— С тобой значит, — отвечает он.
Он целует меня так сильно, что я едва не задыхаюсь. Мне все еще непривычны его проявления чувств, но я готова принимать от него и это. Потому что это он. Такой, какой есть.
— Ну, так как? — после поцелуя снова интересуюсь я.
— Моя семья происходит из племени уашо[1].
Мои глаза загораются.
— «Люди отсюда», — перевожу я.
Итан с какой-то гордостью смотрит на меня.
— А ты ботанка.
Я пихаю его в живот.
— Я люблю историю, особенно связанную с этими местами.
— Тогда ты знаешь о моем племени.
Я немного задумываюсь, затем согласно киваю.
— Да, но только то, о чем читала и слышала в школе от учителей. Я хочу услышать что-нибудь от тебя.
Итан смеется над моей горячностью. Он проводит рукой по моему голому плечу, теснее прижимая меня к себе.
— Наверняка тебе известно больше меня. Я, знаешь ли, не особо углублялся в историю.
— Как же так? — Я полностью разворачиваюсь к нему лицом. — У вас же резервация.
Итан смеется, затем пожимает плечами.
— Официально это вовсе не резервация. Нас здесь слишком мало, это просто мы так называем. А если тебе интересно, можешь спросить Лэнсу, он помешанный на этом.
Перед глазами всплывает образ тринадцатилетнего парня, который с интересом рассматривал меня сегодня.
— Но ты меня даже с ним не познакомил, — протестуя я.
Итан обхватывает мое лицо руками. Он прижимается ко мне лбом и втягивает воздух ноздрями.
— Это и необязательно, — говорит он. — Ты так вкусно пахнешь, Венди.
Он снова меня целует, все сильнее и напористей. Солнце уже начинает садиться, в голове мелькает мысль, что уже пора возвращаться домой. Саша меня прибьет, а папа не выпустит из дома до конца лета.
— Мне нужно домой, — разорвав поцелуй, говорю я.
— Так рано? — хмурится Итан.
— Ну учитывая, что добираться около часа, то да.
Итан нехотя поднимается на ноги и тянет меня за собой. Я хватаю его куртку и смотрю на медленно садящееся солнце, которое бросает угасающие лучи на озеро. Мне бы хотелось побыть здесь еще немного, но рисковать папиным терпением не буду.
Дорогу до Саут Лейк Тахо мы слушаем музыку Итана, он рассказывает о своих друзьях, пока разговор медленно не заходит о его семье.
— Папа развелся с мамой пару лет назад, — рассказывает он. — Но они типа в хороших отношениях. То, что ты видела сегодня, — он замолкает, ему все еще стыдно.
Я сжимаю его руку, лежащую на моем бедре.
— Все будет хорошо, не волнуйся.
Он отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня с благодарностью.
— Моя мама умерла, когда мне было шесть, — говорю я, глядя на проносящиеся за окном машины деревья.
Итан ничего не говорит. Я уже знаю, как ему сложно говорить о личном, он из типа людей, которым сложно показать свои истинные чувства. Ему присуще сочувствие, но он не знает, как его показать. К счастью я его уже разгадала. Итан сильнее сжимает мою руку, и большего мне и не нужно.
***
Через несколько дней я сижу одна в своей комнате и перебираю книги. Через пару недель начнется новый учебный год, а я всегда трепетно относилась к учебе.
Папа уже лег спать в своей спальне внизу, а Саша сегодня осталась у Джейса. Глядя на большую стопку книг, я тяжело вздыхаю, этим летом я мало что прочла из этого. Почти все свободное время я проводила с Итаном. Но я и не жалею об этом. Часы показывают почти полночь, мои глаза медленно слипаются. Я открываю деревянный шкаф и аккуратной стопкой складываю книги на верхнюю полку. Расправив постель, переодеваюсь в старую вытянутую футболку и шорты. Пока заплетаю косу, сидя на кровати, придирчиво разглядываю свою спальню. Все постеры я сняла в прошлом году, оставив голые деревянные стены. Так даже лучше. Сколько себя помню, мы никогда не изменяли интерьер коттеджа, оставляя стены и пол нетронутыми панелями, обоями или краской.
Я забираюсь под махровое одеяло и смотрю на деревянные балки под потолком, который образует конусообразную форму. Вдруг резко по окну что-то ударяется. Это едва слышный звук. Сначала я продолжаю лежать, но когда стук повторяется, соскакиваю с кровати и подхожу к окну. Света из моей спальни хватает, чтобы разглядеть фигуру, стоящую внизу на улице. Это Итан.
Я поднимаю раму и выглядываю наружу. Итан улыбается во весь рот, задрав голову.
— Что ты здесь делаешь? — полушепотом спрашиваю я. Папа может услышать, хотя окно его спальни выходит во двор.
— Я соскучился, — разрезает ночную тишину голос Итана.
Я прикладываю палец к губам и шиплю.
— Тише.
— Спустись ко мне, Венди, — просит он.
Но я не могу этого сделать, мне не нужны неприятности с папой.
— Уже поздно, Итан. Что ты делаешь в такое время в Саут Лейк?
— Говорю же, соскучился, и я не уйду.
Черт. Временами меня раздражает его настойчивость.
— Но… — я придумываю, как бы улизнуть или отговорить его от этой затеи, — я не могу, Итан.
— Значит, я залезу к тебе в окно, — говорит он и начинает оглядывать стену.
Я прихожу в ужас от этого заявления. Ему не удастся удачно залезть на второй этаж прямо в мое окно. Между нашими с Сашей комнатами есть большая веранда, Джейс однажды забирался туда.
— Попробуй через веранду, — я указываю на нее, и Итан едва слышно ухмыляется.
Вороватыми шагами он идет в указанную сторону, а я выхожу из своей комнаты и стараюсь как можно тише пройти к веранде. Я смотрю вниз, но не вижу Итана. Затем резко появляется его голова.
— Как ты…
Он держится за перила, и я помогаю ему забраться. Он спрыгивает с перил и тут же прижимает меня к себе.
— Как ты залез? — Я смотрю вниз, но все что я вижу, это газон и папины садовые принадлежности.
— Практика, — хмыкает Итан. Его взгляд скользит по моим голым ногам.
Я обхватываю свои плечи руками.
— К кому еще ты лазил?
Смех Итана становится громче, и я вынуждена прикрыть ему рот ладонью.
— Не ревнуй, Венди, — шепчет он. — В Траки мы с Лэнсой облазили все деревья.
Его туманный ответ меня немного успокаивает.
— Но как ты доберешься до дома?
— Меня заберут парни через пару часов, они будут ждать в конце улицы.
— Ладно. — Теперь я не знаю, что сказать. В такой ситуации мы впервые. Боже, мне пятнадцать, и я позволила парню пробраться в дом, пока мой папа спит. Даже Саша так никогда не делала. Джейс не считается.
