на свое место в конце стола, наливаю кофе себе в чашку. Украдкой поглядываю на Марьяшу. Она выглядит немного осунувшейся и без настроения. Как только ее «пасынок» уходит, я беру чашку и иду к ней. Вскидывает на меня глаза, когда занимаю место Питера.
— Ты выглядишь неважно, - делаю глоток кофе, прищуривая глаза.
— Плохо спала.
— Обо мне думала?
— Что? – отщипывает кусок хлеба, перекатывает в пальцах. – Много чести.
— Возможно. Какие у тебя планы?
— Это ты так ухаживаешь?
— Возможно, - прячу усмешку за чашкой, не моргаю, когда голубые глаза придирчиво меня оглядывают. – Я подумал, может мы с тобой покатаемся неподалеку от ранчо.
— Это свидание? – теперь сама усмехается, подпирает ладонью голову и смотрит снисходительно. – На тебя это не похоже.
— Ты дала мне две недели, я сделаю все возможное, чтобы ты, - ставлю чашку на стол, наклоняюсь в ее сторону, удерживая взглядом. – вновь стала моей.
— А вы самоуверены, Герман Александрович. Что будет, если ваши попытки будут напрасны?
— Не будет, - уверенно заявляю, откидываясь на стуле.
На самом деле некоторые сомнения меня гложут, но Марьяне об этом нет смысла знать. Я действую на интуитивном уровне. Без понятия, как в нормальной жизни мужчина ухаживает за женщиной, с которой хочет жить долго и счастливо. Ночью мне пришла бредовая мысль: загуглить данную тему. Естественно ничего подобного не сделал.
— Доброе утро, - от этого голоса меня незаметно передергивает. Сразу же перестаю ухмыляться и внимательно наблюдаю за вошедшим человеком.
Это Тайсум со своей милой супругой. На улыбку Дианы губы сами непроизвольно дергаются, но сдерживаюсь. Грозный взгляд карих глаз предупреждает не любезничать.
— О, вы уже позавтракали! Мы безбожно проспали! А дети оказываются уже поели и теперь гуляют на заднем дворе. Так любезно со стороны Элли за ними присмотреть, - Диана трещит без остановки, садится рядом с подругой, Адам рядом с ней.
— Наверное, плохо спалось на новом месте после перелета, - Марьяна кидает в мою сторону напряженный взгляд, Адам на секунду замирает, устремляя на меня нечитаемый взгляд.
Интересно, наступит ли тот день, когда мы сможем нормально сидеть за одним столом, не вспоминая прошлое? Адам не злопамятный, но он не забывает тех, кто держал его за яйца. А мне он тогда очень нужен был, провернуть некоторые делишки через его фирму. Когда ему переломали ноги по приказу отца бывшего жениха Дианы, первый порыв был переломать им ноги в ответ. Не тем отморозкам, которые исполняли приказ, а тому, кто посмел взять на себя роль вершителя чужих судеб. Такой привилегией обладали не многие, и точно это был не обиженный папаша.
— Ты вроде пил кофе, вот и пей его молча.
Диана испуганным взглядом мечется между нами, Марьяна выпрямляется и внезапно берет меня за руку и сжимает, заглядывая в глаза. Тайсум, заметив этот жест, хмурится, угрожающе двигает челюстью.
— Я согласна на твое предложение. Пойдем, покатаемся недолго, - встает и тянет меня, я ухмыляюсь, но послушно следую за Марьяной.
Не выдергиваю руку, когда выходим из столовой, наслаждаюсь теплом ее ладони. И хочется схватить ее, прижать к себе, завалиться в какое-нибудь помещение и целовать. Целовать долго, жадно, потом нежно и тягуче. От этих мыслей у меня начинают гореть губы, озираюсь по сторонам, прикидывая в уме, куда Марьяну можно затащить.
— Вы, наверное, никогда не сможете нормально друг с другом разговаривать! – бухтит Марьяна, а я разглядываю ее тонкую шею. Сегодня она собрала свои шикарные волосы в гульку. Когда мы были вместе, обожал трогать ее волосы, перебирать их, прятаться в них. Все же за годы разлуки она похудела, я вновь хочу дотронуться до ее тела. Не в спешке, как было между нами, а неторопливо прикасаться к ее коже, вырисовывать пальцем какие-нибудь узоры, обжигать дыханием...
Кажется, никуда мы не поедем. У меня в джинсах невообразимый стояк, требующие удовлетворения.
— Давай прогуляемся по территории ранчо, - предлагаю Марьяне, когда мы выходим из дома. Она оглядывается через плечо. – Я еще не очень опытный наездник. Вдруг меня сбросить конь, ударюсь головой, что ты будешь со мной делать? – улыбаюсь.
— Логично. Пойдем тогда к пастбищам.
Гулять возле вонючих животных желания нет, но альтернатив тоже не наблюдается на горизонте. Можно, конечно, затащить на сеновал. Здесь же должен быть сеновал. Только это бонусов к моему очарованию не прибавить. Все же стоило почитать несколько «умных» книг о женской психологии. Всю жизнь брал любую бабу по щелчку пальцев, только Марьяна заставляет выходить из зоны комфорта, заставляет думать о том, в чем я полный ноль: семья, дети, совместный быт.
— Ты неплохо смотришь в роли хозяйки ранчо, - идем в ногу, не спеша, почти лениво.
— А в детстве мечтала быть моделью, потом блестящим адвокатом.
— А я мечтал быть обыкновенным ребенком, - вырывается против воли, досадливо прикусываю губу. Марьяна не накидывается на меня вопросами, но глаза вспыхивают жгучим интересом. Вздыхаю.
— До смерти отца я мечтал, что у меня будет папа, мама и брат. Или сестра. Еще думал, что буду как все ходить в школу, влюбляться, гонять мяч во дворе.
